Боевое ремесло - Кондратьев Вадим - Страница 36

В чем же тогда дело? А в том, что изначально данные принципы принадлежали искусству ведения дискуссий.

Именно ораторско-полемическое искусство позволяет побеждать, уклоняясь, используя аргументацию (силу), используя слабость (некомпетенцию), и исчезать (становясь на его точку зрения).

Что же касается физического мира, то ни мудрость Востока, ни затейливые мифы, ни «высокие энергии» до сих пор не заменили старого боевого принципа победы (точнее, приобретения шанса победить). И принцип этот давно известен и тысячи раз проверен за всю историю человечества, начиная с древних сражений и кончая нынешними уличными драками.

5. Противопоставь силе противника свою силу-опыт, умение-тактику или техническое оснащение-оружие.

Иных методов в этом мире, увы, не существует, как бы нам ни хотелось верить в таинственные восточные сказки.

Один из распространенных мифов об искусстве владения мечом утверждает, что особое почитание меча и высочайшее мастерство предполагают исключительно бережное отношение к оружию, не допускающее подставления клинка под вражеский удар. Настоящий мастер, дорожащий своим оружием, будто бы отводил вражеские удары исключительно плоскостью клинка, и никак иначе.

Я могу предположить, что собственная жизнь была этим мастерам менее дорога, чем их драгоценный меч. И я могу поверить, что целостность меча была более приоритетной задачей, чем целостность собственной головы. Но я не могу понять, откуда взялся такой миф, если японские изображения содержат совершенно иную информацию.

В период изучения древних японских гравюр я встречал массу изображений самых банальных (естественных) защит клинком. Никакого искусства отводить плоскостью по аутентичным материалам не прослеживается.

По нынешним клановым школам тоже не прослеживается мифических техник плоскостных действий. Да это было бы и глупо, так как бой не дает времени на заботу об инструменте. И я глубоко убежден, что японцы были не глупей других народов, дравшихся холодным оружием.

Только поздние полухудожественные произведения стали дополняться невообразимыми нюансами, создавшими в конце концов тот ореол уникальности, который сегодня превращен в рекламный миф для потенциального клиента с деньгами.

Однажды мне довелось посмотреть запись с семинара, где объяснялось, что вот так меч держать нельзя… и вот так нельзя… потому что это неуважение к мечу…

Заметьте, не потому, что такое действие нерационально, или ставит вас в невыгодную позицию, или делает вас уязвимым — нет! А потому, что это недопустимое неуважение к той полосе железа, которую вы используете, чтобы не быть убитым.

Неуважение к мечу… Это звучит респектабельно!

Сразу веет опадающими цветами сакуры, вдали мерещится силуэт Фудзи, а во рту возникает забытый вкус суши, запитый теплым сакэ…

Однако вернемся в наши темные, беспросветные леса и попытаемся отвлечься от мелодики слов, чтобы понять их суть. Попытаемся переварить умом, как это — неуважение человека к инструменту, который сделан человеческими же руками?

Воин воюет мечом? Да.

Значит, меч — оружие? Да.

Воин должен уважать и боготворить оружие? Да…

Лишая себя возможности делать так, как ему удобно? Да.

В бою? Да.

Даже если это станет причиной его смерти? Э-э-э, видите ли… особая культура…

Извините, я, как обычно, со своим северным здравомыслием задам другие вопросы.

Казак или, скажем, пехотинец — воины? Наверное.

Они воюют шашкой и автоматом? Наверное.

Значит, шашка и автомат — оружие этих воинов?

Наверное.

А воины, соответственно, должны уважать и беречь оружие? Да, именно так гласят восточные традиции.

Значит, казак должен уважать свою шашку и беречь в бою именно ее?..

Значит, пехотинец должен уважать свой автомат и беречь именно его?..

То есть целью в бою является уважение и сбережение оружия?..

Мне вспоминается анекдот, в котором пародируется руководство к действию в случае ядерного взрыва: воин должен встать лицом к эпицентру и держать автомат на вытянутых руках… чтобы расплавленный металл не капал на казенное имущество.

Вот как-то так и получается, если мы берем на вооружение восточные концепции и традиции.

Видимо, я ничего не понимаю в боевых искусствах, потому что в реальном бою об уважении к оружию я буду думать в самую последнюю очередь. А о сбережении оружия я вообще вряд ли вспомню, если на кону стоит моя жизнь.

Мне, наивному, кажется, что оружие — это в первую очередь инструмент для определенного вида деятельности, определенной, конкретной работы. И мне, варвару, кажется целесообразным именно наш русский подход к любому личному профессиональному инструменту, который просто должен содержаться в чистоте и исправности. Но не из-за глубокого ритуального уважения, а по простой рациональной причине — чтобы хорошо работал.

Независимо от того, топор ли это, нож, рубанок или рогатина.

Задумываясь, как бы не обидеть свой меч, можно расстаться с жизнью. И на вашей могиле напишут философские слова: «Он уважал свой меч… а мог бы жить».

Ухаживайте за инструментом, но не делайте из этого культа, потому что, как сказал А. К. Белов: «Меч — ничто, воин — все».

Готовность идти до конца. Мецкей — обязательный атрибут воина… японского. Великолепное понятие, становящееся все более модным. Однако так ли уж идеально подходят нам подобные восточные понятия? И как же наши предки без этих восточных фанаберии могли отстаивать одну шестую часть суши? Как же Коловрат, Пересвет, Сусанин, Суворов и Матросов могли воевать без этого мецкея? И где в истории обретались эти мецкейные супервоины, так и не замеченные на фоне постоянно воюющей северной державы? Пусть над этим размышляет подрастающее поколение.

Рассмотрим пользу японского мецкея для уральского парня, который начитался «Бусидо» и решил, что он японский самурай, для которого мецкей — превыше всего.

Представьте себе банальное уличное недоразумение, в котором участвует такой намецкеенный русский самурай.

Там, где наш шалун, будучи не прав, просто получил бы в морду, утерся и успокоился… он, демонстрируя свой пацанский мецкей, будет переть рогом до конца… В результате оппоненту придется его ломать всерьез или заземлять любыми имеющимися средствами. А на могиле крупно написать: «Он имел настоящий мецкей» — и помельче: «..а мог бы жить…»

Увы, никаким японским мецкеем не заменить наших понятий о чести, достоинстве и справедливости, которые предполагают готовность погибнуть за свои духовные, родовые и человеческие ценности. Без специального выпячивания этой готовности, ибо у русских такая готовность подразумевается сама собой. Помните, как оно на Руси — рванул рубаху на груди и в бой… на смерть — вот она, ярость берсерка, готового идти до конца и не думающего о смерти.

А обозначенная мецкеем готовность идти до конца в равной степени может быть присуща и сумасшедшему маньяку, и отмороженному подонку, и преступнику-рецидивисту.