Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 19

Некто мялся за дверью, тяжело переступая с ноги на ногу.

— Это попахивает махинацией. А ты знаешь новые законы — мне за это руку отрубят, а тебе голову.

— Никто и не заметит пропажу этого уродца. Сюда уже год никто кроме меня не заходит.

— Да кто он вообще такой?

Хаджар лишь поджимал губы. Надо же — теперь он стоил пять золотых монет. Раньше один лишь его правый ботинок стоил в сто раз больше. Но ему на это было плевать — главное, выбраться отсюда.

— Сын опального дворянчика, — легко соврал солдат. Насколько же он сильно обнаглел, что собирался продать принца? — Тот уже давно окочурился, а про этого и вовсе забыли.

Ну или просто был очень глуп.

— Пять монет говоришь?

— Пять.

Незнакомец еще немного помялся.

— Дай, сперва, посмотрю на товар.

— Да пожалуйста, — легко согласился солдат. — Только постарайся не дышать. Запах там еще тот.

По коридору разнеслось эхо от шагов, в тяжелом замке повернулся ключ и Хаджар зажмурился от яркого света. Раньше солдат всегда заходил без факела, а сейчас и вовсе притащил сразу две масляные лампы.

Для проведшего год во тьме Хаджара, это было сродни тому, как если бы в темницу закатилось сразу два полуденных солнца.

— Ну и вонь, — сморщился высокий, худой мужчина в заплатанном камзоле.

Он выглядел весьма неброско, а шрамы на лице и ожоги на руках намекали на бурную молодость.

— Демоны, — выдохнул он, поднеся лампу к лицу Хаджара. Тот едва не завыл от боли. — А ты не обманул, Литий. Урод он еще тот. Толпа будет в восторге.

Солдат лишь хмыкнул.

— По рукам? — спросил он.

Незнакомец немного помялся и хлопнул по протянутой ладони.

— По рукам. Пять золотых.

— Хорошо. Только погоди.

Солдат вышел за дверь и вернулся уже с тяжелым, черным покрывалом.

— Вот, накроем его, — сказал он, бросая на плечи Хаджару. — а то он так воняет, что вся стража сбежится. Да и света давно не видел. Или тебе нужен слепой уродец?

— Нет, слепых у нас и так хватает. А этому владелец найдет иное применение.

Хаджара подняли на “ноги” и тот, шатаясь, поплелся в сторону выхода. Каждый его шаг издавал металлический стук и отзывался в бедрах огненной болью. Но Хаджар терпел. Он лишь молча бубнил себе под нос имени, добавив к ним еще одно — Литий.

Так, спустя год, он покинул не только темницу, но и дворец, и столицу, оставив за спиной место, ставшее ему домом.

Он ехал в повозке, слушая своего нового “надзирателя”. Они спешили присоединиться к бродячему цирку уродов, куда его и продали.

Хаджар почти не слушал бахвалившегося мужчину. Только проверял на крепость ошейник с волшебной рабской печатью и смотрел на удаляющиеся огни города.

Удивительно, но это был первый раз, когда выбрался в “большой мир”. Раньше он совсем себе не так представлял начало его приключений.

Что же его ждало теперь?

Рабство и участь быть потехой для горожан?

Хаджар лишь хищно улыбнулся.

— Подходи, не зевай, на уродцев возревай! — драл глотку глашатай.

Сквозь пелену, накрывшую клетку, Хаджар слышал вой толпы. За пять лет, он привык к нем, а еще за два — даже был рад услышать. В конце концов — хоть какое-то разнообразие в его рутинной жизни.

— Да, миледи, хороший выбор — человек-рыба!

И с хлопком с соседний клетки откидывают покрова. Толпы охает и охает, девушки визжат, а Лир отрабатывает свой хлеб и пытается кого-нибудь укусить своими наточенными зубами. Он часто травил байки, будто когда ему их точили, то он даже сознания не потерял.

Хаджар не верил.

— По три серебряных. По три серебряных, — а это по рядам ходила Стефа.

Девушка, которую “знал”, пожалуй, каждый нормально выглядящий работник цирка. Впрочем, она была довольно милого характера и порой выводила “уродцев” погулять. Ночью, спрятав под черными простынями. За это Хаджар относился к ней теплее, чем к остальным.

— А теперь приготовьтесь увидеть существо, рожденное от любви женщины и волка!

На этот раз шум приблизился — значит толпе показали Ирнесту. Девушку с пяток до бровей покрытую густой шерстью. Она даже и не говорила почти, а звериную ярость ей подделывать было не нужно. Хаджар однажды чуть сам не стал жертвой её клыков.

Вот что будет, если в этом мире оставить ребенка на вскармливание волкам. Из-за энергии в воздухе или еще по какой причине — выросла мутант. Силы в ней хватало на трех взрослых мужчин. Не практикующих, конечно, но все же.

— А в постели она такая же дикая? — засмеялся кто-то из не облагороженных интеллектом.

— Если вас интересует такое, то за десять серебряных монет мы сможем договориться, — подначила Стефа.

Мужчина сразу как-то затих и что-то неразборчиво пробурчал.

Стефа умела поставить на место таких вот зрителей. Да и в принципе, не очень смелые мужчины редко когда с ней спорили. Сказывался обширный постельный опыт Стефа и от того её пронзительный, вечно насмешливый взгляд.

Хаджар проверил ошейник на шее. Полоска металла, скрепленная волшебной печатью. Она была похожа на какую-то восточную диаграмму и стоило до неё дотронуться — тело бил электрический разряд.

Мерзкая штука.

— А теперь приготовьтесь, — глашатай начал говорить тише. — Из самых темных уголков Туманных Гор. Из мест, где даже демоны прячутся ночью по пещерам, мы привезли вам ужас Тумана. Просьба всем малодушным срочно уйти. Ибо даже мне, порой, бывает жутко смотреть на него.

Кто-то из толпы начал бахвалиться, иные попритихли. В каждом городе — одно и тоже. За годы бродячей жизни, Хаджар уже успел сбиться со счету сколько таких мест он посетил в стране. И везде все одинаково. Уставшие, напуганные властями люди искали развлечений. Чтобы забыться, на миг оставить тяготы и невзгоды позади.

— Готовы? — едва ли не прошептал глашатай.

— Да!

— Может уйдем?

— Показывай уже свой ужас!

— Дорогой, давай уйдем.

Самые разные вскрики доносились из толпы. Сегодня был удачный день — губернатор выделили для цирка центральную площадь. Обычно их редко пускали за городские стены. Приходилось вставать рядом, в полях и лугах и показывать представление там.

Понятное дело, находились всякие воришки, дебоширы и просто отказывающиеся платить. Внутри же города, под цепким взором стражи, натасканной новым правительством, никто себе вольностей не позволял.

Мало находилось желающих получить от десяти до полусотни ударов плетей или лишиться имущества. А то и вовсе — конечности.

— Тогда узрите!

И по глазам Хаджара ударил яркий свет. Он был ему рад. В ночных кошмарах ему часто снился тесный, темный каменный мешок в котором не пошевелиться не вздохнуть. Наверное, дядину темницу он будет помнить до конца жизни.

— Демон! — завопили девушке в толпе.

— Проклятье, — выдохнули мужчины.

Кто-то отбежал к урне, чтобы опустошить слабый на зрелища желудок. Хаджар же, едва не прокашлявшись как требовало того “клише”, начал рычать и выть. От того совсем уж малодушные парни и девушки начали бледнеть и отходить подальше от клетки.

Солдаты, стоявшие по периметру площади, положили руки на копья и мечи.

— Успокойся, зверь! — глашатай ударил железной палкой по прутьям клетки.

Хаджар рыкнул в его сторону и дождался второго удара. После этого, как и тысячу раз прежде, он замер.

— Прошу, не бойтесь, — успокаивал народ глашатай. — И дайте же я расскажу вам историю этого монстра. Однажды, в Туманные Горы отправился великий герой. Одним шагом он мог преодолеть тысячи километров. Взмахом меча — разрубить целое море.

— Что же он забыл в туманных горах? — засмеялись в толпе.

— Свою возлюбленную! — воскликнул глашатай, а Хаджар скривился.

Он придумал эту историю три года назад и благодаря ей теперь каждый день мог есть мясо. Толпа всегда щедро платила за его выступления. Владелец цирка был доволен, но новенький глашатай сильно переигрывал.