Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 36
- Предыдущая
- 36/67
- Следующая
- Хуан… Хуан… Если бы ты меня любил…!
- Искать Монику? Самолично искать Монику? Вы уверены, Ноэль?
- Я своими глазами видел, как он сел на корабль. Он отверг мое общество, приказал возвращаться, не занимая меня более своими делами, которые, как вы понимаете, я не смог сделать… Он был в доме губернатора, ждал в прихожей, затем проследовал в экипаже до пристани, сел вместе с береговой охраной; мне сообщили соответствующим образом, что все это при полном сотрудничестве губернатора. Ренато удалось то, в чем вам было отказано и даже больше: приказ о немедленной выдаче…
София Д`Отремон провела кружевным платком по вискам и протянула руку, чтобы взять флакон, который Янина поднесла тихо и прилежно. Был самый разгар утра, когда старый нотариус, потрясенный от гнева, начал свой рассказ:
- Он сказал, что его невестка совершенно невинна, и он должен освободить ее любой ценой из рук этого варвара, кому в момент помешательства и ревности отдал ее…
- Невинна? Совершенно невинна? С кем говорил мой сын до того, как принять это решение? Кто мог рассказать ему? И когда, как? Кто? Янина, с кем говорил мой сын вчера вечером? Ты можешь сказать мне?
- Он говорил с сеньорой Айме, донья София, очень долго… Они много говорили в коридоре. Сеньор Ренато нетерпеливо посмотрел на дорогу, не дожидаясь вашего приезда. Мне показалось, что к концу разговор приобрел жесткий оттенок…
- Где Айме? Я не видела ее в комнатах, когда приехала… - сильно встревожилась София. – Где она была?
- Это я тоже бы хотел знать, - указал Ноэль. – Почему ее исчезновение совпадает с…
- Сеньора Айме не исчезла, - надменно подтвердила Янина. – Она в своих апартаментах. Она приказала убрать и почистить комнату, а Ане – поставить цветы в вазы. Там ей вчера подавали ужин, а сегодня утром – завтрак. Позволю себе сказать сеньору нотариусу, что трагедии не произошло… и вероятно не произойдет…
София Д`Отремон встала, еле сдерживаясь. Она сжала руками изящный кружевной платок, казалось, раздумывала мгновение, и наконец направилась к дверям, у порога развернулась и предупредила:
- Будьте добры, подождите меня в библиотеке, Ноэль. Я сейчас же иду поговорить со своей невесткой…
С полными парусами, чуть накренившись на правый борт, Люцифер бороздил воды под сильным и горячим ветром; уже была видна столицу Доминики… Отодвинув зеркало, Моника приблизилась к двери, в которую нервно постучала рука Сегундо Дуэлоса, но не удержалась от первого же порыва, чтобы не повернуть голову и не посмотреться в зеркало…
- Что происходит, Сегундо?
- Мы вошли в Розо… Капитан приказал позвать вас…
С головы до ног Моника посмотрела не себя в зеркало и перед своим изображением она разволновалась, как тогда, когда Хуан заставил взглянуть на себя в те воды… Да, она красивая, желанная… Она смотрела, жадно вопрошая своими яркими глазами, дрожащими и покрасневшими губами… С глубоким, пока еще неясным удовлетворением она подумала, что Хуан найдет ее красивой, чувствуя острое, нестерпимое страстное желание взглянуть в его глубокие, темные и жгучие глаза, которые были для нее как одержимость, наслаждение и мучение ее души…
- А где Хуан?
- Он в той лодке…
- Он не дождался меня?
- Он пошел за разрешением для разгрузки судна. Сказал, чтобы подождали, он вернется с сюрпризом… Что привезет вам красивое платье!
Она с усилием подавила досаду и охватившее ее безудержное чувство огорчения. Она упрекнула себя, что слишком долго занималась туалетом, который он не увидит. Поджав губы, она оперлась о борт и посмотрела на лодку, которая быстро удалялась, работая веслами. Рядом с Хуаном мелькала темная фигурка, которая подняла две руки, словно издалека ее увидела.
- Колибри с Хуаном?
- Да, сеньора, он добился, чтобы тот его взял. Он более, чем доволен. Не знаю, как добивается этот дьяволенок всего, что хочет.
- Хуан любит его как никого…
- Он его любит, правда; но не думаю, что уж прямо так, как никого… Говорю, если он только не сумасшедший… а пути безумия имеют…
- Пути безумия?
- Да, временами… Вчера вечером он был словно тигр; к нему лучше было не подходить. Час за часом он ходил вниз-вверх по палубе. Вскоре он изменился, отыскал меня, чтобы подсчитать прибыль, которую дал нам груз. Более двадцати фунтов осталось свободными. И тогда он спросил: «Можно ли в Розо купить кольцо для невесты? Достаточно ли двадцати фунтов, чтобы купить кольцо из золота, с сияющим камнем, которое будет сверкать на солнце?» Я сказал ему: «Конечно же достаточно. Я знаю ювелира, который продает бриллианты дешево. Как их привозят в Трансвааль, если не контрабандой!» и он спросил у меня адрес этого ювелира. Я дал ему его, естественно, и тогда он спросил, показывал свои мизинец: «Он такой же, как и палец Моники?»
- О чем вы говорите, Сегундо? – покраснела Моника, сильно взволнованная.
- Это то, что мне сказал сегодня рано утром капитан. Думаю, что слишком много сказал… теперь вы знаете, что за сюрприз… Он сказал, что вы поженились слишком поспешно, и что он не смог купить вам кольцо, но лучше это сделать поздно, чем никогда. И я так думаю…
Моника замолчала. Она была слишком взволнованна, чтобы сказать хоть слово. Овладевшее ею чувство было слишком личным, чтобы проявиться вот так перед незнакомцем. Но ее руки схватились за грубые перила и глаза разглядели сквозь голубизну вод, как лодка приближалась к берегу, веслами которой управляли руки Хуана, лодка, которая уже приблизилась к причалу Розо.
- Посмотри, Колибри, тебе нравится кольцо? Оно стоит двадцать фунтов, но мне не важно. Я отложу его, и мы заедем за ним, когда погрузим груз.
- Какое красивое… и камень такой большой! Это для хозяйки?
- Конечно же для хозяйки! Как оно блестит, правда? Прямо как звезда… и как звезда она будет дрожать на ее руке.
Сияющие восторженные глаза Хуана рассматривали бриллиантовое кольцо через стекло маленькой витрины, открывавшейся на одной из узких улочек Розо. Он хотел прийти туда перед тем, как попасть в Администрацию Порта, страстно желая, как можно скорее увидеть желанный предмет.
- Запомни хорошенько его, Колибри, потому что мы вернемся сюда позже…
- За кольцом? Вы всегда ходите за вещами для хозяйки, капитан. Но хозяйка не так довольна. Она грустит… Часто она плачет, когда смотрит на вещи, которые вы ей приносите…
- Что значит плачет? Ей незачем плакать. Однажды она сказала мне, что счастлива, что чувствует что-то похожее на счастье. Она сама мне об этом сказала, ясно дала понять, и нескольких дней не прошло…
- Да, я уже знаю, когда она сказала вам; но после этого, позавчера, она плакала. Я видел это своими глазами… ее слезы. Сначала, когда увидела черное платье, то разорванное платье, что вы закинули подальше в стол… Она нашла его, и я увидел, как она заплакала…
- Заплакала? Заплакала, увидев это ужасное одеяние, эту черную тряпку, которая казалось одеждой для казненного? Очень сожалею, что я не выкинул ее в море! Почему она плакала? Она тебе не сказала, Колибри?
- Она сказала кое-что… но я не совсем ее понял. Она сказала что-то вроде того, что плакала Моника Мольнар… И снова кинула порванное платье в глубину стола, и начала писать… и пока писала, плакала…
- Писала? Моника писала?
- Да, мой хозяин, и только это я вам могу сказать. Если вы ей подарите что-то, то она будет уверена, что вы подарите ей бумагу и конверт. Этой ночью она искала и искала, и наконец, выдернула два листка из мореходной тетради…
- Письмо? Ты сказал письмо?
- Ну, я сказал, что это было письмо, а что ей было делать? Она написала на двух листках с обеих сторон, согнула вчетверо, затем отдала его Сегундо и попросила его купить конверт и марки, чтобы отправить его почтой. Поэтому я и сказал, что это было письмо. Ай, мой хозяин!
Колибри уклонился от руки Хуана, который грубым движением инстинктивно ухватил его за руку. Затем он испуганно посмотрел в омраченное лицо, чьи брови соединились в гневном выражении и от страха начал умолять:
- Предыдущая
- 36/67
- Следующая
