Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 132

- Братья!!! Беда!!!

Этот возглас оказал эффект ушата ледяной воды. Гомон в одночасье стих, опустились поднятые кулаки, а мальчуган с горящими от холода щеками громко и торопливо заговорил:

- В дозор я ездил! В старом овраге Вигге лежит! Убитый!

Снова взвилось несколько бранных возгласов, но часовой ещё не закончил свой рассказ:

- Жуть мелькорова, братья! Загрызен насмерть, одна рука в клочья и горло перекушено! А вкруг отпечатки лап. И не варг какой. Оборотень!

Он еще не успел закончить фразу, как седой Бьерн оглушительно грохнул кулаком по столу, словно предупреждая неминуемые беспорядки. Убедившись, что все молчат, рыцарь провозгласил:

- Так, молодцы! Одно ясней ясного – милорд командира не увечил. А потому сию же минуту надобно прекратить кудахтать и как следует осмотреть весь лабиринт и тело Вигге. Чую, разберемся и без драки! Если кто против, что я командую – пусть сам возится, мне плевать! Ну а ты, милорд принц, тут покамест побудь, сделай милость.

Леголас молча наклонил голову в знак согласия. После слов взбудораженного часового он ощутил, что догадывается о сути разыгравшейся в лабиринте драмы, но не проронил ни слова, зная, что подобные заявления лишь сильнее разожгут возмущение мятежников.

Рыцари спешно потянулись к выходу. Эльфы последовали за ними. Проходя мимо печи, Вериам сжал плечо Леголаса:

- Пойдем мы тоже, проследим, ничего ли эти крикуны не проглядят.

Грот опустел, и с Леголасом остался только лекарь. Он не покинул своего места, все так же спокойно потягивая эль.

- Ты опасаешься, что я сбегу, добрый Леннарт? – с усталой иронией поинтересовался эльф, а рыцарь покачал головой и пересел ближе к лихолесцу.

- Совсем без Йолафа беда. Стоило ему исчезнуть – и у нас Моргот знает, что творится.

- Ты тоже не веришь мне? – после короткой паузы негромко спросил Леголас и разозлился, услышав еле уловимую просительную нотку в собственном голосе. Но Леннарт помолчал и вдруг досадливо крякнул:

- Я-то верю, будь оно неладно. Только надо было мне, старому олуху, раньше думать. Так нет, все тянул, мол, сами разберутся, не дети уже.

- Ты о чем? – нахмурился Леголас, а Леннарт криво усмехнулся:

- Вигге не рассказал?

- Чего не рассказал? – эльф сжал зубы. Лекарь же перестал усмехаться и задумчиво потер ястребиный нос:

- Вигге-то Йолафу братом побочным приходился. Эге, вижу, как тебя перекосило, милорд. Похвастался, поганец, не иначе. Никто больше не знает, Вигге молчал, как рыба. Но я-то им сам обоим в отцы гожусь. Помню, как Аксель на сторону бегал. Да только не впрок ему утехи пошли. Вигге всегда Йолафу завидовал. До корчей, до судорог. Эх, грехи молодые… И хотел я Йолафа остеречь, да не лез, незачем еще один клин промеж них вбивать. Вроде поладили они. Глядишь, одумается Вигге, успокоится. Да вот, домолчался.

Леннарт залпом допил эль и мрачно замолчал, а Леголас почувствовал, как заломило свежие раны на груди, словно в них плеснули того мерзкого уксусного яда, которым исходил Вигге, рассказывая ему о нелюбимом брате.

Они просидели в этом невеселом молчании около получаса, когда в грот вошел Бьерн в сопровождении еще нескольких рыцарей. Уходившие шумно, они вернулись в хмурой тишине.

Бьерн прямиком подошел в Леголасу и без обиняков начал:

- Прости, милорд. Всуе на тебя напраслину возвели. Стыдно признавать, и горько, ей-Эру, аж скулы сводит. Но Вигге-то…

Бьерн бросил что-то на пол, и Леголас увидел три длинные стрелы.

- Мы нашли их в клетке йолафова питомца. Клетка открыта, а сам бедняга пропал. Вигге пытался убить оборотня, но просчитался – тот не комнатная зверушка. Теперь ясно, кто расправился с Вигге. Но оборотень исчез… Как теперь Йолафу в глаза поглядим – один Эру ведает. Да это не все новости. В тоннеле мы тележку нашли. На ней Бервировы кристаллы в мешках нагружены, под мешками сума Вигге чересседельная, в ней все, что в дальний путь надобно, а поверх мешков меч в заплечных ножнах. Бежать он затеял да кристаллы продать. Предателем мерзавец оказался, Морготова плешь, – Бьерн сплюнул с истинной злостью и обратил к Леголасу попорченное ожогом лицо:

- Что делать-то теперь, милорд? Ты с командиром дружбу водил, может, сказал он тебе что-то, чего нам сказать запамятовал?

Леголас постарался отцедить из голоса волнение:

- Вы обыскали тело, Бьерн?

- Уж конечно, – буркнул рыцарь, – ничего при нем не оказалось, окромя колчана. Лук он еще в тоннеле обронил.

Леголас уже привычным движением до боли стиснул кулак:

- А следов, кроме оборотня, у тела нет?

- А Моргот его знает, – снова озлился Бьерн, – там такая кутерьма была, что сопляки-часовые все к собакам затоптали, ни шута толком не рассмотрев.

Раздраженный Бьерн ничего не заметил, но Леннарт, спокойно глядевший на Леголаса, отчетливо увидел, как у того дрогнули крылья носа, как от сдерживаемого лютого гнева.

…Лихолесцу так и не удалось сконцентрироваться на происходящем. Он слышал, как вернулись прочие участники поисков, как Бьерн еще долго грохотал что-то, размахивая руками и через слово поминая разные физические изъяны Моргота, балрогов, троллей, а также их родни, если предположить, что таковая была. Рыцари громко наперебой толковали о ближайших планах, споря непонятно о чем. Все были донельзя взвинчены происшествиями последних суток и, обычно дисциплинированные, сейчас орали, надрывая глотки, и то и дело лезли в драку.

Но Леголасу было не до этой суматохи. Впервые за много-много дней он снова ощутил, что готов пасть духом. Судьба издевалась над эльфом, словно находя в его страданиях омерзительное наслаждение. Она помахивала перед ним своим ярким рукавом, из которого временами выглядывал краешек надежды, уголок спасения, но стоило ему потянуться за этим манящим уголком, как шалава-насмешница отдергивала рукав и больно, унизительно щелкала его по пальцам.

Мерзавец-Вигге получил по заслугам, он погиб страшной смертью, но что толку в расплате, если его трофей пропал? Кто же, кто мог забрать с мертвого тела свиток? Вигге никогда не переложил бы его в суму, слишком ценна была добыча. А может, среди рыцарей нашелся последователь предателя? Может сейчас один из них, препирающихся о чем-то, прячет за пазухой его единственную надежду? Но как это выяснить? Как узнать путь этой крохотной бесценной вещицы? Эти мысли сводили с ума, и снова в груди закипала душная, злобная, черная желчь.

- Принц, – он вздрогнул, когда его плеча коснулись сухие пальцы Леннарта. А лекарь обеспокоенно смотрел ему в глаза:

- Ты чего мрачнее тучи? Снова раны разболелись? Немудрено, ты до костей себя распластал. Давай повязки свежие наложу.

- Не тревожься, добрый Леннарт, – бесцветно отозвался эльф, а лекарь сел рядом:

- Тут, милорд, парни рассудили, что прятаться боле негоже. С водой али без воды, а надо в столицу идти. От Йолафа вестей нет…

- Есть вести, – сухо проговорил Леголас, – Вигге от Йолафа получил те самые новости, которых все так ждали. Потому и затеял побег, решил на свой лад все переиграть.

Леннарт ударил кулаком по колену:

- Ну, так это ж все меняет, брат. Эй, слышите? – выкрикнул он, – Вигге-подонок милорду обмолвился, что есть от командира весточка! Пора на Тон-Гарт!

Своды грота потряс громовой шквал криков, в которых потонул одинокий голос. Обладатель его, впрочем, быстро сообразил, что его все одно никто не слышит, а потому через миг по трапезной раскатился гулкий звон. Гвалт смолк, и у печи обнаружился рыцарь в заснеженном плаще, все еще держащий в руке крышку от здоровенного котла:

- Будет вам, горлопаны! – рявкнул он, – я только что от столицы, утром в разведку уходил. Новости у меня – чистый мед!

Он сделал драматическую паузу, а потом оглушительно заорал:

- Орки сняли осаду!!! Восвояси собираются!!!

Леголас почувствовал, что больше не вынесет сегодня шума. Он поднялся и, никем не замеченный, вышел из грота, в котором царил сущий кавардак. Рыцари собирались в столицу. Кто-то ликовал, кто-то остервенело ругался, что так и не успел поучаствовать в той короткой войне. Но ему нельзя было возвращаться в Тон-Гарт. Кто примет его там? Кто, кроме Сарна, да еще нескольких верных друзей, обрадуется ему? Эльф ощутил, как сердце заходится тошным отчаянием. Он снова потерял свой кратковременный приют. Снова стал чужим. Тем, кому нет места среди общей радости. Он не пойдет с войском в Тон-Гарт. Пусть его маленький отряд идет с рыцарями – Сарн будет рад их возвращению. Леголас передаст с одним из эльфов письмо для друга. Леголас на миг представил себе Сарна, смеющиеся карие глаза, вечно неприбранную черную гриву, и ему захотелось злобно и горестно завыть, таким родным был этот образ, и такой недосягаемой была та, прежняя, простая и понятная, бесконечно дорогая ему жизнь.