Неотразимый - Бэлоу Мэри - Страница 44
- Предыдущая
- 44/69
- Следующая
– Не знаю, Лавиния, – признался он.
– Но как нам это выяснить?
– У меня нет на это права. Она не хочет, чтобы я знал.
– Возможно, – задумчиво проговорила она. – Может, ей запретили прибегнуть к вашей помощи.
Он закрыл глаза и опустил голову на руки. Иногда и эта мысль приходила ему в голову, но он не был в этом уверен.
– Вы с ней друзья, Нат, – сказала Лавиния, – такие же, как и мы с ней. Ты знаешь ее дольше, и я знаю, что ты ее любишь. Больше, чем все остальные.
Он открыл глаза и посмотрел ей в лицо, недовольно сжав губы. Она видит слишком много. Но на этот раз он не испытал на нее раздражения.
– Значит, ты думаешь, он ей угрожает? Не слишком ли все это мелодраматично, не преувеличиваешь ли ты, Лавиния?
– Когда три дня назад я заходила к ней – успокойся, Нат, на этот раз меня провожала горничная! – внизу кто-то постучал в дверь. Она ужасно побледнела, вскочила на ноги, бросилась к окну и заявила, что должна отослать меня в свою гардеробную, как если бы было слишком поздно выпроводить меня так, чтобы меня не видели. Но не успела она вытолкнуть меня из комнаты – она буквально подталкивала меня, Нат! – как пришел дворецкий и объявил, что пришла ее подруга Гертруда. Мы все стали пить чай, но ни я, ни Софи больше не упоминали об этом странном инциденте. Нат, кого она боялась увидеть?
Вряд ли на этот вопрос требовался ответ.
– Может, она не хотела тебя обидеть и представлять меня ему? – спросила Лавиния.
– Но не слишком ли возбужденно она действовала, пытаясь вытолкнуть тебя из комнаты?
– Нат, мы должны ей помочь!
– Мы? – Он внимательно посмотрел на нее и остановил ее, подняв руку, когда она хотела ему ответить. – Да, мы вместе, Лавиния. Извини, что я хотел исключить тебя из нашего союза. И спасибо, что ты пришла ко мне. Ты заставила меня взглянуть в лицо фактам, что я избегал делать больше недели. Софи остается моим другом, даже если она меня таковым не считает.
– Но ты действительно ей друг, – Лавиния, усаживаясь опять. – Расскажи мне о мистере Пинтере, Нат. Не только о том, что во время войны вы находили его неприятным офицером. Расскажи мне все, что тебе о нем известно.
Наверняка он не стал бы все это рассказывать своим сестрам, подумал он, глядя на Лавинию. Но Лавиния совершенно иная – на нее можно положиться. И он оказал ей доверие.
– Мы замечали, что он наслаждался своей властью, – начал он рассказывать, – и пользовался ею с особой жестокостью. Казалось, большую часть времени он тратил на то, чтобы подловить своих солдат на мелких, незначительных проступках, чтобы потом можно было их наказать.
– Каким образом?
– Чаще всего поркой. Это целый церемониал: все остальные солдаты выстраиваются на плацу и наблюдают за экзекуцией. Провинившегося раздевают и привязывают к козлам, после чего стегают кнутом по спине. Мы все ненавидели эту процедуру.
– За исключением мистера Пинтера?
Он кивнул. Кеннет однажды сказал, что Пинтер получает сексуальное наслаждение, наблюдая за истязанием. Натаниель не собирался сообщать об этом Лавинии, но она в этом и не нуждалась.
– Я бы сказала, что этим он заменял себе проституток.
Он вскочил на ноги, в гневе сверкнув глазами.
– Лавиния!
– Нат, – упрямо заявила она, – не смеши меня! Лучше скажи, а проституток он тоже любил навещать?
Он опустился в кресло и полуотвернулся от нее.
– Я не намерен продолжать этот разговор.
– Извини меня, понимаю, я тебя смутила. Но могу поручиться, что к проституткам он был холоден. Хотя, Нат, мне кажется, нам нужно узнать о нем как можно больше. Я спрошу у лорда Пелема. Разумеется, он тоже станет фыркать и говорить колкости, пожалуй, опять скажет мне, что я не настоящая леди, но, может, он больше помнит об этом субъекте. Хотя и того, что ты сказал, достаточно, чтобы понять, что это за человек.
– Лавиния, прошу тебя, предоставь это мне. Бедный Иден и так уже считает, что тебя нужно было пороть еще в детстве.
– Думаю, сам он так и поступил бы на твоем месте, – с бесстрастным видом заявила Лавиния. – Я полагаю, что порка встряхивает мозги и по этой причине девочка вырастает в послушную, благовоспитанную и легкомысленную девицу. Как это удобно для мужчин!
– Хотя ты все же можешь кое-что для меня сделать, – сказал он, постукивая пальцами по столу. Он не знал, откуда у него появилась эта мысль, но должно быть, она уже давно формировалась в его подсознании. – Ты можешь пойти со мной, чтобы купить ожерелье и обручальное кольцо.
Первое, что вчера бросилось ему в глаза, когда он увидел Софи, это что у нее по-прежнему нет ни жемчуга, ни кольца.
– Как, Нат? – удивилась Лавиния и с подозрением посмотрела на него. – Я и не знала, что тебя интересуют подобные вещи.
– У Софи исчезли ее ожерелье и кольцо. До прошлой недели я ни разу не видел ее без обручального кольца, и она всегда появлялась в свете со своим ожерельем из жемчуга. Но на суаре она вдруг пришла без них. – Кольца на ней уже не было накануне ночью, но понятно, что он об этом умолчал.
– Может, она их потеряла? Или их украли?
– Или она заложила вещи в ломбард.
Ум его отказывался произнести окончательный приговор, но сейчас у него в мозгу отчетливо прозвучало это отвратительное слово: «шантаж».
Но что могла Софи сделать такого, чтобы стать жертвой шантажа?
– И ты хочешь попытаться найти их? – спросила Лавиния.
– Это может оказаться напрасным трудом, – признал Натаниель. – Имей в виду, Лавиния, мы с тобой должны выглядеть разорившимися, поскольку нам придется заглядывать в ломбарды или в скупочные ювелирные магазины, где торговцы скупают драгоценности, чтобы потом их продать. Но сначала ломбарды – я не думаю, чтобы она продала свое обручальное кольцо. Разумеется, я могу пойти и один.
Но Лавиния вся просияла и раскраснелась от оказанного ей доверия. Глаза ее блестели, когда она склонилась к нему через стол.
– О, дорогой Нат, – заговорила она. – Я так обожаю тебя, моя любовь, что взяла бы тебя без ожерелья и без обручального кольца. И конечно, я прощу тебя за то, что ты проиграл наше состояние. Я уверена, что больше ты никогда этого не сделаешь. Сила моей любви превратит тебя в благородного джентльмена! Он усмехнулся:
– Ты ужасная озорница! Но имей в виду, тебе придется играть эту роль несколько дней, и даже при этом мы можем ничего не найти.
– Для тебя, дорогой, – сказала она, выразительно хлопая ресницами, – все, что угодно. – Она вдруг сменила тон и стала выглядеть по-прежнему серьезно и деловито. – И ради Софи тоже.
Но черт побери, подумал Натаниель, он и понятия не имел, как сможет помочь Софи с вызволением ее вещей. Это только докажет им, что Софи отчаянно нуждалась в деньгах.
К тому же она запретила ему вмешиваться в ее дела.
Кроме нескольких прогулок в парке с Лесси в такое время дня, когда она не должна была встретиться со знакомыми, двух-трех встреч с Гертрудой да пары визитов Лавинии, София почти две недели провела дома в одиночестве – не считая, конечно, вечера у Хоутонов.
Планировался тихий уютный вечер с близкими друзьями, поэтому она могла позволить себе принять приглашение, тем более что об этом очень просила Беатрис. И поступила неосмотрительно, так как совершенно забыла о Саре и Льюисе и об их избранниках и, следовательно, не ожидала увидеть там кого-либо из Четырех Всадников.
И таким же наивным было ожидание Софи, что ей придется просто немного поскучать. Тогда как вечер оказался положительно ужасным. Рекс старательно ее избегал, очевидно, не желая смущать. Несколько раз на нее издали грустно поглядывала Кэтрин. А Натаниель… Даже через пять дней она вздрагивала от боли, вспоминая, как они неожиданно столкнулись друг с другом и ей оставалось сделать лишь один шаг, чтобы спрятать лицо у него на груди, вдыхать его теплый и милый запах.
Но она знала – как-то раз она видела в парке всех четверых друзей, но они ее не заметили и со смехом перебрасывались многозначительными шутками, – что он больше недели провел в обществе леди Галлис.
- Предыдущая
- 44/69
- Следующая
