Узник страсти - Хейер Джорджетт - Страница 31

– Если он сегодня чувствует себя достаточно хорошо для того, чтобы со мной увидеться, я приду, – произнес капитан. – Но после того, как стемнеет, я не смогу оставить здесь мальчонку одного – он напуган. Ты подежуришь за меня на воротах?

– Договорились, господин! Мы с мистером Уинкфилдом все продумали. Я отправил своего помощника домой и сказал ему, что до утра он мне не понадобится. Так что в конюшне никого не будет. Эти два красавца, которые называют себя конюхами мистера Генри и мистера Коута, каждый вечер отправляются в пивнушку и никогда не возвращаются раньше полуночи. А ежели они и вернутся раньше, это тоже не имеет значения, потому что они будут просто не в состоянии заметить чужую лошадь, даже если войдут в конюшню. Хотя в такое время они этого никогда не делают. Еще ни разу не видел, чтобы перед тем, как идти спать, те двое проверили, все ли в порядке с лошадьми! – с нескрываемым презрением рассказывал Лидд. – Если хозяин не передумает, то после того, как он поужинает, я сразу приду сюда. Это недалеко, и уже взойдет луна. Все, что вам нужно будет сделать, господин, это повернуть в первые ворота направо, приблизительно в миле отсюда. Дорожка приведет вас к конюшне, она не проходит мимо дома. Другая тропинка ведет от конюшни к боковой двери. Заблудиться там невозможно. Ну а у двери вас будет ожидать мистер Уинкфилд, который и проводит вас к хозяину.

В итоге, когда Бен, которого после обеда освободили от дальнейшего дежурства на воротах и который посвятил остаток дня мистеру Биггину, а также явно противоправным приключениям в его обществе, уже в сумерках вернулся в сторожку, он с удивлением увидел в сарае лошадь капитана. Мальчик с виноватым видом скользнул в кухню, где ошеломленному взгляду Бена предстал его покровитель в отглаженной миссис Скеффлинг сорочке, элегантно завязанном шейном платке и высоких сапогах. На нем не было ни пальто, ни жилета, да и занимался он в высшей степени прозаическим делом – жарил над огнем яичницу, но при виде этих сверкающих сапог Бена охватили дурные предчувствия. Он замер, в ужасе глядя на капитана, и румянец отхлынул от его обычно розовых щек.

Джон повернул голову, разглядывая его глазами, в глубине которых притаилась улыбка.

– Я так думаю, ради твоего собственного блага мне следует отправить тебя спать без ужина, верно? – поинтересовался он. – Какими шалостями ты занимался весь день, юный негодник? Признавайся!

Губы Бена задрожали.

– Господин… вы не уезжаете? – вырвалось у него.

– Нет, я не уезжаю, но сегодня вечером мне необходимо отлучиться. Вот этот твой перепуганный вид – уже совершенно лишнее. Тебе нечего бояться, глупыш! Мистер Лидд придет смотреть за воротами, так что один ты не останешься.

– Вы собираетесь сбежать! – воскликнул Бен, и его маленькое личико даже заострилось от ужасных подозрений. – Не уезжайте, господин, не уезжайте! Вы обещали, что не оставите меня, что не уедете, пока не вернется папа!

– Послушай, Бен! В любом случае я не уеду, не предупредив тебя! Когда утром ты проснешься, я уже буду здесь, это я тебе обещаю! Мистер Лидд будет здесь, пока я не вернусь. А теперь быстро мыть руки, умываться и ставить тарелки на стол!

Бен, жизненный опыт которого научил его тому, что полагаться на обещания старших нельзя, разрыдался и повторил, что он точно знает – капитан собирается бросить его на произвол судьбы.

– Бог ты мой! – воскликнул Джон и поставил сковороду на очаг. – Иди сюда, несчастный маленький дурачок! – Капитан взял в одну руку свечу, а пальцами второй – ухо Бена и повел его в спальню Брина. – Смотри! Похоже, что я собираюсь сбежать? – поинтересовался он.

Бен прекратил тереть кулаками глаза. Убедившись в том, что щетки капитана по-прежнему украшают комод наряду с прибором для бритья и ножом, которым Джон среза́л ногти, мальчик заметно приободрился и к тому времени, когда вскоре после восьми часов в сторожке появился Джозеф Лидд, совершенно хладнокровно поздоровался с ним.

Лидд, также приехавший верхом, соскользнул на землю и подмигнул капитану.

– Вас ждут, сэр, – сообщил он ему. – И с учетом всех обстоятельств хозяин чувствует себя отлично.

– Ставь лошадь в сарай, – кивнул Джон. – Бу уже там. Сейчас я его оседлаю.

– Прошу прощения, господин, но это мое дело! Пойдем, малыш! Показывай мне того огромного скакуна, о котором я так наслышан!

Полчаса спустя капитан Стейпл уже шел по тропинке, что вела от конюшни Келландса к восточному крылу дома. Как только он приблизился, перед ним распахнулась дверь и в освещенном проеме показался силуэт мужчины, который отступил в сторону и поклонился ночному гостю.

– Добрый вечер, сэр, – тихо, но отчетливо произнес он. – Сюда, пожалуйста.

Войдя в дом, капитан Стейпл оказался в вымощенном каменными плитами коридоре. У одной стены стоял старый сундук, и он положил на него свою шляпу и хлыст. Поправляя шейный платок, окинул взглядом Уинкфилда и увидел пожилого седоволосого мужчину; с бесстрастного лица на Джона внимательно смотрели серые глаза. Вся внешность Уинкфилда указывала на то, что перед капитаном личный слуга джентльмена.

– Вы слуга сэра Питера? Как себя чувствует ваш хозяин?

Какая-то эмоция скользнула по лицу Уинкфилда.

– Он… чувствует себя настолько хорошо, насколько это возможно в его положении, сэр! – ответил слуга. – Я вас провожу?.. Вы не возражаете против того, чтобы подняться по этой лестнице? Вам нежелательно заходить в главный холл.

– Да, конечно, я знаю. Я готов.

По боковой лестнице они поднялись на галерею, где располагались покои сквайра, и вошли в гардеробную.

– Как прикажете о вас доложить, сэр? – спросил Уинкфилд.

– Капитан Стейпл.

Уинкфилд снова поклонился и отворил дверь в просторную спальню. Сэр Питер застыл в своем кресле. Рядом с ним с газетой в руках сидела его внучка, читавшая ему какую-то спортивную статью. Она подняла голову на звук отворившейся двери.

– Капитан Стейпл! – произнес Уинкфилд.

Уронив газету, Нелл встала. На лице девушки отчетливо читались все переполняющие ее душу чувства. Изумление, недоверие, гнев боролись, сменяя друг друга. Ее щеки вспыхнули румянцем, а глаза засверкали, придав стройному образу поистине величественный вид. Ее грудь высоко вздымалась от участившегося дыхания. Капитан Стейпл на мгновение замер на пороге и встретил взгляд Нелл, отвечая на притаившийся в глазах упрек грустной улыбкой и едва заметным покачиванием головы.

– Прошу вас, капитан Стейпл, входите!

Эти слова произнес ее дедушка, и Нелл быстро перевела взгляд на него, от изумления открыв глаза еще шире. Сэр Питер поднял голову и поднес к глазу лорнет. С его помощью неспешно разглядел капитана с ног до головы. Затем выпустил лорнет и протянул Джону руку.

– Как поживаете? Я рад, сэр, что вы смогли принять мое приглашение. Прошу прощения за то, что не встаю вам навстречу. С сожалением вынужден констатировать тот грустный факт, что без посторонней помощи я подняться не в силах.

Капитан пересек комнату и принял протянутую ему руку.

– Как поживаете вы, сэр? Это я должен просить у вас прощения за свой совершенно неподобающий вид. Еще никогда я так не сожалел о разлуке со своим багажом!

Сэр Питер снова нащупал лорнет и направил его на собеседника.

– Как я и думал: Скотт! – заметил он.

Капитан улыбнулся.

– Ну да, сэр, а что?

– Я заказывал свои пальто у Шульца, но вы, военные, всегда обращаетесь к Скотту. Полагаю, капитан Стейпл, что знакомить вас с моей внучкой нет необходимости.

– Нет, сэр. – Джон повернулся, чтобы пожать руку Нелл, и ободряюще стиснул ее пальцы. – Я познакомился с мисс Сторневей три дня назад.

– Вот именно! – подтвердил сэр Питер, наблюдая за ними из-под нависающих век. – Тебе следует знать, Нелл, что капитан Стейпл находится здесь по моему приглашению. Мне было очень любопытно познакомиться с ним.

– Мисс Сторневей знает, сэр, что я совершенно искренне хотел познакомиться с вами. Однако мне сообщили о том, что вам нездоровится, и только поэтому я воздержался от просьбы позволить мне нанести вам визит.