Отстрел - Словин Леонид Семенович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/79
• Следующая

Проходя, Рэмбо вроде случайно приложил его сзади локтем.

—Извиняюсь, товарищ подполковник…

Бутурлин резко вскинулся, но тут же затих. Приятельство каждый раз подтверждалось вместе с иерархической тонкостью: Рэмбо перед переводом его на самостоятельную работу был старшим группы МУРа, в которую входил Бутурлин…

— У, медведь! Здорово…

— Привет!

Милиция спешила. Первым к месту убийства прибыл наряд муниципальной милиции, находившейся тут же, под боком. Все последние годы то Думой, то Президентом издавались законоположения об усилении борьбы с уголовной преступностью, одно строже другого, но заказные убийства продолжались, и с ментов могли строго спросить.

С разрывом в несколько минут вслед за ментами появились сразу две «скорые» и тут же оперативно-следственная группа с Петровки: следователь прокуратуры, судебный медик, кинолог со служебно-розыскной собакой… В распоряжении опергруппы был один из немногих «Мерсов»,подарок то ли федерального, то ли австрийского канцлера. «Скорые» тут же уехали — работы для них не нашлось. Следствие, напротив, немедленно принялось разворачиваться. Двор наполнили люди. Появились машины конторы. Зеваки реагировали на них без энтузиазма: «Волги», «Жигули» — казенный набор…

Первый же лимузин — длинный, сверкающий — привлек общее внимание, затормозив у подъезда.

—Брат приехал…

Второй сопредседатель Совета директоров Фонда Неерия Арабов — шестипудовая копия своего расстрелянного у лифта брата — выскочил из машины, впереди телохранителей пробежал в дом. Муниципал, несший охрану, безотчетно отстранился — слишком очевидной была внешняя схожесть с погибшим. Вместе с Неерией шагнул и ближайший советник Аркан — один из первых лиц в Фонде, — красноглазый, с огненно-рыжей корявой бородкой и красным обгоревшим лицом.

Все трое — Арабовы и Аркан — коренастые, тяжелые, с круглыми крупными глазами и подбородками — были из бухарских евреев, представлявших в Москве интересы «Белой чайханы». Их азиатские кореша, имевшие по библейским понятиям общих предков с иудеями, считались потомством Агари, наложницы, понесшей от праотца Авраама первенца Ишмаила… Последнее обстоятельство делало их как бы двоюродными братьями, укрепляя союз.

Неерия и Аркан пробежали внутрь, к лифту. Телохранителей Неерии муниципал не без помощи коллег тормознул в дверях.

Дом, не подававший признаков жизни во время бандитской разборки, дал знать о себе. На нижнем лестничном колене густо толпились жильцы.

—Проходи! — незлобно шуганул их один из ментов. — Завтра будет все известно из прессы…

Газеты все больше специализировались на сообщениях о так называемых «диких случаях». Два этих слова — «дикий случай» — вполне могли бы служить названием сразу нескольких печатных органов. Стоило лишь взглянуть на заголовки корреспонденции — «Сын зарубил родителей», «Любовник задушил сожительницу и ее дочь», «Маньяк сварил и съел любовницу»…

Неерия пробыл у тела брата недолго. Вместе с Арканом быстро поднялся на пятый, в квартиру. Невестка, которой он позвонил еще из машины, с плачем бросилась ему на шею:

—Не могу поверить… Вот его стакан! Он еще теплый… А Нисана нет…

В этот день она должна была лететь к родителям в Бухару и там остаться: невестка была беременна. Ждали сына, и медики тоже подтвердили: да, должен родиться мальчик.

— Папа уже знает?

— Ему передали. Твоему отцу тоже позвонили…

— Представляю, что там творится!

Не успевшее загореть юношеское лицо было полно боли. Неерия едва еще вступал в пору своей мужской зрелости.

Трехлетнюю дочь Нисана не собирали в детский сад, малышка растерянно следила за взрослыми.

—Иди сюда…

Неерия на секунду взял девочку на руки, передал Аркану.Тот поставил ребенка снова на пол. Предстояло много дел. Вполне вероятен был обыск в квартире. Способ поиска убийц зависел от ментов, и в подобных случаях они предпочитали всему осмотр письменных столов и портфелей потерпевших. Излюбленный ментовский прием — пытаться найти материалы, компрометирующие жертву,чтобы объявить их причиной кровавой разборки. Такбыло почти со всеми заказными убийствами банкиров,бизнесменов, оставшимися нераскрытыми. В случае с Арабовым в оперативную группу вместе со следователем наверняка могли включить представителя налоговой полиции, квалифицированного экономиста-эксперта.

В любом случае это грозило неудобством.

Не исключалось, что квартира Нисана и сейчас находилась на кнопке. Прослушивалась компетентными органами.

—Аркан! — Неерия поманил советника.

Они вошли в ванную. Неерия включил кран, достал из кармана «паркер». Сбоку лежало несколько книг, Нисан тут читал, делал пометки. Тут же у зеркала лежали мягкие салфетки, которые он использовал для письма.

Неерия написал на верхней:

«ЧЕК НАUBS».

Чернила поползли внутрь нежнейших волокон.

UBS был известный швейцарский банк — « UNION BANK SUISSES».

Неерия взял вторую салфетку.

«Срочно проверь в сейфе у Нисана».

Это было не все.

«Ковач не должен был сегодня заезжать за братом! Что произошло?»

Неерия скомкал салфетки, сунул в висевший рядом халат.

Надо было идти к невестке, к ментам.

—Поезжай в офис. И быстро возвращайся…

Красноглазый кивнул.

Они вернулись в коридор. Советник пошел к дверям. Неерия на несколько минут еще задержался с невесткой.

— Мы улетим сегодня дневным рейсом. Я постараюсь договориться… — Он еще из машины отдал несколько распоряжений. — С собой возьми самое необходимое. Главное, не волнуйся. В твоем положении сейчас нельзя нервничать.

— Его вещи…

— Я пришлю людей, они аккуратно все соберут.

— А что с Рахмоном-бобо… — Невестка всхлипнула. Судьба взятого в заложники старика оставалась неясной.

— Рэмбо занимается. Он должен подъехать. Держись!

Невестка заплакала еще тягостнее:

— Не представляю, что я скажу папе!..

Когда Неерия показался на площадке, там было полно людей. С Неерией здоровались — он кивал, не замечая. Бегом сбежал по лестнице. К брату больше не подошел. Там правила бал контора: осматривала, замеряла, фотографировала.

Прямо у входной двери на крыльце молились несколько вызванных из синагоги бородатых, в полосатых накидках-талитах стариков во главе с руководителем сефардской общины — круглолицым горским евреем.

С крыльца Неерия увидел еще плотное кольцо посторонних. До черта зевак, сдерживаемых муниципалами. Особняком держались десятка три знакомых. Всех их прямо или косвенно затрагивало происшедшее. Соучредители нуждались в подтверждении курса вторым лицом Совета директоров, автоматически становившимся теперь первым и единственным. Зондаж в этом случае принимал форму выражения соболезнования. Неерия самостоятельно установил очередность и регламент общения.

Водитель Черепашка Ниндзя… Был он с Рязанщины, из Шацкого района, с Выши — одинокий, со странностями, служивший фирме со дня ее основания. Никто не слышал, чтобы он вспомнил о родных, о родителях. Отрезанный ломоть. Внушительных размеров бронежилет и маленькая головка на двухметровой отметине. Контора успела опросить его только в общих чертах, кое-что Ниндзя уже рассказал Неерии по телефону. Оставалось узнать главное.

—Я унес «Макаров», который был у Ковача… — Разговор шел тет-а-тет. — К чему тебе лишняя головная боль?..

У Ковача не было лицензии на ношение оружия. Водитель снова в тысячный раз доказал свою преданность братьям.

—Ковач успел выстрелить. Гильза у меня. Вместе с пистолетом…

Неерия потрепал его по плечу:

— Ты наш брат… — Взгляд его скользнул по распластавшейся на заднем сиденье жене убитого секьюрити. — Как она?

— Соседка вынесла ей снотворное…

— Родители у нее есть?

— Ковач взял ее из детского дома. Она жила у него.

— Сколько ей до совершеннолетия?

— Года два…

Неерия оглянулся — один из телохранителей, державшийся поблизости, тотчас подошел. Неерия показал на женщину на сиденье.

• Предыдущая
• 6/79
• Следующая