Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде - Хансен Марк Виктор - Страница 18

Через несколько лет после того, как я сделала эту скатерть, я поняла, что ее не разрежешь на салфетки. Некоторые послания написаны так близко друг к другу, что, если их разрезать, слова могут потеряться навсегда. Я знаю, что скатерть уже старая, что она вся в пятнах и дырах, но она дорога моему сердцу. Каждый год я с нетерпением жду момента, когда можно будет снова вынуть ее, расстелить на столе и читать, вспоминая свою жизнь.

Каждый год я пишу на ней новое послание – и ни разу не отступила от этой традиции. Я прошу Божьего благословения, хорошего здоровья, счастья и прекрасного Нового года. Я наслаждаюсь каждым словом, написанным друзьями и близкими, понимая, что наступит день, когда большая часть их авторов отойдет в небытие. Эта старая белая простыня, полная любви и воспоминаний, стала прекрасным подарком мне от меня самой, молодой матери, которая хотела создать особенную традицию для своей семьи.

Все началось, когда наша семья отправилась за покупками перед Рождеством и мой муж Джерри решил, что хочет велосипед. Пока он выбирал лучшую модель, сын положил глаз на черный фристайл-байк. Он умолял купить его, но я не поддавалась на уговоры. В конце концов мы ушли из магазина только с велосипедом Джерри.

Через несколько дней я вернулась в магазин одна и купила велосипед мечты для Илая. Он продавался по хорошей цене, да и мне не нужно было ломать голову над «особым» подарком для сына. Вернувшись домой, я оставила его в багажнике машины, чтобы спрятать, когда мальчишки улягутся спать. Джерри был на ногах с трех часов утра и быстро ушел спать. Вскоре я отправила в кровать и сыновей. Убедившись, что все заснули, я внесла велосипед в дом. Он не поместился за кроватью в гостевой комнате, поэтому я пошла в мансарду.

Дверь в мансарду закрывается автоматически, поэтому я боялась, что она захлопнется за мной и мне придется куковать там всю ночь. Если бы!

Быстро отыскав идеальное место для велосипеда, я покатила его туда – и тут пол провалился. Я зависла в воздухе! Пол нашей мансарды выстелен фанерой, но есть одно место, где вместо нее проложены три короткие доски. Одна из этих досок сдвинулась и лежала на стропилах криво. Когда я наступила на нее, она перевернулась, как качели, и подбросила меня, после чего я провалилась сквозь пол в расположенный ниже гараж.

Итак, я висела между мансардой и гаражом, внизу летели на пол какие-то предметы, а в голове у меня крутилась только одна мысль: «О нет! Лишь бы мальчишки не услышали этот грохот и не пришли сюда – тогда сюрприз будет испорчен».

Но нет. Никто – совсем никто – не проснулся.

Я дотянулась до своей голени и сразу отдернула руку, почувствовав кровь. Само собой, рука тоже оказалась в крови, и я вытерла ее о джинсы. Мне совсем не хотелось испачкать кровью драгоценный велосипед. Каким-то образом мне удалось подтянуться на руках и сесть на пол мансарды.

Осмотрев голень, я увидела, что большая часть крови впиталась в мои голубые джинсы, а остальная скатилась до носка и остановилась. Я решила, что нога потерпит, пока я не спрячу велосипед, ведь мне в любую секунду могло стать гораздо больнее, и тогда я уже ничего не смогу. Лучше закончить дело сейчас, чтобы не подниматься по лестнице снова (мне почти пятьдесят, и я стараюсь свести к минимуму всю физическую активность).

Спрятав велосипед за пустыми коробками, я спустилась вниз. Любопытство пересилило боль, и я пошла в гараж, чтобы оценить масштабы разрушений. Там было довольно темно, на потолке не хватало одной из флуоресцентных ламп, которая висела рядом с пробитой мною дырой. Видимо, эта лампа и стала причиной грохота, когда я пробила потолок. Я сбила ее ногой, после чего она с секунду повисела на проводах и упала – на машину Джерри! На его обожаемую машину!

Я запаниковала! Вся крыша машины была в осколках, и я не видела, насколько все плохо. Понимая, что они поцарапают краску, если просто смахнуть их на пол, я пошла за пылесосом. Осторожно подняв шланг над машиной, я постаралась затянуть все осколки вверх.

Когда с уборкой было покончено, я осмотрела машину в тусклом свете оставшихся ламп и увидела глубокие царапины на боковом зеркале и на дверце рядом с ним. Позже, при полном свете, я обнаружила, что ветровое стекло тоже исцарапано, а на двери осталась небольшая вмятина. Цена велосипеда вместе со стоимостью гипсокартона, лампы и ремонта машины вырастала до астрономических размеров.

Прибравшись в гараже, я наконец осмотрела ногу. Я смыла кровь и увидела рану длиной примерно с царапину на машине Джерри. Казалось, она не очень глубокая. Но рядом с ней был маленький прокол, из которого, похоже, и текла кровь. Его бы не помешало зашить, но мне не хотелось добавлять к стоимости велосипеда еще и расходы на экстренную помощь. Я смазала рану антисептиком, стянула края пластырем и наложила поверх толстую повязку, а затем пошла спать.

Перед сном я представила себе огромный синяк, который утром будет красоваться у меня на бедре, и подумала: «Как-то неправильно просто лежать и ждать, пока синяк нальется кровью. Вдруг из-за него возникнет тромб, который оторвется, дойдет до мозга и убьет меня?» Всю ночь я ворочалась от боли и переживаний из-за тромбов, снова и снова прокручивая в голове, что я скажу Джерри о происшествии с машиной.

Около пяти утра я в очередной раз проснулась и открыла глаза. Вокруг мерцали огни. Сначала я решила, что в окнах отражаются фары соседской машины, но затем вспомнила, что у нас плотно задернуты шторы. Я повернулась на другой бок – там тоже были огни! Страх из-за машины Джерри отошел на второй план, теперь я была в панике. «Тромб добрался до мозга. Я умираю! Не может быть! Только не ЭТО!» Я вертела головой, и перед глазами мелькали вспышки. В конце концов, перестав двигаться, я начала думать о том, что к стоимости велосипеда теперь придется добавить еще и расходы на похороны.

Когда Джерри проснулся, я призналась ему:

– Я ночью провалилась в гараж, пробив дыру в потолке.

Он засмеялся и переспросил:

– Что?

– Я прятала в мансарде велосипед для Илая и провалилась в гараж, – повторила я.

Перестав смеяться, Джерри сказал:

– Да ты не шутишь!

Я рассказала ему о своих ночных похождениях, и – надо отдать ему должное! – он даже не спросил, что с машиной. Свою историю я завершила сообщением о моей неминуемой гибели от тромба, из-за которого я вижу мерцающие огни. Эти огни так и остались для нас загадкой.

Затем я решила встать и позволить тромбу завершить свое черное дело. Когда я села на кровати, огней стало еще больше. Тут я заметила, что пижама прилипла к телу. Стоило мне дотронуться до рукава, как полыхнуло статическое электричество! Я выпрыгнула из постели, поняв, что не умираю.

– Смотри! – сказала я Джерри и стащила с себя одежду.

Во все стороны посыпались искры, которые показались мне ослепительными в тусклом свете спальни.

Как видите, я выжила – и мне пришлось заплатить по всем счетам.

К третьему году работы в школе я стала ценить рождественские каникулы за возможность отдохнуть, а не за искреннюю радость детишек. Я преподавала в четвертом классе, и ученики плюс проблемы со здоровьем совсем меня вымотали. Я молилась, чтобы мне хватило сил дотянуть до конца занятий. Но сперва нужно было пережить один из самых тяжелых дней учебного года.

Когда утром прозвенел звонок, я тихо застонала. Пришла пора начинать этот цирк. Я побежала по холодной улице от мобильного класса (так я называла свой трейлер) к прогретому зданию школы. Возле автобуса четвертого класса меня встретили двадцать две улыбающиеся мордашки. Я усилием воли заставила себя тоже улыбнуться и обнять малышей. «Еще семь с половиной часов», – подумала я.