Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен - Страница 54
- Предыдущая
- 54/236
- Следующая
– Расщелина прямо под нами, – сказал Гебориец. – Сейчас нам нужно будет проткнуть свои мешки и нырнуть вниз. Баудин пойдет первым – вокруг его пояса будет обвязана направляющая веревка. Держись ее, девушка, иначе тебя утянет на дно.
Баудин вручил ей свой кинжал, а затем накинул трос на качающийся по волнам кожаный мешок. Спустя мгновение он оттолкнулся по направлению к каменной скале и пропал под гладкой поверхностью озера.
Фелисин схватила конец веревки, с волнением наблюдая, как она все глубже и глубже опускается в воду.
– Как глубоко здесь до дна?
– Семь-восемь футов, – ответил Гебориец. – Затем около пятнадцати футов придется проделать через каменную пещеру, и только тогда ты сможешь сделать еще один вздох. Справишься, девушка?
«Можно подумать, у меня есть какой-то выбор», – сказала про себя Фелисин.
С противоположного берега озера донеслись тихие крики – последние звуки догорающего города. Все произошло очень быстро, практически внезапно: одна-единственная ночь привела Черепную Чашу к кровавому концу. Это казалось абсолютно нереальным.
Внезапно девушка почувствовала, что веревка несколько раз сильно дернулась.
– Твоя очередь, – произнес Гебориец. – Проткни пузырь, позволь ему утянуть тебя под воду, а затем следуй за веревкой.
Она крепко схватила кинжал и ударила им что есть силы по поверхности натянутой кожи. Мгновенно появились пузырьки воздуха, послышался свист, и баллон начал медленно съеживаться. Подобно каким-то огромным рукам, вода принялась тянуть девушку в свое темное нутро. Прежде чем нырнуть вниз, она сделала огромный вдох. В какой-то момент показалось, что веревка ведет не вниз, а вверх. Девушка вновь вынырнула на поверхность, увидев перед собой каменные стены прибрежных утесов. Схватившись обеими руками за веревку, она выронила кинжал; через некоторое время с противоположной стороны каната почувствовались сильные рывки, которые увлекли ее за собой.
Вход в пещеру был абсолютно черным, а вода – чрезвычайно холодной. Ее легкие рвались из груди, требуя хотя бы одного глотка воздуха. Последнее, что она запомнила, прежде чем потерять сознание, это увлекающая ее веревка и неясное пятно света впереди. «Только бы не отпустить руки, только бы…»
Чьи-то крепкие объятья схватили ее со спины за тунику и без всякого усилия подняли в воздух, на свет. Фелисин пришла в себя на ровном холодном камне, корчась от приступа кашля. На задней стене пещеры тускло мерцал масляный светильник. Около него, прислонившись к стене, стояли два походных деревянных короба и пузырь, наполненный питьевой водой.
– Черт возьми, ты упустила мой самый лучший нож, не так ли? – спросил Баудин.
– Худ бы тебя побрал, – обиженно ответила девушка.
Он громыхнул хохотом, а потом сконцентрировал все внимание на веревке, которую медленно наматывал на руку. Через мгновение над поверхностью воды появилась отплевывающаяся голова Геборийца. Громила поднял священника и бережно опустил на каменную плиту.
– У нас могут быть трудности при подъеме наверх, – произнес громила. – Наши припасы основательно подпорчены.
– Да, я вижу, – ответил старик, пытаясь успокоить свое шумное дыхание.
– Вам лучше будет остаться здесь, пока я разведаю обстановку, – произнес Баудин.
– В таком случае – марш отсюда.
Баудин пропал через какой-то верхний лаз, и Фелисин села на камень.
– Что за проблемы? – Гебориец пожал плечами.
– Да нет, – продолжила она. – Вы что-то подозреваете. Старик поморщился и произнес:
– Я вспомнил слова Саварка – «Встань лицом на юг».
– Ну и что?
– Ну и все, девушка. Давай подождем Баудина, идет?
– Я замерзла.
– Видишь ли, мы не располагаем достаточно большим объемом комнаты, чтобы взять с собой необходимые теплые вещи: только пищу, воду, кое-что из оружия и котел для огня. Вон там лежат три одеяла, но лучше всего их поберечь сухими.
– Они высохнут очень быстро, – пробормотала она, разворачивая один из мешков.
Баудин вернулся спустя несколько минут и присел рядом с Геборийцем. Дрожа под одеялом, Фелисин наблюдала за двумя мужчинами. Увидев, что громила намеревается что-то шепотом сказать священнику, она внезапно вскрикнула:
– Нет, Баудин. Говори громко – так, чтобы слышали все. Громила посмотрел на Геборийца, который пожал плечами.
– Досин Пали располагается в тридцати лигах отсюда, – произнес Баудин. – Но уже отсюда можно видеть его мерцание.
Старик нахмурился.
– Даже огненная буря не может быть заметна на таком расстоянии, Баудин.
– Сущая правда, это вовсе не огненная буря. Это волшебство, мой друг – битва магов.
– Дыханье Худа! – пробормотал Гебориец. – Еще одна битва.
– Ко всему прочему, она сюда приближается.
– Что приближается? Объясните мне, – в недоумении взмолилась Фелисин.
– Семь Городов восстали, девушка. Вспомни о Дриджхне – приближается Вихрь.
Горбатая лодка была около тридцати футов в длину. Прежде чем забраться в нее. Антилопа в глубоком раздумье долго стоял на берегу. Под двумя широкими досками, представляющими собой некое подобие палубы, плескалось около шести дюймов воды: множество мелких пробоин корпуса было кое-как заткну-то грязными тряпками, некоторые из них сочились водой. Вдобавок ко всему, от старой посудины исходил тошнотворный запах гниющей рыбы.
Надев на голову капюшон от дождевика военного образца, Кульп тщетно пытался найти такое место на палубе, куда можно было безбоязненно наступить.
– И это, – мрачно произнес он, – твоя новая покупка? Историк вздохнул, взглянув на мага с хлипкой палубы своего нового приобретения.
– У тебя получится его починить? Может быть, надо будет открыть твой Путь, Кульп?
– Эту лодку уже кто-то отремонтировал, – мрачно пробурчал маг, разглядывая тряпки и пробоины.
– Ну, в таком случае я все понял. Очень хорошо, – удрученно сказал Антилопа, спрыгивая на берег. – Твоя мысль ясна: чтобы пересечь пролив, нам придется воспользоваться более современным средством. Кажется, человек, который расхваливал свой товар, немного преувеличил его ценность.
– Да, такое поведение очень похоже на харалов. Более здравой мыслью было бы просто нанять бот.
Антилопа заворчал:
– Я же не знал, кому там можно доверять, а кому – нет.
– И что теперь? Историк пожал плечами.
– Надо вернуться в харчевню и разработать новый план.
Пройдя по шатким помостам, они вышли на разбитую дорогу, которая вела к главному входу в деревню. Хибары рыбаков, расположенные по сторонам от дороги, свидетельствовали о крайней бедности, в которой находились такие маленькие сообщества людей по сравнению с огромными городами. Солнце уже опустилось, и кроме своры трех тощих собак, шныряющих вокруг рыбных отбросов, вокруг не было ни одной живой души. Тяжелые шторы занавешивали практически все светлые окна рыбачьих хибар, поэтому улица постепенно опускалась в темную мглу. Воздух был душен: суховей, который дул из глубины материка, препятствовал распространению морского бриза, несущего хоть какую-то прохладу.
Деревенская харчевня стояла на высоких подпорках, представляя собой покосившееся одноэтажное здание из выгоревшего на солнце деревянного каркаса, холстяных стен и соломенной крыши. У подножия на песке шныряло множество крабов. Напротив харчевни располагалось каменное здание отделения Прибрежной гвардии малазанской армии, у которого стояли четыре матроса из Кауна и два морских десантника, чья внешность абсолютно ничего не говорила об их происхождении.
Для подобных людей древняя национальная преданность больше не имела никакого значения. «Новое имперское племя», – в задумчивости произнес про себя Антилопа, когда они с Кульпом вошли в недавно покинутую ими харчевню и заняли свой столик. Несколько солдат малазанской армии склонились вокруг другого, стоящего недалеко от задней стены. Холстяная стена была распахнута, открывая живописную картину сухой травы, белого песка и блестящего моря. Антилопа завидовал солдатам, которым не приходилось париться в этой духоте; они просто наслаждались недолгим отдыхом.
- Предыдущая
- 54/236
- Следующая
