Куриный бульон для души. 101 рождественская история о вдохновении, любви и чуде - Хансен Марк Виктор - Страница 19

По дороге в класс они болтали и делились планами на каникулы. Мне пришлось отправить на место учеников, которые держали меня за руки и обнимали за талию, чтобы сесть за стол и приступить к ежедневным обязанностям. Но не успела я открыть журнал, как на стол посыпались открытки и подарки. Дети наперебой желали мне веселого Рождества.

– Спасибо, – ответила я не один миллион раз.

При всем моем унылом настроении, каждый подарок казался мне прекрасным. Как мило, что детишки не забыли обо мне!

Когда торнадо пожеланий стихло до уровня урагана, я услышала, как кто-то зовет меня по имени. Повернувшись, я увидела Брендона, который смущенно стоял у стола, держа в руках небольшой круглый сверток.

– Это вам.

– Спасибо, милый. – Я обняла мальчишку и положила подарок на стол, вместе с остальными.

– Вы не откроете?

Я почувствовала, что ему это важно.

– Конечно.

Я развернула бумагу и сняла липкую ленту.

– Осторожно, – сказал Брендон, – он хрупкий.

Медленно раскрыв сверток, я увидела небольшой зеленый елочный шарик с крючком. И тут я поняла, что он сделал.

– Ха, он просто снял его со своей елки! – ехидно заметил стоявший рядом ученик.

Я с трудом сдержала слезы.

– Да, – кивнула я. – От этого подарок стал только лучше.

– Это мой любимый, – признался Брендон.

– Он будет и моим любимым! У меня на елке нет ничего зеленого.

Брендон просиял.

Когда у меня выдалась спокойная минутка, я взяла шарик в руки. Неужели я играла такую важную роль в жизни этого мальчишки, что он специально искал для меня подарок? Это не пакетик с красивым бантом, который мама дала ему, когда он побежал на автобус. Он сам придумал, что мне подарить.

Теперь я каждый год осторожно вытаскиваю зеленый шарик из коробки и вешаю на елку, вспоминая, как много значат взрослые для детей. А еще – как много значат для меня мои ученики.

– Проверь, чтобы венок был в самом центре, – наставляла я мужа, пока мы добавляли последние штрихи к рождественскому убранству нашего дома.

Оглядываясь по сторонам, я гордилась нашей работой: у камина висели рождественские носки, на полке стояли разноцветные свечи, а на елке горели яркие фонарики. Но настоящим символом Рождества для меня был наш пушистый венок. Схватив рулетку, я пошла к двери проверять, ровно ли он повешен.

Я ласково провела пальцами по колючим зеленым иголкам, вдохнула чудесный запах свежей хвои и представила, как все мои близкие – тетушки, дядюшки, двоюродные братья и сестры – прикрепляют на дверь такие же венки. Хотя нас разделяли сотни миль, мы все были связаны нашей рождественской традицией – каждый год мы вместе «собирали зелень» на нашей ферме на западе Пенсильвании.

В этом году сюда съехалось более сорока родственников. Как всегда, в конце ноября мы совершили традиционное паломничество на нашу усадьбу, молочную ферму, которую мои предки основали около двухсот лет назад. Мой дядя, всю жизнь работавший на этой ферме, до сих пор живет в старом белом доме и ждет нашего визита каждый год. Мы приехали с пирогами и запеканками, усталые с дороги, но довольные встречей с семьей. Наевшись индейкой и другими лакомствами, мы надели теплые пальто и вышли на улицу.

– Пап, быстрее! Все уже едут в лес!

Две наши дочки бежали по двору, боясь отстать от остальных.

Мы забрались в старый деревянный прицеп, и дядюшкин трактор потянул его вперед. Зрелище было то еще – полная телега веселых родственников шотландского и ирландского происхождения! Самому младшему было три, а самому старшему – уже за семьдесят.

Пока мы ехали по неровной проселочной дороге, из-под колес летел гравий. Примерно через милю мы повернули в лес. Нас встретили пушистые сосны, и дальше мы покатили по грязной тропе, пригибаясь под нижними ветвями деревьев.

– Приехали, – объявил дядюшка и заглушил мотор.

Мы вылезли из прицепа и разошлись в разные стороны, чтобы набрать ароматных вечнозеленых ветвей, из которых мы собирались плести рождественские венки. Младшие дети быстро потеряли интерес к этому делу и столпились у ручья, где можно было вдоволь побрызгаться и побросать в воду камушки.

– Пусть веселятся, – сказал мне дядюшка. – В детстве мы всегда играли в этом ручье.

Приглядывая за детьми, мы срезали сосновые и еловые ветви, выбирая для венков самые красивые. Я тоже подобрала несколько штук, но больше смотрела по сторонам. Я бродила по земле моих предков. Мои прабабушки устраивали пикники в тени этих деревьев. Я представила, как мама с сестрами резвится в том же ручье, где сейчас играли мои девочки. Это место – быстрый ручей и высокие сосны – казалось мне едва ли не священным. Я попыталась вобрать в себя все это – смех девочек, чистый целебный воздух, – но тут солнце стало клониться к горизонту, мы снова сели в прицеп и поехали домой.

В старом сарае, где мы всегда плетем венки, скоро началась суета. Мы работали конвейерным методом, аккуратно прикрепляя веточки к металлическим основам. Как деловые эльфы, мы напевали себе под нос и обменивались семейными сплетнями, пока наши шедевры обретали форму. Отдел бантов, возглавляемый людьми с художественным вкусом, украшал праздничные венки лентами, колокольчиками и малиновыми ягодами. Готовые венки один за другим вешались на стену для осмотра. Какой мы возьмем домой на этот раз? Какой мы отнесем на кладбище, на могилу моего отца, который ни разу не пропустил встречу на ферме, пока был жив?

Когда все вокруг окутала темнота, наш день традиций подошел к концу. Уложив венки в свои машины и фургоны, мы попрощались и разъехались по домам. Пусть мы и живем в разных концах страны – от Огайо до Нью-Йорка и гор Западной Вирджинии, – каждое Рождество частичка семьи остается с нами.

– Вот. Теперь по центру.

Дома, в Огайо, я повесила венок на дверь. Это не просто рождественское украшение, это напоминание о семье. Мы все связаны, как переплетенные ветки, и навсегда соединены в один венок истории и традиций.

Год выдался не из легких, и в то Рождество мне было не особенно весело.

Случались, конечно, и взлеты, но падения, резкие повороты и непомерная нагрузка вконец вымотали меня. Хроническая болезнь мужа, которая несколько лет не прогрессировала, вдруг вернулась с удвоенной силой. В больнице ему сообщили плохие новости, и пришлось остаться там надолго. Казалось, каждая неделя приносит новое испытание. Я жила надеждой, но все надежды рухнули, когда мой муж, с которым мы прожили целых тридцать лет, скончался от болезни сердца.

Он умер в середине октября, и в декабре у меня просто не было сил на веселье. Мне ужасно не хотелось оставаться одной, поэтому я старалась занять все свое время. Я не стала брать отпуск, когда все остальные уехали отдыхать, и все праздники развлекала друзей и близких. Хорошо помогала готовка. Моя жизнь перевернулась с ног на голову, и теперь я многого не понимала, но по-прежнему знала, как испечь бисквит и сахарное печенье. Мне было легче, когда задача казалась знакомой.

Дома вечно кто-то гостил, часто приходили члены семьи. Мы с невесткой обычно по очереди устраиваем Рождество, и в тот год была ее очередь. Но я попросила ее уступить мне, чтобы праздник прошел у меня дома. В это Рождество я просто не могла остаться не у дел.

Вся эта суета помогла мне пройти через первую суматоху Рождества. Но в конце концов, когда ужин закончился, а подарки были распакованы, все разошлись по домам. Вокруг сразу стало тихо, и я поняла, как тоскую по Биллу.