Биограф - Комарова Инна - Страница 20

• Предыдущая
• 20/39
• Следующая

– Когда мама предпочла Вас своим родным, это было правильно? – уничижительно произнесла она. – Почему же Вы не даёте мне поступить так, как велит мне моё сердце? – пренебрегая устоями и родовыми традициями, нарушая все догмы в отношениях, годами, выстроенные в семье, – спросила Фиорелла.

Отец вспыхнул:

– Да как же ты можешь? Кто тебе дал право унижать наши чувства? Это не поддаётся сравнению, – яростно выкрикнул отец.

– Фиорелла, цветочек мой дорогой. Ты не права. Я безумно любила и люблю твоего отца, поэтому решилась на такой отчаянный шаг. И никогда об этом не пожалела. Лучше твоего отца я не встречала. И как ты можешь сравнивать своего отца с контрабандистом? Это жестоко, наконец, – плакала Шурочка. – Ты несправедлива к нам. Мы не заслужили такого отношения. Это грех, большой грех, – возразила она дочери, а сердце её рвалось на части.

Её любимица, та, ради которой она пожертвовала всем. Та, ради которой она забывала обо всём, только бы дочери было хорошо. Её кровиночка позволила себе поставить чужого недостойного человека, лишённого элементарных понятий о совести, о чести над их семьёй. Как такое могло случится? Как? – спрашивала она себя, неустанно и не находила ответа.

– Да, я вправе тебя запереть и в придачу наказать по всем правилам. Ты не знаешь, что это такое? Тебя холили и нежили, избалованная девчонка. Так узнаешь, – пригрозил отец.

– Вам ничего не поможет. Не дадите уехать сейчас, сбегу при первом удобном случае, не попрощавшись, – отпарировала Фиорелла отцу.

– Рауль, любимый. Не надо. Пусть она едет, куда хочет. Она не понимает, что творит, – произнесла Шурочка, как приговор.

История возвращается на круги своя. Шурочка поступила так, как когда-то поступила её мать, поставив точку в решении вопроса.

Но это сравнение было спорным. Шурочка действительно уходила к любимому, самому дорогому человеку своего круга. Фиорелла же пошла на поводу у юношеского эгоистичного желания. Она жаждала, во что бы то ни стало, выйти из-под родительской опеки. Какой-то бес вселился в неё, и она не ведала, что творила. Для этой цели контрабандист оказался, как нельзя кстати.

Фиорелла познакомилась с ним, когда они всей семьёй ездили во Францию по делам отца. На вокзале, ожидая дилижанс, она присела на скамейке. Шурочка с Раулем разговаривали в стороне о своих насущных делах.

Энрико подошёл к Фиорелле, под невинным предлогом заговорил с ней, затем представился. Тогда он не рассказал ей о роде своего основного занятия. Выглядел он, вполне прилично, назвался студентом. Прощаясь, он попросил у Фиореллы адрес. На этом они расстались. Так случайный знакомый вошёл в жизнь Фиореллы. Периодически от него приходили милые письма. Фиорелла отвечала.

Шурочка не предала этому знакомству никакого значения. А в письмах, Энрико постепенно открылся Фиорелле, у них завязались отношения. Так он и уговорил её покинуть родительский дом. Фиорелла уехала, оборвав самую тонюсенькую нить, соединяющую её с родными, не оставив им крошечной надежды на своё возвращение.

Возвращение Фиореллы

Прошло немногим больше года.

В этот день всё складывалось хорошо и ни что не предвещало безрадостных событий. Стояла прекрасная тёплая весенняя погода. Шурочка сидела с книгой в саду. Рауль занимался своими делами в доме. Слуги суетились, выполняя свои обязанности.

– Как-то странно заскрипело за оградой. Непривычно, – показалось Шурочке. – Похоже, старая скрипучая телега подъехала. Кто бы это мог быть? Как странно, – подумала Шурочка, отложила книгу и подошла к калитке.

Ей навстречу направлялся немолодой мужчина. Его обветренное лицо выдавало род занятий. Он подошёл к калитке. Поздоровался и, теребя ладони спросил:

– Вы синьора Дель Монти?

– Да, я, – осторожно ответила Шурочка. – А почему Вы спрашиваете?

– Синьора, я посторонний человек. К делу не имею никакого отношения. Меня попросили выполнить просьбу, я не хотел, но меня очень просили, – рассказывал незнакомец, топчась на одном месте, всё также, теребя обветренные ладони. По его поведению не трудно было догадаться, он нервничал.

– Да в чём же дело? – заволновалась Шурочка. – Кто Вас прислал?

– Синьора, я не буду ходить вокруг да около. Там в телеге девушка, – указал он рукой. Она очень больна, задыхается. Просили доставить её до места и передать из рук в руки, что я и делаю. Больше ни о чём меня не спрашивайте, очень Вас прошу.

Шурочка открыла калитку, подбежала к телеге и увидела Фиореллу. Её трудно было узнать.

– Доченька, Фиорелла. Как же так? Что с ней? – попутно спросила Шурочка у сопровождающего.

– Не знаю, синьора. Меня не поставили в курс дела, – повторил он. Посмотрев исподлобья на Шурочку, он добавил:

– Сказали, похоже на чахотку.

– Что?! – вскрикнула Шурочка.

Она посмотрела на сопровождающего. От его слов ей стало страшно. Мороз крупными мурашками забегал по коже. Шурочка вернулась в дом, стала звать Рауля, Цезаре, слуг, всех подряд.

Тот час Фиореллу перенесли в дом. Рауль расплатился с сопровождающим и послал за доктором.

Тщательно осмотрев больную, доктор вынес свой вердикт:

– Да, синьора, это действительно так, чахотка, – подтвердил доктор диагноз. – Полагаю, до этого заболевания Ваша дочь перенесла лихорадку. Могу констатировать с сожалением – её никто не лечил. Более того, чахотка осложнилась вторичной инфекцией, – доктор произнёс свои мысли вслух и задумался. – Сейчас мы можем только догадываться, – огорчённо добавил он. Доктор посмотрел на Шурочку. Что-то останавливало его дать полный анализ случившемуся, но он, сделав над собой усилие, пояснил коротко:

– Суммируя объективные факты, могу заключить. По состоянию волос, кожи, Ваша дочь жила беспокойно, беспорядочно и очень бедно. Скорее всего, недоедала, плюс к этому сильное переохлаждение. И как результат…Мы примем меры, но… – протянул он.

– Что Вы хотите этим сказать? – встревожилась Шурочка.

– Пока ничего. Но будьте готовы к любым осложнениям. Прогноз неутешительный, – выдавил из себя доктор. Ему так не хотелось говорить этого. Он симпатизировал Шурочке, с Раулем его связывали давние дружеские отношения. Но профессиональный долг заставил поставить в известность родных больной.

– Я надеюсь, Вы примите меры для нормализации состояния дочери? – спросил Рауль.

– Я попытаюсь, но ничего обещать не могу. У Вашей дочери очень ослаблен, я бы добавил, истощён организм. Не забывайте, она унаследовала от Вас слабые лёгкие. Именно поэтому бороться с запущенным недугом очень сложно. Повторяю, нужно быть готовым к любым осложнениям. Прошу простить, я искренне сожалею, – подчеркнул доктор своё отношение к происходящему.

– Рауль, что же будет? – спросила Шурочка с тревогой.

– Ничего дорогая. Мы сделаем всё возможное, чтобы поставить Фиореллу на ноги. Доктор немного утрирует, пугает нас, чтобы мы не теряли бдительности. Не волнуйся, пожалуйста.

Рауль посмотрел на доктора, взглядом намекая, что тот погорячился и перешёл дозволенные границы. В присутствие Шурочки, он мог бы этого не говорить. Рауль и сам не верил в летальный исход. Он не мог об этом даже думать. Ему так хотелось, чтобы Фиорелла выздоровела.

Доктор понимающе опустил голову. Он в этой ситуации чувствовал себя неуютно.

– Синьора, я назначу порошки и микстуру. Давайте регулярно после приёма пищи, три-четыре раза в день. Ей нужны лёгкие бульоны, отвары, каши не густые. Давайте ей фруктовые морсы и выжимайте в каши немного апельсинового сока. Тяжёлую пищу не давайте. Да она и сама не станет есть, – советовал доктор.

–Вы знаете, у неё сильный кашель, просто заходится, бедняжка,– сказала Шурочка.

– Я назначил очень хорошую микстуру. Она облегчит кашель, – ответил доктор.

– Спасибо Вам, доктор, – поблагодарила Шурочка и присела на краю постели дочери.

– Фиорелла, цветочек, как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Ничего, спасибо, мама, – слабым голосом ответила дочь.

• Предыдущая
• 20/39
• Следующая