Школа Добра - Ли Марина - Страница 38
- Предыдущая
- 38/149
- Следующая
– А потом мы с папой подумали, что твоя Школа – это даже лучше. Это отдельное государство, которое находится вне темно-светлого конфликта. Тем более, что тебе там понравилось... Понравилось же?
Мама дождалась, пока я кивнула, и попыталась вернуться к рассказу, но мне удалось ее перебить.
– А почему вы тогда просто бросили меня? – спросила обиженным голосом и с ужасом поняла, что сейчас опять разревусь. – Почему не пришли, не рассказали, не... вы даже с днем рождения меня не поздравили!!! А Сандро... Сандро вообще...
Мама удивленно округлила глаза:
– Принцесса, но мы поздравили тебя с днем рождения. Твой директор уверил нас, что наш подарок был в праздничную ночь помещен под двери твоей комнаты!!!
В праздничную ночь? Это в ночь эпической битвы у барбакана, что ли? Или в следующую, которая выветрилась из моей головы?..
Смущаясь и краснея – ну, не рассказывать же маме о жуткой попойке, Григории и ночи в спальне Александра Винога – намекнула на то, что подарок, видимо, где-то затерялся. Затем, дрожа и нервничая, уговаривала не привлекать к расследованию руководство. Кто его знает, может это мои собутыльники коробку с подарком куда-то запихнули, а потом и забыли...
Так что обойдемся без Вельзеввула Аззариэлевича на этом этапе поисков... Знать бы только, что искать.
– А мы еще думали, почему ты и словом насчет подарка не обмолвилась, – продолжила мама. – Папа даже обиделся. Ты же так ее хотела.
Боги! Не говорите мне, что родители наконец-то подарили мне вожделенную шкатулку желаний, а я ее потеряла, так и не открыв ни разу!! Мою! Настоящую! Заряженную!
– Конечно, заряженную, – кивнула мама, и я поняла, что последние слова произнесла вслух. – Папа сам зарядку контролировал.
– И на сколько желаний?
– А сколько тебе исполнилось?
О, нет!!! Шестнадцать? Вы серьезно? Шестнадцать физических желаний, шестнадцать предметов, о которых вы только можете мечтать, шестнадцать мечтаний... Шестнадцать раз можно поднять крышку, чтобы обнаружить на обивке из синего бархата именно ту вещь, которой тебе не хватает на данный момент...
И я все это потеряла, так и не найдя... Ну, нет! Я вверх ногами переверну все наше общежитие, но моя коробочка ко мне вернется.
– Какой ты все-таки ребенок еще! – рассмеялась мама, прерывая мои мысленные поиски утерянного подарка. – Шкатулка желаний, определенно, тебя волнует гораздо больше, чем все эти таинственные вещи, связанные с историей твоего появления на свет.
Я смутилась и попыталась высказать невнятный протест. Мол, конечно же, все не так. Конечно, я понимаю: пробуждение крови, сияние ауры, темные, светлые... Но вожделенная коробочка надежно заняла свое законное место в красном уголке моих мысленных приоритетов. И думать о чем-то другом, действительно, было сложно.
– Я знала, что тебе еще рано об этом рассказывать, – мама грустно вздохнула. – Не будем торопиться. Обсудим все, когда придет время. Об остальном тебе пока и не нужно знать... Пожалуй, кроме одного.
Мама поманила меня к себе пальчиком, а когда я наклонилась к ней близко, прошептала:
– Будет лучше, если ты станешь держаться подальше от этого мальчика.
Все еще думая о шкатулке, я, если честно, не сразу сообразила, что мама Александра мальчиком обозвала, а когда сообразила, покраснела и почему-то возмутилась так, словно ни о чем другом в жизни не мечтала, кроме как быть ближе к их темнейшеству:
– Это почему это!?
– Потому!.. – сказала, как отрезала.
И все. И добиться чего-то более конкретного, кроме абстрактного 'так надо', 'для твоего же блага' и 'ты еще маленькая, чтобы понять'. А я от расстройства даже о волшебной коробке забыла на какое-то время.
Не скажу, что идея не общаться с Александром Виногом пришлась мне по душе. Общаться с ним хотелось! И даже очень! И, судя по всему, не только общаться, потому что воспоминания все время предательски возвращали меня к картинкам из неприличных снов... Однако при этом становилось чудовищно – до слез – стыдно и страшно от мысли о том, что с их темнейшеством, так или иначе, но придется поговорить.
Поэтому я, к маминой радости, какое-то время пряталась от Александра. Сначала дома, пока он, осознав, что идти на добровольный контакт я не собираюсь, не покинул нашу 'гостеприимную' усадьбу.
А потом у Школьных ворот.
Он не форсировал события, не преследовал, не требовал, он даже не подходил близко, но из виду меня не выпускал. Я прямо затылком, всей кожей чувствовала его пристальное внимание и... недовольство. Когда обнималась с Авроркой, когда суетливо знакомила друзей со своей родней, и когда никак не могла распрощаться с братьями. Вовсе не потому, что не хотелось расставаться, а потому что страшно было. Потому что я знала – как только Волчки разъедутся по домам, махнув мне на прощание рукой, Виног отлипнет от стены, и... и удрать у меня не получится. Он понимал все не хуже меня, а потому только ухмылялся и выжидал.
За собственными волнениями, выискиванием путей отступления и построением планов побега от Александра Винога, я не сразу заметила, что Аврора вела себя, мягко говоря, странно. Она, по большей части, молчала, не пыталась очаровать всех и каждого, дергалась, вертела головой и ни на шаг от меня не отходила. И все эти пугающие симптомы натолкнули меня на логичную мысль: подруга от кого-то скрывается, используя меня как щит.
Отличная идея! Просто надо держаться друг друга. Не станет же Александр устраивать разборки при посторонних? Я стрельнула в него настороженный взгляд и, напуганная мрачностью темнеющей у стены фигуры, двумя руками схватилась за Могилину ладонь:
– А как тебе мысль запереться в комнате?
На секунду мне показалось, что Аврора меня расцелует, но она только закивала истово и от нетерпения даже подпрыгнула на месте:
– Юлка, ты гений!
– А потом ты мне расскажешь, как у тебя каникулы закончились, – и я многозначительно бровями подвигала, от чего у Могилы немного поубавилось энтузиазма, но настроение не испортилось.
– Да ладно, – Аврора пожала плечами. – Что уж скрывать... Все равно узнаешь... Гениальные Ручки молчать не станет...
– Гениальные Ручки?!! – возмутилась я шепотом. – Ты с Тищенко??? Аврорка, он же бабник!
Могила сначала шикнула на меня, потому что словосочетание "гениальные ручки" я, с ее точки зрения, произнесла недостаточно тихо, потом моргнула, затем открыла рот и выпучила глаза, чем на секунду стала похожа на глубоководную рыбу, которую вытащили на берег. После чего подруга покраснела и стукнула меня по руке:
– Да ты что? Ты о чем сейчас подумала? Что я... – она задохнулась от возмущения. – Я и этот... любитель розовых юбок? Да я не поэтому вообще!!!
Затем подхватила меня под руку и почти бегом потащила в сторону общежития:
– Придумала тоже... Да я ему эксперимент испортила, можно сказать... Бежим скорее, а то он нас заметил. В комнате закроемся, а к утру он, может быть, остынет.
И после последнего слова прыснула заразительным смехом. Таким заразительным, что я, даже не зная причины, рассмеялась вместе с ней. Тем более, что за веселым "ха-ха" было легко скрыть панику от того, что Виног, засунув руки в карманы кителя, не спеша двинулся за нами следом.
История одного неудавшегося воровства, но удавшейся мести
Наутро после бала Виног стремительно ворвался в комнату, с лицом совершенно безумным и с засосом на шее. Решительно схватил Аврору за подбородок и нещадно дернул, притягивая к себе.
– Совсем спятил? – заорала Могила, возмущенная таким беспардонным обращением.
– Как себя чувствуешь? – нелюбезно спросил пятикурсник и злобно сощурился.
– Да я в ярости вообще!! Ты что себе позволяешь?
Вместо ответа он кивнул и спросил хмуро:
– Хочешь, я тебя поцелую? – и бровь еще выгнул вопросительно, скотина.
Аврора размахнулась и отточенным жестом врезала нахалу по морде. Выдохнула удовлетворенно, а потом вздохнуть забыла, когда поняла, кому она только что оплеуху зарядила. Ох, не зря его Юлка их темнейшеством обзывает. Зыркнул так, что Могиле захотелось немедленно под кровать залезть. А лучше под кровать в спальне родителей, чтобы уж наверняка.
- Предыдущая
- 38/149
- Следующая
