Когда пробьет восемь склянок - Маклин Алистер - Страница 48

Я немного приоткрыл дверь и затаил дыхание. В комнате горел свет. Поменяв карманный фонарик на пистолет, я опустился на колени, нагнулся и резко распахнул дверь. В следующий момент я уже стоял на ногах. Сьюзен Кирксайд, правда, не храпела, но тем не менее спала таким же глубоким сном, как и человек, которого я только что видел. Ее волосы были подобраны голубой шелковой лентой. Такие лица не часто увидишь на улице средь бела дня. Как сказал лорд, ей был двадцать один год, но сейчас можно было дать не больше семнадцати. Иллюстрированная газета, которую она читала перед сном, выскользнула из ее рук и валялась на полу. На ночном столике стоял стакан с водой и лежали снотворные таблетки, которые можно получить без рецепта. Видимо, не так-то легко найти забвение в замке Дюб-Скейр, и я не сомневался, что Сьюзен Кирксайд оно давалось труднее, чем другим.

С крючка, находящегося рядом с умывальником в углу комнаты, я снял полотенце и отер им основную грязь с лица, а потом немного привел в порядок волосы и проверил в зеркале, смогу ли я дружески и в то же время самоуверенно улыбнуться. Выглядел я в этот момент как человек, за которым гоняется полиция всего мира.

Мне понадобилось почти две минуты, чтобы разбудить ее. Для того, чтобы она пришла в себя окончательно, понадобилось еще какое-то время, и это обстоятельство, видимо, оказалось мне на руку: девушка не закричала. Все-таки у нее была возможность привыкнуть к факту, что в ее комнате среди ночи находится незнакомый мужчина. К тому же я изобразил дружелюбную улыбку — причем так при этом старался, что заломило скулы. Но я не был уверен, что это помогло.

— Кто вы? Кто? — Голос дрожал, а полусонные глаза раскрылись так, что, казалось, готовы были выскочить из орбит. — Не дотрагивайтесь до меня! Не вздумайте что-либо сделать… Иначе я закричу… Я позову на помощь…

— Я не собираюсь до вас дотрагиваться, Сью Кирксайд. Кроме того, сперва подумайте, помогут ли ваши крики. Советую не орать и быть послушной девочкой. Говорите шепотом. Думаю, что вести себя каким-либо другим образом неразумно. Вы согласны со мной?

Несколько секунд она смотрела на меня застывшим взглядом, губы ее шевелились, словно собирались что-то сказать, но постепенно страх стал проходить. Она внезапно села в постели и сказала:

— Вы — мистер Джонсон. Человек из вертолета.

— Вы должны быть немного повнимательнее, — ответил я с упреком. — В таком виде вас бы арестовали даже в «Фоли Бержер». — Свободная рука быстро схватила одеяло и натянула его до самого подбородка. Я тем временем продолжал: — Зовут меня Калверт, и я работаю на государство. Я ваш друг, в котором, как мне кажется, вы и ваш старик отец нуждаетесь, не так ли, Сьюзен?… Я имею в виду лорда Кирксайда…

— Что вы от меня хотите? — прошептала она. — Что вы вообще здесь делаете?

— Я нахожусь здесь, чтобы избавить вас от бед, — сказал я. — Кроме того, я пришел, чтобы получить приглашение на вашу свадьбу с достопочтенным Джоном Роллинсоном! Советую, если удастся, назначить бракосочетание на конец месяца. В это время я как раз буду в отпуске.

— Уходите! — Голос ее был тих и полон отчаяния. — Прошу вас, уходите быстрее, иначе вы все испортите. Если вы друг, то прошу вас — уходите! Уходите!

Она действительно этого хотела, судя по ее виду, больше всего на свете. Я сказал:

— У меня создается впечатление, что здесь всем основательно промыли мозги. Если вы верите в обещания этих людей, то тогда вам придется поверить и в существование Санта-Клауса. Они никогда не позволят вам исчезнуть; никогда не решатся вас отпустить. Они уничтожат все доказательства, благодаря которым можно было бы идентифицировать их личности. Такая судьба ожидает любого, чьи пути пересекутся с их.

— Они этого не сделают! Не верю! Я присутствовала при разговоре отца с Лаворским. Он торжественно заверил, что с нами ничего не случится, что в конце концов они бизнесмены и убийства не по их части. Я верю, что он отдавал отчет своим словам!

— Значит, Лаворский! — Так оно и должно было быть. — Говоря вам это, он, возможно, сам себе верил. Но он наверняка не сказал вам, что в течение последних трех дней они убили четверых и уже четыре раза покушались лично на меня.

— Вы лжете! Такое… Такое в наши дни не случается. Имейте же хоть немного сострадания и оставьте меня в покое!

— Так говорить может только дочь потомка старейшего шотландского рода, — ответил я сухо. — Нам никогда не договориться. Где ваш отец?

— Не знаю. Мистер Лаворский и капитан Имри — это тоже один из них — заехали за ним сегодня около одиннадцати вечера. Отец не сказал, куда уезжает. Он вообще ничего не сказал. — Девушка замолчала и опустила руки. Щеки ее покраснели. — Что вы имели в виду, сказав, что нам не договориться?

— Он не говорил, когда вернется?

— Что вы имели в виду?

— То, что вы еще слишком молоды и недостаточно проницательны. То, что вы не знаете, как подл этот мир, и поэтому готовы поверить всему, что пообещает прожженный негодяй. К тому же вы отказываетесь верить единственному человеку, который в состоянии всех вас спасти. Поэтому разрешите сказать, мисс Кирксайд, что вы глупая, упрямая девчонка. Если бы достопочтенный Роллинсон не должен был спрыгнуть со сковороды в огонь, то я бы сказал, что он еще хорошо отделался.

— Что вы имеете в виду? — Живому и подвижному лицу трудно придать безучастное выражение, но на сей раз ей это удалось.

— Если он умрет, то не сможет на вас жениться и тем самым не совершит роковой ошибки! — сказал я грубо. — А он умрет только по той причине, что Сью Кирксайд не захотела ничего предпринять! Потому что она оказалась слепа и не захотела взглянуть правде в глаза! — На меня нашло вдохновение — я опустил воротник и стянул шарф. — Как я вам нравлюсь? — спросил я.

Судя по всему, не слишком. Она побледнела. Я посмотрел в зеркало и должен признаться, что Филипп Калверт мне тоже не понравился. Калейдоскоп красок на моей шее был похож на радугу.

— Квин? — прошептала она.

— Вы знаете его? Знаете лично?

— Я знаю всех. По крайней мере, большинство. Повар однажды сказал, что Квин, будучи пьяным, похвастался, что когда-то работал в цирке, в группе силовых гимнастов. А потом как-то вечером повздорил с одним из своих партнеров. Речь шла о женщине. Он убил напарника. Да, все это так. — Она пыталась отвести взгляд. — Я думала… думала, все это сплетни.

— И вы до сих пор думаете, что они, как миссионеры, проповедуют христианское учение? — насмешливо спросил я. — Вы знаете Жака и Крамера?

Она кивнула.

— Мне пришлось их ликвидировать после того, как они убили моего друга. Сломали ему шею. А после этого попытались убить меня и моего босса. Я потом убрал еще одного. Если не ошибаюсь, его звали Генри. Ну как, теперь верите? Или по-прежнему считаете, что вся эта история — детская игра?

Моя обработка произвела на нее сильное впечатление. Лицо ее превратилось из бледного в серое, как пепел.

Она сказала:

— Кажется, мне придется сдаться.

— Позднее, — холодно произнес я, хотя больше всего мне хотелось ее обнять и тихо сказать: «Ладно, ладно, не ломайте свою хорошенькую головку и предоставьте все вашему старому другу Филиппу. Весь этот кошмар кончится до наступления следующей ночи». Мне очень хотелось сказать ей нечто подобное, но вместо этого я суровым тоном проговорил: — У нас нет времени заниматься пустяками. Ведь, в конце концов, это вы собираетесь выходить замуж или нет? Отец сказал, когда вернется?

Какое-то время она смотрела на умывальник в углу комнаты, видимо, решая сдаться или нет. Потом снова подняла глаза и прошептала:

— Вы не лучше других… Вы — страшный человек… Убийца!

Я встряхнул ее за плечи. Потом со злостью в голосе спросил:

— Он сказал, когда вернется?

— Нет. — Она посмотрела на меня совсем уж печально. Давненько женщины не смотрели на меня так. Я опустил руки.

— Вы хоть знаете, что здесь делают эти люди?

— Нет.