Живой товар - Хазарин Андрей - Страница 30

• Предыдущая
• 30/91
• Следующая

«Волга» сдала назад, дернула, «мерседес», грохнув, слетел с домкрата и чуть развернулся, открыв проезд. «Кречет» убрал трос на место, закрыл багажник, резко хлопнули обе задние дверцы, и «Волга», аккуратно протиснувшись между «мерседесом» и столбиками ограждения, быстро разогналась и на большой скорости продолжила путь к месту назначения — в город Чураев.

— Господи! — наконец-то решилась раскрыть рот Ира. — Да что ж это у нас тут творится?

— Грабители, я же говорил, — невозмутимо отозвался водитель и, не снимая рук с баранки, сделал пальцами жест, который должен был заменить пожатие плечами.

— И вы их…

— Не испугались, я же говорил…

Мюллер очнулся через полчаса. На его счастье, за все это время по их полосе не проехала ни одна машина. «Мерседес» все так же стоял с раскрытыми дверцами, только теперь не поперек дороги, а чуть ровнее.

Кононенко ощупал голову и шею — болело здорово, но необратимых последствий, надеялся он, не будет. Похоже, что отделался шишкой, даже не тошнило — значит, сотрясения мозга нет…

Непонятно было, куда делись Коля с Витюшей — крепкие ребята, надежные и везучие, до сего момента всегда выходили сухими из воды… Непонятно было до тех самых пор, пока он не прошел эти несчастные пятнадцать метров до места, где раньше стояла «Волга».

Ребята были там.

Витюша… Еще в давние афганские времена Мюллер насмотрелся огнестрельных ранений. Да, тут врачам делать нечего. Витюша, Витюша, верный парень… Ну как рассказать про такое Лидочке его, пацану шестилетнему? Кто теперь достроит дом на Черногузовском склоне? С такой любовью, старанием Витюша его лепил, все сам, своими руками золотыми… Надежный парень был Витюша. Ну, не сказать друг — но проверенный и верный…

— Король! — хрипло прозвучало за спиной.

Кононенко резко развернулся. Коля! Живой! Пока ещё живой — ноги все в крови и низ живота.

— Коля!

Кто вырубил ребят? Неужели эта девка, за которой генеральный послал?

— Коля! Ты как?

— Хреново, Король… Думал, совсем истеку… пока не увидел, как ты встаешь…

— Сейчас, Коля, сейчас, в машине аптечка есть…

Артур Митрофанович кинулся к «мерседесу». Аптечка-то ни к черту, так, лишь бы гаишники не приставали. Один бинтик узенький да ампула йоду… А-а, жгут все-таки есть!

Он возился с Колиными ногами, плававшими в луже крови, араненый слабеющим голосом бормотал:

— Митрофаныч… Это «кречеты» были… Во что ж такое мы вляпались?

— Молчи, Колечка, лежи спокойно… Сейчас жгут наложу — и домой поедем.

— В больницу, Король… Дома за мной и приглядеть некому.

— Ну да, ну да, в больницу.

Куда-куда, только не в больницу. «Кречеты» нас тут бросили, они на задании, им главное груз доставить — елки-палки, кто ж мог подумать, что эту б….шку так повезут, — но уж, небось, по рации весь менталитет на ноги подняли, странно, что красноперых до сих пор тут нету, уматывать надо, и поскорее…

Как же, в больницу… там все медики-педики запуганные, вмиг настучат, так мол и так, доставлен огнестрельный раненый…

Ничего, есть в городе нужные люди, подлечат, довезти б только…

Кононенко перетягивал жгутом ногу, а сам все косился выше, на живот ох как не нравилась ему эта рана, и смотреть толком было страшно: или мочевой пузырь, или, не дай Бог… кажись, не ходить теперь Коле по бабам…

Наконец решился. Осторожно расстегнул пряжку, раздернул молнию. Ох, Христа-Господа Богомать!.. Ладно, молчком только…Разодрал пачку ваты, кое-как свернул тампон, заткнул дырку, поднял плавки на место.

— Что там, старшой?

— А что я — доктор? Дырка лишняя — вижу. Заткнул пока. Лежи, помалкивай, сейчас поедем.

— А Витюша?

— И Витюша, конечно, как же без Витюши… — бормотал Артур Митрофанович.

Действительно, оставлять труп никак нельзя, найдут, вычислят… Уматывать — и чем быстрее, тем лучше.

Он вернулся к «мерседесу», подобрал домкрат и запаску, бросил в багажник. Завел движок, сдал назад, остановил машину возле ребят. Откинул спинку пассажирского сиденья, с трудом затащил и уложил Колю — грузный мужик, ещё гирька его любимая болтается… Коля стонал, но помогал руками.

От натуги опять сильно ударило в голову. Кононенко постоял, переводя дух, потом доволок до машины по-мертвому тяжелое тело Витюши, примостил на заднее сиденье — и снова голова пошла кругом. Сейчас бы коньячку глоток… Он вздохнул, похлебал кока-колы из двухлитровой пластиковой бутылки, утер пот со лба и включил передачу.

Домой, скорей домой… э нет, не так уж скорей… Он снова выключил передачу, взял из бардачка фонарик, прошелся по дороге — ну так и есть! Подобрал Витюшин ТТ, посветил по сторонам — нет, гильзы только калашниковские… Не успел Витюша, не успел, а то все совсем иначе повернуться могло бы…

Все, ехать, да пошустрее, пока Коля не истек — и снова остановила мысль: «кречеты», собаки, наверняка оповестили, небось у поста на повороте уже поджидают. Ничего, есть одна дорожка, вроде бы в тупик упирается, в сады совхозные, но умный человек найдет дорогу из тупика: сады, конечно, огорожены, и на воротах вот такой замок, но на всякий замок где-то есть ключ, и не так далеко, вот в этом бардачке, душа подсказала ещё перед выездом, мало ли, как раз тот запас, который горба не тянет…

Наконец-то Кононенко уселся на водительское место, выключил свет в салоне и тронул тяжелый «мерседес», плавно наращивая скорость.

— Терпи, Коля, — бормотал он, — терпи, скоро будет тебе больница, скоро уже…

«Мерседес» с места взял резво, перебежал низинку и полез на подъем. «Тяжело что-то идет», — с тревогой отметил Артур Митрофанович. Не прошло и минуты, как на щитке тревожно замигал указатель температуры, мотор заглох с резким ударом, автомобиль остановился как вкопанный, Мюллера швырнуло вперед. Он с руганью затянул ручник, вышел и поднял капот. В лицо ударил горячий пар… Ему хватило одного взгляда на радиатор: три дыры зияли нагло, как гнилые провалы в оскаленной ухмылке. Все, приехали. Заклинило движок.

Вот теперь Мюллер понял, что залетел — и крепко.

Похоже, Колю уже не спасти — ночью никто не остановится, а тем более не поедет в обход поста ГАИ, через сады. А даже если и остановится — кто сейчас на дороге, одни дальнобойщики, те народ серьезный и подозрительный, сами ментам сдадут, а то и на месте уложат, если что заподозрят. Да и патруль вот-вот появиться может, даже странно, что их до сих пор нет…

На себе унести, как нес Вовку Смирнова в Афгане? Нес… на сколько моложе был, а не донес, километр протащил, упал… не выдержал Вовка падения, пока примерился его снова на плечо взвалить — а он уж не дышит. Бросил, кое-как сам убрался, пока духи не нагрянули… Но с тех пор столько лет прокатилось, сила уже не прежняя, молодая, на убыль пошла, а Коля поздоровше Вовки, его и на километр не унесешь. Тут дай Бог самому ноги унести.

Но нельзя же бросать ребят, не по-человечески… а главное — найдут, вычислят, на фирму выйдут. Даже если не полезут в дела бизнесовые, одного нападения на машину с охраной вполне достаточно.

— Хреново, Коля, — пробормотал Мюллер. — Непруха тебе. Витюше, считай, больше повезло…

Он огляделся.

Дорога, сколько видно, была пуста — ни огонька. В темнеющем небе проглянули первые звезды. Внизу, откуда только выехали — совсем темно, только в русле кое-где поблескивало, лужицы остались после недавних дождей.

«Война есть война, — бормотал про себя Мюллер. — Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных решений».

Были у него наготове нужные слова для разных случаев жизни, были наготове разные рецепты, проверенные своим и чужим опытом. Неглупый человек был Артур Митрофанович, вдумчивый, наблюдательный и умеющий делать выводы. Твердо и давно знал: опаснее всего — мягкотелость и нерешительность. Не оставляют тебе обстоятельства второго выхода — пользуйся единственным и не распускай сопли. Казниться можно на досуге, в свободное от службы время. Нелегкие это были принципы — но пока выручали.

• Предыдущая
• 30/91
• Следующая