Рейдер - Астахов Павел Алексеевич - Страница 42
- Предыдущая
- 42/79
- Следующая
– Ждем, – так же сухо произнесли в трубку.
Колесов машинально протянул телефон Бугрову, но тот убрал руки за спину:
– Я тут ни при чем. Оставь себе. Все равно телефон со скупки.
Сергей Михайлович растерянно повертел в руках улику, решил, что утопит ее в первой же канаве, и поднял глаза. Тело Пахомова уже выносили через выбитые двери оружейки.
– Все, – развел руками Бугров, – я свою работу сделал. Теперь твоя очередь…
– Я расплачусь минут через сорок, – понимающе кивнул Колесов, – только позвоню боссу, расставлю этих олухов по своим постам и выйду.
– Я подожду, – прищурился оперативник.
Петр Петрович узнал о выводах следственной группы по результатам осмотра места происшествия в 02.28, в пути.
– Пока все в порядке, – дрогнувшим голосом отчитался Колесов. – Тело уже увезли. Рабочая версия – самоубийство.
– И все? – осторожно поинтересовался Спирский.
– …нет, – после долгой паузы отозвался Колесов и все-таки сказал то, что хотел услышать Петр Петрович: – Думаю, что рейду теперь никто не помешает.
Спирский отключил телефон и уставился на бегущую под колеса дорогу. Фактически Колесов сказал, что Павлов мертв.
Тревога
То, что с Павловым произошло что-то страшное, Настя поняла сразу, но решить, что теперь делать, не могла долго – голова просто не работала.
– Душ… – дрожащим голосом сказала она вслух. – Я не могу думать посреди ночи. Мне нужно в душ…
На подгибающихся ногах она кое-как добрела до ванной комнаты, забралась в душевую кабину и впервые за много лет повернула краник на синий цвет – до отказа.
Ледяная вода обожгла. Настя стиснула зубы, но зато, когда она вышла, ее хорошенькая головка работала как часы. И первым делом она испугалась – уже по-настоящему.
«Что со мной? Зачем мне это?»
Она не знала ни почему почувствовала боль за этого милого, но в общем-то почти чужого ей человека, ни что должна теперь делать. Да, он предоставил ей свою квартиру – так же легко и без вопросов, как она его подвезла, но и только! Однако тревога и растерянность уже не отпускали.
«Телефон… Надо кому-нибудь позвонить!»
Она схватила телефон, отыскала среди бумаг, лежащих на стеклянном столе, визитницу, выдернула одну и набрала номер Артема.
Телефон не отвечал.
– Н-нет! – разъярилась она. – Ты не имеешь права со мной так поступать! Отвечай!
Однако и во второй, и в третий раз произошло то же самое – телефон молчал. Настя кинулась искать рабочие номера, выудила среди бумаг старый ежедневник и с облегчением обнаружила на первой странице наклейку с телефонами адвокатов коллегии.
«Его звали Ванюшей… – вспомнила она имя помощника, которому при ней звонил Артем. – Есть!»
В наклеенной распечатке помощник так и значился: «Ванюша».
Настя стремительно набрала номер, и спустя пару секунд на звонок откликнулись:
– Да?
– Ванюша! Где Павлов?!
– А вы кто? – оторопел помощник.
– Да какая разница, кто?! – закричала она. – С ним беда, понимаешь?! Он на звонки не отвечает!
Наконец проснувшийся помощник недовольно засопел:
– Он же в командировке… мало ли что…
– Я знаю! – отрезал Настя. – В Усть-Пинске! Но он не отвечает на звонки!
Помощник притих. Похоже, не отвечать на звонки не было отличительной чертой его шефа.
– Ладно, я поищу…
«Пустое! – поняла Настя. – Не поможет! Отец?»
Отец был не последней фигурой среди российской элиты, но она так давно не обращалась к нему… все хотела самостоятельности.
«Позвонить? – подумала она и глянула на часы – 02.38. – Или выехать?»
Если выехать немедленно, к утру Настя поспевала домой.
Кто?
Так часто бывает в нашей жизни: помоешь машину – тут же пойдет дождь, и какие-то замызганные грузовики будут постоянно обдавать вас грязью; оставишь дома зонтик – и, считай, купил себе билет в дождевую мойку; порадуешься безоблачному небу – тут же налетят тучи и ответят тебе занудным душем.
Об этом старательно пытался думать Артем Андреевич Павлов, взбираясь по ведущей куда-то вверх дороге где-то посреди Уральского горного хребта. Но целиком изгнать сомнения не удавалось.
«Неужели – Шамиль?»
Тот последний номер, с которого позвонили на чужой телефон, не принадлежал Шамилю, но в такой ситуации это почти ничего не значило. У Артема не было сомнений, что его заказали, а главный судебный пристав навряд ли будет заниматься столь грязным делом лично.
«Неужели – Саффиров?»
Павлов понимал: единственной веской причиной заказа может быть только прямо сейчас решающаяся судьба Тригорского НИИ. Более того, он знал, как часто рейдеры прибегают в своем промысле к помощи службы судебных приставов… и он, увы, слишком хорошо помнил этот многозначительный взгляд армейского друга – в самом конце, когда тот давал ему сопровождающего.
«Но не в таком же деле! И не Шамиль! Только не он…»
В ушибах и ссадинах, мокрый, грязный, в изорванном костюме, с портфелем в руке он карабкался и карабкался по слякотной, сплошь покрытой талым снегом дороге вверх, но ответа на свои вопросы не находил.
«А ведь кое-кто считает меня погибшим…»
Его жена Любаша, теперь уже бывшая жена, частенько говорила Артему, чтобы он не отправлялся в одиночку в свои хоть и редкие, но неизменно рискованные командировки. И на то, если честно, были основания. То Артема угораздило насолить приморским краевым чиновникам, думавшим захватить энергосистему края, то он примется защищать волгоградского мэра, арестованного чуть ли не с согласия Президента, а то свяжется с нижегородскими банкирами, отбивающим очередную атаку мошенников. Однако до сего дня Бог адвоката Павлова миловал.
Отчасти ему помогала сугубо профессиональная мера предосторожности: Артем тщательно готовил каждую поездку и заранее давал журналистам пищу как для освещения событий, так и для размышления над ними. А тараканы, как известно, света не любят – разбегаются. Но сегодня Артем, как никогда хорошо понял и значение другой поговорки: «Чем ярче солнце, тем гуще тень». И сегодня прямо из этой темной зоны к нему и протянулась костлявая рука небытия.
Петр Петрович Спирский прибыл в Тригорск под утро. Прошел в спецчасть и охнул:
– Ты что, Колесов, наделал?! Как я здесь разберусь?!
Из-за использования спецсредств документы НИИ вывалились из ячеек и теперь в полном беспорядке были разбросаны по всей спецчасти. Петр Петрович поднял одну из папок, открыл и непонимающе тряхнул головой:
– А это еще что?
– А что такое, Петр Петрович? – заинтересованно вытянул шею Колесов. – Что-нибудь не так?
Но Спирский лишь потрясенно моргал, наклонялся, хватал следующую папку, открывал, отбрасывал в сторону и снова открывал.
– Не может быть! Кто это сделал?!!
Почти в каждой папке определенно недоставало нескольких варварски выдранных листов… следовало думать, наиболее ценных.
– Ты?!! – развернулся он к начальнику охраны его НИИ.
– Я здесь ни при чем, Петр Петрович! – отшатнулся Колесов и мотнул головой в сторону единственного окошка спецчасти. – Похоже, он кому-то все через окно перебросил.
Спирский подбежал к окну и яростно скрипнул зубами. Стекло было аккуратно выставлено и сунуто за сейф, а на прутьях виднелись мелкие частички бумаги и полиэтилена.
– Я думаю, он с адвокатом договорился, – сказал Колесов. – То-то он из гостиницы исчез…
«А адвокат уже мертв… – подумал Спирский. – Они оба мертвы. И где теперь бумаги? А главное, что я скажу Ною?!»
И от этой мысли по спине пробежал противный холодок.
Встреча
Вольдемар прилег на диванчик прямо в рабочем кабинете и в течение ночи просыпался еще четырежды и четырежды набирал номер Артема, но каждый раз абонент оставался недоступен.
А ровно в семь утра Вольдемару позвонили:
- Предыдущая
- 42/79
- Следующая
