Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ) - "Рада Девил" - Страница 104

— Ты должен помнить, что отвечаешь за нее, раз взялся ухаживать. Она не должна страдать от голода…

— Я ее хорошо кормлю. Она скоро в дверцу клетки пролезать перестанет. Целыми днями только и делает, что ест и спит, — Рона возмутило предположение Дамблдора, что он мучит голодом свое животное.

— В клетке? — директор с трудом сдержался от удивленного возгласа. Вот чего он не ожидал, так это, что Уизли посадят крысу-Петтигрю в клетку. Это было бы смешно, если бы Дамблдору не нужно было, чтобы этот никчемный человечишка сыграл некую роль в его плане. — Рон, мальчик мой, зачем же ты посадил свободное животное в клетку?

— Короста была свободной, пока бегала по помойкам. Сейчас она домашнее животное. Я за ней хорошо слежу. Я ее кормлю и убираю в ее клетке, — Рон обиженно поджал губы, сердясь на директора, который вмешивается в его дела.

— Ты ведь любишь гулять? И животные тоже любят немного побегать. Нельзя держать своего любимца все время в клетке. Ты мог бы выпускать крысу ночью, чтобы она могла размять свои лапки, — увещевал Дамблдор.

— Она лазит по чужим вещам. Моим товарищам по комнате это не нравится. Невилл тоже свою жабу посадил в аквариум, — Рон начал ерзать на стуле, желая быстрее закончить разговор и отправиться в библиотеку к друзьям.

— Все-таки, мальчик мой, ты должен хоть изредка отпускать свою крысу порезвиться. Иначе она умрет от тоски. Ты вон сам говоришь, что она все время спит. Это неправильно, — Дамблдор уже не знал, как заставить упрямого мальчишку отпустить шпиона в крысиной шкуре из клетки. Не заставлять же, в самом деле?

— Хорошо. Я отпущу ночью. Но если Короста опять погрызет Дину пергаменты, то мне придется снова вернуть ее в клетку, — Рон сдался. — Можно я пойду, сэр? Мне еще много домашних заданий делать, — не мог же Рон признаться, что сегодня они с друзьями собирались полистать одну занятную книгу, которую прислали Драко из дому, и найти там что-то полезное для того, чтобы остудить пыл Фреда и Джорджа.

— Иди, мой мальчик. И не забывай, что мы в ответе за своих питомцев, — напутствовал его Дамблдор, который в эту встречу совсем забыл угостить Рона вкусными конфетами.

Только через неделю Дамблдор дождался в своем кабинете Питера Петтигрю. Тот и в самом деле выглядел откормленным. Его щеки сальными складками спускались на шею, сливаясь с ней. Глаза, и раньше не больно заметные на лице, казалось, вовсе заплыли и теперь еле были видны за пухлыми щеками. Живот округлился, что визуально делало Петтигрю еще ниже. Жидкие волосы жирными прядями сбились вокруг плеши.

Не желая долго любоваться на это убожество, Дамблдор сразу же приступил к постановке новой задачи для Петтигрю.

— Ты все понял? Запомнил, что я тебе сказал? Раз уж никакой толковой информации от тебя я до сих пор не получил, то постарайся выполнить то, что я сказал. Иначе, нам придется распрощаться. Я найду кем тебя заменить, — тон директора не оставлял надежды на милосердие.

— Альбус, я же объяснил, что меня заперли. Не мог же я ломать клетку, чтобы прийти к тебе? А Поттер категорически отказался меня видеть. Как-то Рон, выгуливая меня, то есть крысу, в которую я превращаюсь, проболтался, что Поттер не переносит крыс. Поэтому Рон меня выгуливает всегда в одиночестве. Иногда к нему присоединяется Невилл Лонгботтом, который носит на прогулку свою противную жабу. Но я постараюсь выполнить твою просьбу…

— Это не просьба, Питер, — перебил его Дамблдор, презрительно щурясь. — Это приказ. Последний для тебя в качестве домашнего любимца, если ты его не выполнишь. Понял? — директору надоели стоны и жалобы Петтигрю. — По средам после четырех пополудни. Запомнил? Даю тебе месяц максимум. Не уложишься — пеняй на себя. И мне все равно, как ты это устроишь. Он должен узнать. Все, Питер. Свободен.

После ухода Петтигрю, Дамблдор использовал заклинание вентиляции воздуха. Ему казалось, что весь кабинет пропах крысиным духом. «Итак, к концу апреля план перейдет в активную фазу. Необходимо к тому времени подготовить Квиррелла. Он уже души не чает в зеркале. Теперь пришло время заставить его кое во что поверить, — думал Дамблдор и вертел в руках небольшую стальную иглу с мелкой жемчужиной на том месте, где обычно у швейной иголки бывает ушко. — Вот и пригодится иголочка. Спешить с возвратом артефактов в хранилище Поттеров не стоит. Мальчишка молчит, значит, инициатива действительно исходит от гоблинов, а они без прямых указаний наследника только и могут, что предупреждать и намекать. Пусть артефакты продолжают работать на благо моих начинаний. А там, глядишь — мальчишка поумнеет и не станет претендовать на них. Интересно, а взять артефакт из хранилища мне сейчас позволят? Не могут они запретить… Только нервы трепать и способны, недомерки уродливые». Подняв себе настроение мысленным оскорблением гоблинов, Дамблдор принялся продумывать, как бы ловчее наградить Квиррелла артефактом, чтобы тот ни о чем не догадался. Все же, насколько не был тот глуп, но преподавал Защиту от темных искусств, а, следовательно, кое-как разбирался в охранной магии и артефактах. Спустя какое-то время глаза Дамблдора удовлетворенно засверкали. Он решительно поднялся с кресла и направился к шкафу, откуда достал небольшой потрепанный временем том. Держа его на весу, директор быстро полистал пожелтевшие страницы.

— Так я и думал. Это ему понравится. Просто чудесно. Старые мастера. Да-да, затейники. Пусть ищет аналогии, пусть сравнивает, — бормотал Дамблдор, укладывая книгу на стол и сопровождая свои действия словами. — Так. Активировать… А теперь сюда, — он вколол иглу-артефакт в корешок книги так, чтобы даже жемчужная вершина спряталась под кожей переплета. Теперь только Альбус знал, что в книге о зачарованных предметах обихода таилась сила, которая будет исподволь подчинять ему волю того, кто станет работать с этой книгой. — Думаю, через пару недель можно будет объяснить Квиринусу, что таит в себе зеркало, которое он изучает, — противный пакостнический смешок совсем не вязался с видом убеленного сединами старого мага.

Время от времени близнецы Уизли предпринимали очередную попытку кому-нибудь сделать гадость. Опасаясь наказания от директора, они теперь не промышляли ничем серьезным, но подлить рвотную настойку первокурснику или бросить жалящее заклинание в кого-то — это было для них в порядке вещей. Напоить брата какой-то гадостью они пытались регулярно, желая доказать, что кольцо все равно не спасет Рона от их извращенной фантазии. Но артефакт работал, исправно предупреждая Уизли-младшего об очередном поползновении близнецов на его самочувствие. Они все еще не могли забыть слизней, невесть откуда взявшихся в их организмах совсем недавно. Однажды Фред, подсовывая очередной свой шедевр Невиллу, отвлекся всего на миг, и Гермиона подменила его стакан с соком, жестом заставив Лонгботтома молчать. Пробовать свое же изобретение Фреду не понравилось, особенно когда из носа потоком хлынула кровь. Профессор МакГонагалл только поощрительно улыбнулась Гермионе, отправляясь сопроводить Фреда в больничное крыло. Как педагог, она не имела права поддерживать тех, кто мстил близнецам, но как справедливый человек — была на их стороне. Директор снова делал вид, что не замечает шалостей близнецов, и на все просьбы принять меры отвечал, что ничего опасного они ведь не совершают, а остальным студентам стоит быть внимательнее. Мол, Поттера врасплох близнецы уже ни разу не поймали, а значит даже из мелких проказ братьев Уизли можно извлечь пользу, закаляя характеры студентов и вырабатывая у них осторожность. Сомнительное заявление. Но идти открыто против мнения директора не следовало, это Минерва за полвека работы в Хогвартсе уяснила. Поэтому старалась по возможности пресечь баловство и негласно поддерживала всех, кто смог дать отпор Фреду и Джорджу Уизли, а также и остальным подобным шутникам. Джордж затаил злобу, догадавшись по триумфальному блеску глаз Гермионы, кто виновен в недомогании брата-близнеца. Его не смущал тот факт, что Фреду вместе с соком досталось их же изобретение. На выходе из Большого зала он послал Гермионе в спину толкающее заклинание такой силы, что она не удержалась на ногах и упала, ударившись коленями и до крови разбив при этом кисть руки.