Дело Эрбэ и К° - Протусевич М. - Страница 4

 — Здравствуйте сэр, здесь нет ни одного русского…

Это судно идет из Новороссийска в Батум с греческими беженцами.

— Вы большевики?

— О, нет, сэр. Здесь все коммерсанты и мирные люди. Мы дали взятку большевистской комендатуре в Новороссийске и получили пропуск на Туапсе, а сами удираем в Батум.

Заметив подозрительный взгляд переводчика, он закричал что-то на языке, будто греческом, обращаясь к Юрко, но вряд-ли кто из греков мог бы перевести или хотя бы уловить смысл его речи.

Тем не менее Юрко подошел к нему с документами.

— Посмотрите документы, — предложил Сергей англичанину.

Английская, а затем «греческая» речь Андрея, отсутствие русских на судне и беглый осмотр документов успокоили англичан. Поздравив с освобождением из «большевистского ада», они поехали к стоявшему вблизи миноносцу.

В это время шхуна под ветром начала медленно поворачиваться и стала к миноносцу тем бортом, на котором висел Андрей. У Сергея похолодело в груди. Он бросился к борту. Андрея не было. «Утонул» — промелькнуло в голове, но подошедший Юрко улыбался:

— Андреа за кормой. Все хорошо.

— Однако, в чем тут дело, — говорил укутанный в одеяло Андрей.

— Откуда он шел?

— Из разговора я понял, что они были на добровольческом фронте и шли в Севастополь.

— Но ведь мы не должны были проехать это место. Ничего не понимаю.

— Да, здесь что-то не ладно.

Уже совсем рассветало и, когда над морем рассеялся туман, за левым бортом ясно стала видна земля. Юрко опрометью кинулся в кубрик за биноклем. С полминуты он рассматривал берег, затем бросился к рулевому колесу.

— Пиленково. Деникинский фронт…

Бешено завертелось колесо и шхуна, повернувшись к земле кормой, быстро удаляется в море.

Христо смущен. Молча пожимает плечами.

Еще никогда за все свое тридцатилетнее плавание шкипером с ним не случалось такой ошибки. Дать маху почти на 200 миль при такой тихой погоде… Он ничего не понимал…

Христо стоит у компаса и что-то соображает. Улыбка скользит по губам. Вдруг подбегает Сергей с револьвером: — «Изменник… Я теперь понимаю»…

Христо спокоен:

— Стреляй. Чего же.

Но Юрко сзади сбивает руку с револьвером. Подбегает и Андрей.

— Ты с ума сошел, Сергей.

— Молодой очень. Горячий, — с мягкой иронией произносит Христо. — А вот, — и он толкнул ногой высовывавшуюся из-под наваленных вещей груду запасной якорной цепи.

Христо, ворча, подозвал матросов. Общими усилиями они перетащили цепь на нос. Стрелка компаса забегала и, колеблясь, остановилась на Зюд-Весте.

— Вот ошибка почему была, — говорит Христо и улыбается Сергею.

Сергей готов провалиться.

Погода тихая. День проходит без всяких инцидентов.

— В Поти наш консул. В Поти и Батуме мы, как дома, — все можем, — уверяет Андрея Патманиди.

Проснулись они поздно, когда портовые сооружения уже видны простым глазом. Было яркое солнечное утро и богатый зеленью берег низко стлался над водой. Вышли за мол и на рейде бросили якорь. На пристани толпилось много людей. Среди характерных фигур кавказцев видны были кучки интернированных в Грузии добровольцев в английских куртках и шинелях.

Андрей в синем пальто и котелке спокойно сидел на носу и разговаривал с Патманиди.

— За Киракопуло не беспокойтесь. Пока мы с Селиди здесь, он ничего не сделает. Все будет хорошо, — успокаивал Патманиди.

На берегу показалась группа грузинских милиционеров во главе с офицером. Подъехал доктор на ялике и, узнав, что судно направляется в Батум, вернулся. Со шхуны забросили на берег конец и начали приставать. В стороне от местных властей стояло трое русских военных и о чем-то перешептывались. Разглядывая их, Сергей обратил внимание на одного, небольшого роста, с опухшей физиономией обтрепанного офицера, который указывал на него глазами, в чем-то убеждая своих приятелей. Сергей вспомнил: Допрос. Больной алкоголик, плача и унижаясь, просит освободить его. Предъявляет документы, в которых значится его пребывание в Деникинской тюрьме. Документы впоследствии оказались подложными, а он, задержанный, ухитрился бежать… Вспомнил фамилию — Ширенко.

Ширенко подошел к грузинскому офицеру и стал с ним рядом. Были брошены сходни и капитан сошел на берег с судовыми документами.

— Патманиди, — говорит Андрей, — я не хотел вас раньше пугать, но теперь должен сказать. Знайте, что Ваши семьи оставлены в Новороссийске заложниками. Остальное вы понимаете. За каждый наш волос они могут поплатиться. Патманиди бледнеет.

Капитан на берегу заявляет: — «Мы идем в Батум с беженцами. Зашли сюда воды набрать».

— Хорошо, мы вашего судна осматривать не будем. Вас проверят в Батуме. А вы, молодой человек, — крикнул грузин Сергею, — пожалуйте-ка сюда.

Сергей подошел к грузину, протягивая паспорт.

— Как ваша фамилия.

— Попадануло.

— Ха-ха-ха. Попадануло, — смеется офицер с опухшей физиономией и щурит левый глаз. — Давно ли вы из… в Попадануло превратились. Неужели меня, чорт возьми, не узнаете. Короткая память.

— Я Попадануло. Вот мой паспорт.

— Хорошо. Паспорт дайте сюда, — говорит грузин. — Отойдите в сторону, сейчас мы все выясним.

— Кто-нибудь сходит на берег?

Сергей видел, как Андрей шептался с Солиди и тот, захватив чемоданчик, вышел.

— Я схожу здесь. Мне надо в Тифлис.

— Зачем?

— У моего брата кофейня на Эриванской, я его компаньон.

— Так, паспорт у вас в порядке. А этого молодого человека знаете.

— Как же. Это Попадануло. У него мануфактурный магазин был в Новороссийске.

Между тем Ширенко подошел к Сергею. Происходит следующий разговор:

— Вам деньги нужны?

— Нужны.

— Тогда исчезайте.

— А где я вас увижу?

— Хотя вон у той кофейни вечером.

— А сколько дадите?

— Две тысячи керенками.

— Ладно, — и офицер смешивается с толпой.

Грузин оборачивается, ищет его глазами и не находит. С досадой в голосе говорит: — пожалуйте за мной в комиссариат.

Сергей не волнуется. Он знает, что греки выручат.

В комиссариате его допрашивают.

— Вы слишком хорошо говорите по-русски, чтобы быть греком.

— На русском говорю лучше, чем на родном языке. Родился в Мелитополе. И отец с детских лет там торговал. Учился в Севастопольской гимназии. Не мудрено.

В это время входит Селиди и еще несколько человек.

— Г-н комиссар, у нас срочное дело.

— Подождите.

— Селиди показывает ему записку.

Грузин читает и сразу становится почтительным.

— Пожалуйте.

Уходит с ним в смежную комнату. Оттуда доносятся голоса. Греки протестуют, затем на чем-то соглашаются и выходят.

— Вы знаете его, — спрашивает греков комиссар.

— Мы все хорошо знаем Попадонуло. Это — наш компаньон. У нас с ним большие дела.

Комиссар извиняется. Сергей на свободе.

В одну из улиц сворачивают. Греки его вводят в кофейню, где уже сидят Патманиди с Андреем и пьют кофе.

— Сколько вам стоила эта история, — спрашивает Сергей у Селиди.

— Пять тысяч бон. Торговался, как сапожник.

Было условлено — Андрей вместе с греками продолжает путешествие на «Софии». Сергей же с Селиди остаются в Поти до первого удобного случая.

Из окошка чердака над кофейной Сергей видел выходившее судно. Вот оно подошло к концу мола, поравнялось с будкой, кто-то машет рукой, кричит в рупор… и затем, прибавив ходу, судно быстро уменьшается, тает в синеве волн…

Утром Андрей будет в Батуме… А он в этой проклятой дыре должен ждать удобного случая…

Сергей перебрал в уме всевозможные пути. На лошадях — нельзя. В сторону Батума линейки не идут. Можно доехать до Самтреди, но пропуск все равно нужен. Морем? В ближайшие дни судов нет. Значит поезд — поезд — поезд… Попал в вагон — и все. В чем же дело? Много раз еще мальчиком ездил он зайцем, пробирался в театр без билетов. А теперь, когда на весах революции важнейшие дела, колебаться из-за такого пустяка!