Тяжесть слова (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 10

Принцессе разрешалось все. Любые ее проступки прощались. Рассказывали, что ей даже дозволялось лазить по болотам и сражаться с тамошней нечистью. И замуж она вышла только семь лет назад, мне тогда двенадцать было. Муж ее правда прожил только четыре года, а потом погиб на охоте. И сейчас она не спешила с новым замужеством. Куда ей спешить, если ей еще жить и жить. Оборотни живут очень долго.

И сейчас, увидев ее воочию, я чувствовала, как меня переполняет восхищение. Яркая, красивая, свободная, способная построить всех одним щелчком пальцев. Я бы много отдала, чтобы увидеть ее зверя. Я-то пока детеныш, и совершенно не представляю в кого вырасту.

Зачем приехала принцесса, слуги не знали. Придется ждать обеда. За столом эту тему, вероятно, затронут. Но каково было мое удивление, когда я вернулась в свою комнату и застала служанку, которая передала мне, что я неважно себя чувствую, поэтому обедаю и ужинаю в комнате. Смысл меня прятать от венценосного внимания, если всем известно, что у графа Авайского есть незаконнорожденная дочь? В итоге, я оказалась очень зла из-за невозможности получить информацию.

Померив шагами комнату, я решила, что раз мне сегодня нездоровится и общаться с гостями не собираюсь, то и смысла сохранять наведенную красоту нет. С этими мыслями я стащила платье, туфли и драгоценности, переплела волосы в удобную косу и достала брюки и рубашку. Выбрала первые попавшиеся, даже не заботясь об аккуратности образа. Там, где я пойду, некому оценить мой внешний вид. Вместо обуви решила использовать мягкие комнатные тапочки. В них здорово подкрадывать.

О системе потайных замковых ходов я знала лучше всех. Подробная их схема лежала в том же запертом шкафу в библиотеке, где хранились редкие знания. Количество ходов потрясало воображение. Такое ощущение, что предок, который строил это имение, постоянно ожидал нападения и, стараясь предусмотреть все опастности, настроил кучу ходов. Один из таких ходов вел в мою комнату. Вход в него располагался в стене рядом с кроватью у ее изголовья. Сам рельеф стены немного вычурный, испещренный декоративными нишами, поэтому некоторые ее неровность не вызывают подозрений. Я налегла плечом в одной определенной точке и давила своим весом до тех пор, пока не услышала звук перетекающей воды. Через двадцать секунд небольшой проем чуть больше метра дрогнул, и прямоугольный кусок стены над самым полом выдвинулся вглубь потайного хода. Я на четвереньках залезла внутрь и, прежде чем закрыть ход, нащупала связку свечей, лежащую чуть в стороне.

Выпрямилась я уже в совершенно темном узком коридорчике, зажимая в ладоне свечу. За спиной закрывалась дверца. Пахло сыростью, мышами и влажной глиной. На фитиле свечи затрепетал язычок огня, и я смело пустилась на встречу с мышами. Вышла я из хода минут через пять в коридоре на третьем этаже за гобеленом. Оглядевшись, перебежками добралась до другого конца коридора и залезла в следующий ход, скрытый за статуей святого Нюба. Здесь я уже шла куда тише.

Этот ход вел к батюшкином кабинету. Заходить я в него не собиралась, но там в одном месте очень тонкая кладка и даже вынимается один кирпич. Поэтому можно послушать, что творится в кабинете. Может что-то узнаю.

В кабинете действительно кто-то был, но голоса были не очень разборчивы. Пока я не вытащила кирпич. В образовавшемся проеме привычно проглядывала обратная сторона гобелена.

- Наги?

У меня выступил холодный пот и сперло дыхание.

- Интересно, какие такие договоренности имеются у королевского рода с нагами? - продолжал ... герцог. Да, это был голос герцога Омаского.

- Я не рискнул поинтересоваться, - голос отца был довольно напряжен.

- Не смею вас осуждать, друг мой. Принцесса не всегда доброжелательно относится к любопытным.

Наступила тишина, прерываемая легким позвякиванием бокалов.

- А вы близко знакомы с принцессой? - осторожно спросил отец.

- Я бы не сказал, что мы близко знакомы, - голос герцога был слегка недовольным. - Она нечасто появлялась при дворе, предпочитая кататься по всей стране. Избалованна и крайне непредсказуема, никогда не знаешь, что вызовет ее неудовольствие. Сегодня она великодушно простит тебе яд в тарелке, а завтра казнит за недостаточно вежливый взгляд. Это я так, к примеру, - спохватился герцог. - Вы не подумайте, что я недоволен принцессой, но все же ей в свое время слишком многое позволяли. Одно время она даже колесила с театром по стране как актриса. Совершенно неприемлемо для женщины благородного происхождения.

- Невероятно, - почему-то в голосе отца вместо удивления или возмущения мне почудилась паника.

- Да-да. Я даже был на двух спектаклях, где она играла главную роль, когда театр был с гастролями в столице.

- И долго она так... гастролировала?

- Два года! - возмущенно возвестил герцог.

- Подумать только, - голос батюшки был смущенным.

Что-то в этом царапнуло мое внимание, но память осталась глуха. После упоминания о нагах я только и ждала, когда разговор вернется к этой теме. Но разговор прервали. Дверь открылась, и я услышала свою мачеху.

- О, я не хотела мешать вашей беседе, - смущенно произнесла она. - Дорогой, я потом зайду.

- Что вы, миледи, - учтиво откликнулся герцог. - Я как раз собирался составить компанию своей супруге в прогулке по вашему замечательному парку. Разрешите откланяться.

Послышался звук удаляющихся шагов. Некоторое время царила тишина, а затем раздался резкий, надрывистый, полный ненависти голос мачехи:

- Лоран... это ведь не она... это не та актрисулька!?

- Агнесс, что ты мелешь?! Ты думаешь вообще, о чем говоришь?! Это принцесса Кирата!

- Но они похожи! - не унималась мачеха. - Я видела ее один раз, но эту дрянь запомнила на всю жизнь!

- Замолчи! - я впервые слышала такую угрозу в словах отца.

А мачеха... она расплакалась.

- Но что мне думать? - всхлипывая, произнесла она.

Послышался тяжелый усталый вздох.

- Я не знаю, что тебе сказать. Когда я ее увидел, то сам опешил. Но ошибки быть не может. Герцог Омаский знает принцессу в лицо. Это Ее Высочество принцесса Кирата.

- То есть это не она? - слабым голосом спросила мачеха.

Наступила тишина.

- Перед тем, как ты зашла, герцог поведал мне, что когда-то принцесса гастролировала с театром. Как актриса. Два года.

Раздался похожий на птичий вскрик.

- Значит это она... она...

- Даже если это так, то что меняется?

- Ты хочешь, чтобы я ее принимала в нашем доме?! Эту... эту... - мачеха задохнулась от возмущения.

- Ты предлагаешь отказать в гостеприимстве персоне королевской крови? - разъярился отец.

- Этой шлюхе и потаскухе, которой ты ребенка заделал, а она его нам сбросила?! - заорала мачеха.

- Эта шлюха сестра короля, - зашипел отец. - Ты соображаешь, что это ребенок пятно на ее репутации. Это...

- Так пусть все знаю, что она шлюха! - не унималась мачеха.

- Это пятно на репутации королевской семьи! - рявкнул отец. - Ты думаешь вообще о том, кто она и кто мы?! Да она нас одним пальцем размажет, и от рода Авайских останет одно воспоминание. А дочерей твоих за катаржников замуж отдадут!

Наступило молчание.

- Мне что же делать вид, что все хорошо? - негодующе спросила мачеха.

- Да! - рявкнул отец. - Принцесса скора на расправу, и ей за это ничего не будет. Не забывай, что она носитель дара. Ей простят все. И графу Ротрийскому придется отказать.

- Что?!

- Ты думаешь, она просто так сюда явилась? Она могла устроиться у любого из наших соседей, но выбрала наше имение. А если она хочет посмотреть на дочь? Сомневаюсь, что ей понравится тот, кому мы отдаем ее кровь.

- Да ей все равно! Она бросила ее на нас!

- Принцесса непредсказуема! Никто не может с точностью сказать, как она отреагирует. Ты хочешь рисковать?

- Да...

- Прояви наконец благоразумие! Если тебе не жаль меня и себя, то вспомни о дочерях. Думаешь, их кто-то пожалеет? Нет. Подумай об их будущем!