Узник страсти - Хейер Джорджетт - Страница 32

– Ах! Я со всех сторон окружен людьми, которые по глупости и искренне желая мне добра, пытаются оградить меня от любых волнений, хотя все, чего им удается добиться, так это моего безграничного раздражения! – ядовито заметил сэр Питер.

Джон рассмеялся.

– Очень жаль, сэр! Но я чувствую, что, несмотря на все их усилия, вам удается настоять на своем!

С этими словами он ласково заставил Нелл снова сесть в кресло, а сам подошел к стулу, стоящему с противоположной от старика стороны камина. Уинкфилд вошел в комнату с чаем. Быстрого взгляда на хозяина оказалось достаточно, чтобы он моментально успокоился и даже позволил себе деликатно улыбнуться Нелл, после чего поставил поднос на маленький столик перед девушкой.

Она начала разливать чай по чашкам.

– Не волнуйтесь, капитан, когда внучка удалится к себе, вы попробуете мой бренди.

– Честно говоря, сэр, – произнес Джон, вставая и подходя к Нелл, чтобы принять из ее рук чашку с блюдцем, – чай меня очень даже радует. – Окинув взглядом комнату, он увидел еще один маленький столик и принес его к креслу сэра Питера, после чего опустил на него чашку с блюдцем так, чтобы старик мог дотянуться до них правой рукой. – В моем теперешнем э-э образе жизни чаепитиям места нет. Мои нынешние гости предпочитают угощаться из бочонка или из бутылки.

Он взял у Нелл свою собственную чашку и вернулся к стулу.

– Не сомневаюсь! – усмехнулся сэр Питер. – Вас устраивает ваше нынешнее занятие?

– Не совсем, – ответил капитан. – Думаю, в очень скором будущем оно мне весьма даже наскучит. Прежде всего потому, что я полностью лишен свободы перемещений! Однако следует признать, эта должность обогатила меня новыми знаниями. Например, раньше я и не догадывался, сколько в мире людей, пытающихся надуть привратника.

Нелл заметила, что дедушку разговор с капитаном забавляет, и немного расслабилась. Она даже нашла в себе силы задавать вопросы, поощряя его продолжать в том же духе. Все ее встречи с Джоном носили неформальный характер. Но теперь мисс Сторневей поняла, что в более формальной обстановке его манеры отличаются той самой утонченной непринужденностью, которую так высоко ценит ее дедушка. Капитан говорил, как здравомыслящий человек, наделенный незаурядным чувством юмора. Вскоре она поняла, что может не волноваться относительно того, что какой-нибудь неудачной репликой Стейпл причинит ее дедушке беспокойство. Впрочем, когда старик поинтересовался у Джона, что, по его мнению, случилось с Брином, у нее оборвалось сердце, но капитан без малейших колебаний ответил:

– Боюсь, сэр, в настоящий момент он вполне может прохлаждаться в тюрьме, однако ради блага Брина я очень надеюсь, что это не дойдет до ушей его работодателей. Мне представляется ясным как день, что он ушел в запой, перебрал и угодил в руки ночной стражи. Полагаю, дело не обошлось без хорошей потасовки. Среди моих собственных солдат всегда находились такие, которые, напившись, обязательно должны были помахать кулаками.

– Вы служили в кавалерии, капитан?

– Третий драгунский гвардейский полк. Но я уже уволился из армии.

– Вы, наверное, любите охоту? Когда-нибудь охотились в центральных графствах?

– Увы! – покачал головой капитан. – Это мне не по средствам. Преимущественно я охочусь в провинции, а там размах поменьше. Мой дом находится в Хертфордшире. Там тоже можно неплохо поохотиться даже с достаточно скромной конюшней. У меня есть друг, который регулярно охотится в центральных графствах. Так вот он уверяет меня, что без десятка первоклассных лошадей ему никак не обойтись. Посмотрев на те места, где он занимается охотой, я ему весьма верю.

– Нужно двенадцать! А еще лучше четырнадцать! – оживился сэр Питер. – Я припоминаю…

Его внучка мысленно поблагодарила возлюбленного, откинулась на спинку кресла и позволила себе просто отдыхать, радуясь оживленному блеску в дедушкиных глазах. Она не слишком вслушивалась в его слова, потому что слышала такие истории уже много раз. Ей было достаточно видеть, что он счастлив, погрузившись в воспоминания о счастливых временах и забыв о сегодняшних бедах. Даже если бы капитан Стейпл и не нашел подход к сэру Питеру, она все равно любила бы его, но при виде тактичности Джона, порожденной, как она отлично понимала, добросердечием, Нелл ценила его еще больше. Мисс Сторневей погрузилась в приятные грезы, от которых очнулась, услышав, как сэр Питер произнес:

– Стейпл… когда я учился в Оксфорде, там тоже был Стейпл. Вы родственник Салташа?

– Я его кузен, сэр.

– Ага, вот оно что! – Сэр Питер взял табакерку и, вложив ее в ладонь пораженной болезнью левой руки, правой открыл крышку. – Человек, которого я знал, был, по всей вероятности, его дедушкой. Мы практически одновременно отправились в тур по Европе. Помнится, встретились в Риме, в 63 или в 64 году… При нем был какой-то не то учитель, не то сопровождающий, но свое образование он получал от очаровательно хрупкой штучки, называвшей себя контессой… графиней. Разумеется, никакая она была не графиня, однако никому не было дела до этого. Она обошлась ему в кругленькую сумму, но у него всегда был тугой кошелек. Он закатывал такие вечеринки! На них готовили пунш из ледяного шампанского по рецепту, которому его научил какой-то знакомый из Франкфурта. К этой смеси необходимо было привыкнуть, потому что мозги она вставляла капитально. Разумеется, Стейпл пить умел, и его этот пунш не брал. Я вообще никогда не видел его по-настоящему поддатым, хотя в те дни он нечасто бывал и трезв. Думаю, вступив в наследство и получив титул, он остепенился.

Капитан Стейпл, который с огромным удовольствием слушал эти увлекательные воспоминания, произнес:

– Из того, что мне известно о моем дедушке, сэр, я понял: вы рассказываете именно о нем. Его, случайно, не Выпивохой ли прозвали?

– Выпивохой! – повторил сэр Питер. – Точно! Так, значит, вы его внук!

Было ясно, что родство с эксцентричным пэром нисколько не уронило капитана Стейпла в глазах хозяина дома. Сэр Питер с сожалением заметил, что таких людей осталось слишком мало, и погрузился в молчаливые воспоминания. Он неподвижно сидел, глядя на огонь в камине, пока в комнату не вошел Уинкфилд, чтобы забрать поднос и чашки. Джон, переглянувшись с Нелл, кивнул и поднялся со стула.

Это движение привлекло внимание сэра Питера, рывком вернув его в настоящее. Он поднял голову с груди и властно произнес:

– Тебе пора спать, Нелл! Капитан Стейпл на тебя не обидится.

– Думаю, мне тоже пора, сэр, – произнес Джон.

– Вздор! Садитесь! Не рассказывайте мне, что вы в это время ложитесь спать!

– Не лучше ли мне еще раз прийти завтра? – предложил Джон.

– Вы можете не застать меня, молодой человек, – с мрачной улыбкой ответил сэр Питер. – Я не знаю, сколько у меня осталось времени, и не имею желания терять его понапрасну. Подай нам бренди, Уинкфилд, и можешь быть свободен! Когда ты мне понадобишься, я позвоню.

– Я буду в гардеробной, сэр, – ответил Уинкфилд.

Он говорил своему хозяину, но его взгляд был обращен на Джона. Капитан кивнул, и слуга еле заметно поклонился.

– Ты можешь поцеловать меня, Нелл, и пойти к Роуз. Ни в коем случае не спускайся вниз, ты меня слышишь, девушка?

Она наклонилась и поцеловала старика в лоб.

– Отлично слышу, мой дорогой дедушка! Конечно, мне нечего делать внизу. И прошу тебя, не задерживай капитана Стейпла слишком долго, он ведь оставил ворота!

Сэр Питер нетерпеливо замахал на нее рукой. Она прошла через комнату и остановилась у двери, которую открыл перед ней Джон, протягивая ему руку.

– Спокойной ночи… капитан Стейпл!

Джон поднес ее пальцы к губам.

– Спокойной ночи… мисс Сторневей! – улыбаясь, ответил он и затворил за ней дверь.

Обернувшись к сэру Питеру, мужчина обнаружил, что тот снова поднял к глазу лорнет.

– Гм! Наливайте себе бренди!

– Может, чуть позже, сэр?

– Я вижу, вас хорошо обработали! Думаете, если выпьете вы, то выпью и я и к черту до́ктора!