Живой товар - Хазарин Андрей - Страница 29

• Предыдущая
• 29/91
• Следующая

Снаружи начинало темнеть. Ира опустила глаза к светящемуся циферблату часов на щитке: девять пятнадцать. За год в Махдене она уже отвыкла от севера — там-то темнело раньше и сразу, сумерки были намного короче. И от русской речи отвыкла — первые дни в посольстве все сбивалась. Да они и сами там пересыпают разговор английскими и местными словечками. Вот только здесь и почувствовала себя дома. Все говорят по-нашему, и надписи везде наши. Уже проскочили столб «Чураевская область». Ей как-то приходилось ездить по этой дороге, мальчики знакомые катали. Господи, неужели все может когда-нибудь вернуться, стать таким, как раньше?

Все — может, только я уже не могу. Я уже на людей совсем по-другому смотрю. Скажем, стюардесса в самолете — беленькая, тоненькая, лицо такое хорошее, доброе — а я прикидываю, какая она была бы там, на работе… Или водитель вот этот — плечистый, осанка красивая, ведет себя корректно, а для меня он — клиент. Знает он что-нибудь или нет? Так не скажешь…

Она коротко вздохнула.

Ладно. Как-то устроится. Еще час — и дома. Мама… Ох, мама. Интересно, хоть в первый вечер сможет она разговаривать по-человечески?

— А почему машин на дороге совсем мало стало? — спросила она — лишь бы не молчать.

— Сумерки — самое опасное время для водителя. Обманчивое. Вроде бы ещё совсем светло, фары включать неловко, но свет уже слабый. В такое время больше всего аварий происходит.

— А не ночью?

— Ночью в основном дальнобойщики ездят, они привычные. Соберутся в колонну — и гонят. Машины тяжелые, их так просто не остановишь, сметут…

— В каком смысле — не остановишь?

— А вы что — не знаете? Грабители…

— Ой… а мы?.. а вы не боитесь?

— А мы не боимся.

Артур Митрофанович ещё раз огляделся. Так, все убедительно. Полный декорум. Скользнул взглядом по обочине. Ребят не видно. Коля под четвертым отсюда столбиком, Витюша метров на десять дальше… Дорога, считай, пустая: минут восемь назад запоздалый «запорожец» кое-как протиснулся между задком и столбиками — этот сумел, узенький, водитель что-то спросил невнятно, увидел в ответ вежливую улыбку и успокаивающий жест рукой — и укатил с легким сердцем от греха подальше.

Место хорошее — почти в самом низу длинного спуска, сужение дороги, но разделительная полоса с газончиком кончается на десяток метров дальше…

Наверху, на фоне ещё светлого неба, вынырнул темный силуэт с включенными подфарниками.

Они! Больше некому — специально следил. Ну что ж, все по плану. Он присел на корточки у вывешенного на домкрате левого переднего колеса и принялся орудовать баллонным ключом. Монтировка, вставленная концом в гнездо гидравлического домкрата, была прямо под рукой.

Водитель «Волги» плавно притормозил и с досадой бросил:

— Эк угораздило его, черт побери!

Внизу, чуть не доехав до пропущенной под шоссе трубы, через которую в дождливую погоду сбегал ручеек, стоял «мерседес», развернутый почти поперек дороги. Он перегораживал всю полосу, передним бампером упираясь в бордюрчик разделительного газона.

— О-о, повезло парню! Выстрелила шина, тачку занесло, да ещё как… Его счастье, что в бордюр уперся, а то вылетел бы на встречную полосу, прямо под какой-нибудь КрАЗ… — в голосе водителя слышалось и сочувствие к невезучему коллеге, и досада на неожиданную помеху.

Действительно, «мерседес» было не объехать: дорога шла по довольно высокой, метра четыре, насыпи, справа круто вниз уходил откос, слева зеленел травкой разделительный газон с высоким бетонным бордюром.

Шофер «мерседеса» возился возле переднего левого колеса. Все дверцы машины были распахнуты настежь.

— Да! Одному куковать на дороге — хуже не придумаешь… Придется глянуть, надолго ли он там. А вы сидите, не вздумайте выходить.

— Да я хоть бы ноги размяла…

— Прошу оставаться в машине!

Он потянулся у Иры за спиной и защелкнул кнопку фиксатора замка.

— Поднимите стекло до отказа!…

«Волга» затормозила метрах в пятнадцати.

Мюллер покосился через плечо. Открылась левая передняя дверца, водитель вышел и направился в его сторону. Артур Митрофанович снова склонился над колесом и потянулся за монтировкой.

— Ну что тут у тебя, брат?

Но «брат» вдруг резко вскочил и замахнулся монтировкой. В тот же момент из-за склона насыпи выскочили двое здоровенных парней и бегом бросились к «Волге».

Водитель «Волги», такой спокойный, выдержанный и неторопливый, вдруг словно взорвался. Двигаясь неуловимо быстро, он нырнул под удар, левой рукой поймал запястье Мюллера — словно стальные тиски сомкнулись, монтировка вылетела из ослабевших пальцев и брякнулась без звона на разогретый за день и ещё мягкий асфальт, — протянул запястье ещё дальше, а сам из полуприседа резко распрямился, поддев правым плечом противника. Мюллер взлетел в воздух, переворачиваясь. Будь это на тренировочном ковре, водитель «Волги» сейчас придержал бы противника за руку, чтобы тот приземлился спиной и ягодицами. Но это происходило не на ковре — и плечистый молодой человек в нужное мгновение выпустил запястье Мюллера.

Начальник отдела охраны многоотраслевой фирмы «Татьяна» врезался в асфальт макушкой и мгновенно отключился. Поэтому дальнейшего он уже не смог увидеть.

Коля добежал до «Волги» первым и рванул правую переднюю дверцу, за которой, смутно видная в предвечерних сумерках, сидела светловолосая девушка. Но дверца оказалась заперта. Этот вариант был предусмотрен и отработан, Коля левой рукой дернул заднюю дверцу, та распахнулась — и прямо ему в грудь ударил тяжелый десантный ботинок.

Тут же из «Волги» вынырнул крупный парень в пятнистой маскировочной форме с коротким автоматом в руках.

Витюше бежать было дальше, он увидел все это с расстояния в несколько шагов — и на бегу выхватил из-за пояса ТТ. Конечно, «макаров» калибром помощнее, но Коля к нему так и не привык, никак у него не получалось из этого обрубка попасть во что-нибудь. А ТТ есть ТТ…

Мушка прыгала, не удерживаясь на пятнистой фигуре, нет, на бегу его не срежешь, да и опасно, можно девчонку задеть, а её велено привезти живой… Витюша кинулся плашмя на асфальт, уперся локтем, плавно повел ствол сверху вниз…

…и тут его достала короткая очередь, выпущенная откуда-то сбоку. Он успел ещё удивиться, откуда взялись стрелки, в машине-то кроме водителя и девчонки никого не было… А, черт, они же сзади сидели, прятались за темными стеклами, паскуды!.. И все уплыло, а сам Витюша, вертясь, посыпался в черную шахту с гладкими, чуть отблескивающими смоляными стенками, и чернота поглотила его.

Наверное, Коля отделался бы легче всех, если бы остался лежать на месте, куда рухнул после удара башмаком в грудь. Но он не привык сдаваться без боя, тем более, когда Короля положили и напарника срезали, он-то, хоть и свалился, но все видел… Хрипло рыча, налившись кровью от злости, он поднялся и, выпустив из рукава свинцовую гирьку на полуметровой цепочке, двинулся на пятнистого. Теперь он разглядел темный берет и блестящую птицу на нем, сбоку…

«Кречеты! Ничего, долетаетесь, птахи, есть и на вас управа…»

Охранник спокойно ждал его — и когда осталось всего два шага, а рука с кистенем уже рванулась в замахе назад, выпустил четыре пули. Целился он по ногам нападающего, но АКМС потянуло очередью кверху, и последняя пуля легла высоковато. Ствола у разбойничка, похоже, не было, добивать нет нужды, а там пусть ГАИ с ними разбирается, нападения на дорогах — их епархия…

Пока охранники отбивали нападение, водитель «Волги» внешне неторопливо открыл капот «мерседеса» и несколько раз ткнул острым концом подобранной монтировки в радиатор, прямо по трубкам. Опустил капот, бросил монтировку в давно не кошенную траву газона, вернулся к своей машине и сел за руль.

Второй охранник — тот, что стрелял в Витюшу, прячась за машиной, вытащил из багажника тросик, зацепил за петлю под передним бампером, второй конец — за буксирный крюк «мерседеса» и сделал знак рукой.

• Предыдущая
• 29/91
• Следующая