Отстрел - Словин Леонид Семенович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/79
• Следующая

— Передашь ее сотруднице из охранно-сыскной ассоциации, они сейчас подъедут.

— Я понял, Неерия!

— Скажешь, я так распорядился. Введи ее в курс дела: похороны, поминки — за счет фирмы. Единовременное пособие — такое же, как сестрам Ковача…

— Я извещу!

— Кроме того, страховка и ежемесячная материальная помощь по день совершеннолетия… Похороны через двое суток, когда я прилечу из Бухары.

— Родственники уже знают?

—С матерью Ковача я договорился…

Телохранитель отошел. Другие секьюрити все время, пока он стоял у машины, молча смотрели в их сторону. Ниндзя на минуту снова завладел вниманием Арабова:

—Это рука Афанасия…

Водитель назвал имя вора в законе, с которым в свое время у бухарской братвы не сложились отношения.

— Я видел киллеров. На них черные шапки-«бандитки»…

— Сейчас их носят все!

— Это его стиль! Тот, что повыше, нес «Джеймс бонд» Нисана.

— Все, оставь… Афанасий сидит! Исходи из реального. Извини! — Неерия увидел человека, который был ему сейчас необходим. — Рэмбо!

Президент «Лайнс-секьюрити-информ» стоял рядом с «Волгой» ассоциации. Позади, за спиной водителя, в машине была тоже молодая женщина — бывший офицер милиции. Увидев приближающегося Арабова, она вышла из «тридцать первой», встала рядом с шефом.

—Такая беда…

Они коснулись друг друга щеками.

—Вот женщина, о которой меня просили… — Рэмбо мягко отстранился.

Неерия и дама-секьюрити обменялись поклонами.

— Она должна постоянно находиться с женой убитого телохранителя… — На Неерии был шелковый костюм, то и дело начинавший шуршать. — Чтобы девочка ничего не натворила. Не повесилась. Не наложила на себя руки… У них с Ковачем была большая любовь…

— Она там? — Рэмбо кивнул на «мерседес» Нисана.

— Да. Я не могу оставить ее одну. Она успела хватить снотворного или транквилизаторов…

— Не беспокойся. Это — бывший майор милиции. Сотрудница уголовного розыска…

Ассоциация на три четверти состояла из бывших ментов. Женщина снова раскланялась.

Одна проблема Неерии была решена.

—Что с моим родственником? С Рахмоном-бобо? Есть новости?

—Люди работают… — Рэмбо не собирался уточнять.

Неерия показал телохранителям, что хочет остаться с Рэмбо наедине, — амбалы мгновенно образовали кольцо. Полученное ассоциацией поручение ограничивалось поиском похищенного заложника.

—Я хочу расширить существующее соглашение…

Речь шла о всеобъемлющем заказе. Майор-секьюрити открыла «Волгу», снова заняла место на заднем сиденье.

— Откуда идет угроза? Кто за этим? В какую сторону разводят стрелки…

— Ты считаешь, что розыском убийцы должен заниматься частный инвестигейтор? — Рэмбо не сказал «детектив», имел в виду специалиста более высокого уровня — «исследователя». — Следствие все равно ведется. Мы окажем РУОПу помощь…

— Я говорю о безопасности в глобальном смысле. На крышу Савона нет надежды… Я хочу, чтобы ты возглавил эту работу.

Соратники Неерии находились совсем близко, сразу за амбалами-телохранителями. Не исключалось, что разговор им слышен. Детали решено было обсудить после возвращения Неерии из Вабкента.

—Кредит «Лайнсу» открыт уже сегодня в «Рассвет-банке»…

Банк был достаточно известен.

—Рад помочь, Неерия. Со мной будет мой друг-детектив. Он возвращается из Англии. Завтра, на похоронах Ковача, я его представлю…

Игумнов — рыжий, в жаркой кожаной куртке, под Марлона Брандо пятьдесят третьего года в фильме «Дикарь», с которой не расставался даже в Лондоне, — видел джентльмена сбоку. Одно короткое мгновение. Он знал этот тип — костлявые, стройные, с матовыми лицами, крупными блестящими глазами. Похожи на афганцев. Джентльмен впереди спешил.

«Туманов! Миха!»

Российский авторитет, известный как Жид, или Афганец, в последнее время обитал в Иерусалиме — третьем по величине центре русской мафии за границей, после Нью-Йорка и Амстердама.

Миха исчез внезапно, пару лет назад, и в столичной криминальной хронике проскочило сообщение, что Прокуратура России во главе с новым Генеральным в порядке экс-традиции выдала его ФБР по делу Иванькова-Япончика.

Миха на ходу дернул из кармана платок. Вытер лицо. Пачка стофунтовок с изображением королевы плюхнулась на горячий асфальт.

Солнце жгло беспощадно.

Под черепичными крышами окрестных зданий сверкали непривычного блеска и чистоты огромные британские окна.

Миха свернул в подземный переход, тут же исчез.

Улица была не из шумных.

Кроме Игумнова и незнакомого соотечественника, случайно навязавшегося ему в попутчики у гигантского лондонского «Си-энд-Эй», никого вблизи не было.

Две смуглые леди впереди толкали в направлении перехода детскую коляску.

—Интересное кино получается… — Попутчик проворно подхватил валюту с панели. Обернулся к Игумнову: — Найти — не значит украсть! Согласны?

С Пикадилли донеслась музыка — там начиналась демонстрация представителей сексменьшинств.

—Деньги по праву не мои… — Соотечественник протянул стофунтовки. — Я вытащил их у вас из-под ног…

Небольшого роста, курносый, с несвежим одутловатым лицом, он выглядел как после сильной поддачи; утром успел поправиться.

—Тут тысячи три. Может, больше… — Купюры были вложены в узкий прозрачный пакет. — Предпочтительнее, конечно, разделить между нами…

Сбоку виднелся ветхий заброшенный киоск. Они отошли к нему. Киоск стоял пустой, со сквозными пулевыми пробоинами в витрине. Кто-то, возможно, схлопотал в нем свое.

—Но это вам решать…

Игумнов пристально взглянул на попутчика. Прием был стар как мир. Его собирались кинуть на полторы тысячи, предложив в обмен первосортную английскую туалетную бумагу, аккуратно нарезанную, в прозрачном пакете, с двумя выложенными поверху стофунтовками. В России для этой цели вместо туалетной бумаги использовали календари, выпущенные Гознаком. Что-то стояло за этим. Человек, набившийся ему в попутчики, не был обычным кидалой. Да и Миха — московский авторитет — никогда не опустился бы до фармазонства. И, уж конечно, не бросил бы куклу Игумнову, с которым его связывали чисто дружеские отношения. Жид явно играл чужую игру.

—Так что поздравляю… — Кидала изобразил на лице радость. — Держите!

Игумнов поманил его ближе.

Верхний металлический ряд зубов, делавший его похожим на ординарного уголовника, мелькнул тускло.

—Твой паспорт!

Со стороны Оксфорд-стрит неожиданно возникли двое полицейских — поджарые, средних лет, — в белых аккуратных сорочках, черных брюках, черных легких касках, при черных галстуках. Английские л е г а в ы е направлялись в их сторону. Они о чем-то болтали, помахивая короткими черными дубинками, не переставая поглядывать вокруг.

—Живо!

Соотечественник предпочел не рисковать.

—Пожалуйста, начальник!.. — Он опасно улыбнулся. «Союз Советских Социалистических… Варнавин Виктор… Номер УВД, выдавшего документ…»

Варнава!..

По оперативным данным, которые никогда не фиксировали на бумаге, земляк Игумнова Туманов, по кличке Жид, гарантировал безопасное прохождение партий газового и охотничьего оружия из Европы в магазины генералов-отставников МВД, которые пооткрывались в Москве.

Лицензионно-регистрационная служба находилась в системе Министерства внутренних дел, и потому отставники других ведомств не могли составить им серьезную конкуренцию… Недавние противники — авторитеты типа Жида — были в этом их главными и желанными партнерами. Бывшие начальники главков принимали их на высшем уровне, наперебой демонстрировали расположение и благоприятство.

Что касалось Варнавы — он был не только кидала и фармазон, мастер на все руки. Кроме всего, держал собственное бюро, предоставлявшее девиц для сопровождения за рубеж… По сводкам оперативной информации МВД он проходил связью столичных авторитетов — Сметаны и Серого.

Игумнов перелистал паспорт. В Соединенное Королевство из Москвы оба прилетели в один и ни же день и, скорее всего, по одним и тем же делам.

• Предыдущая
• 7/79
• Следующая