Библиотека приключений в пяти томах. Том 2 - Железников Николай Николаевич - Страница 51

В результате разбора акции завязки знакомства Веласкес отметил, что начальную стадию разговора мы должны были провести с упором на то, чтобы сильнее заинтересовать девиц своими персонами, можно было бы даже слегка заинтриговать их — в духе комбинированных приемов 16 и 19. Первый наверняка подействует на о.а.–2. И кроме этого, мы упустили из виду вспомогательную меру — на верхней веранде, где менее людно и где музыка звучит глуше, легче было бы придать разговору более сосредоточенный и интимный характер.

— Даю вам неделю на составление общего плана обработки обеих особ, сказал Веласкес и, прищурив глаз, стал изучать снимки девиц с видом энтомолога, разглядывающего пришпиленных бабочек. — Конечная цель данной обработки — подчинить их полностью, установить абсолютный контроль над их волей. Вся операция должна занять полтора — два месяца, без форсирования. Немного труднее будет с о.а.–1. Пока что наметим план трех ближайших парных встреч. После этого вы разделитесь и будете действовать порознь.

Веласкес начертал на развернутом листе бумаги: “1в” (то есть 1-я встреча), провел черту и под ней написал название двух основных приемов и номер вспомогательных, затем указал интервал между 1в и 2в — пять дней, с двумя телефонными звонками.

— Когда кончите эту операцию, — сказал он, — приступите к новой. В ней в качестве о. а, будут фигурировать две дамы из дипломатического корпуса выше среднего возраста. Эта обработка будет иметь особо деликатный характер, так как придется проводить всю игру в плане адюльтера, зная, что мужья дам пользуются дипломатическим иммунитетом и имеют право, — он чуть заметно улыбнулся, — носить огнестрельное оружие.

Мы подъехали к конторе “Эр Франс” — рядом с филиалом компании кинопроката “Ампеа” — и, взяв наших о. а, направились к загородному отелю у озера — кратера потухшего вулкана. После прогулки вокруг озера потанцевали в дансхолле, поупражнялись в бросании металлических стрел и пообедали — все прошло по намеченному плану.

О.а.–2 (Вильма) владела искусством разговора ни о чем — в плане легкого флирта, о.а.–1 (Гаянэ) больше слушала. Когда вступала в разговор, то отвечала уклончиво, но ее большие глаза не умели хитрить говорили прямо: согласна с вами или нет, нравится или нет. И левая бровь ее тоже не скрытничала.

Даню на прошлой встрече израсходовал много шуток и острот из набора “денди-дебют”, поэтому на этот раз был экономнее. Зато блеснул в дансхолле — он и Вильма оказались лучшей парой, и бразильская самба и ватусси вызвали аплодисменты всего зала, а мэдисон — даже овацию. В последнем им особенно удались фигуры “баскетбол” и “большой эм”. Я спросил Гаянэ: “Здорово танцует мой друг?” Она губами ответила “да”, но в ее глазах я прочел: “Мужчине неприлично танцевать слишком хорошо”. Уже темнело, когда мы собрались домой. Поляна перед рестораном была забита машинами, и нам пришлось оставить “опель” в лесочке за кегельбаном. Мы подошли к машине, Даню осветил фонариком машину. И тут произошло то, что часто происходит в детективных рассказах о бандитах.

Из окошка машины высунулась рука с револьвером, раздался возглас: “Руки вверх!”, из-за машины вышел человек в маске, отобрал сумочки у девиц, приказал им снять часики с рук, но вдруг Даню выхватил револьвер из руки, торчавшей из машины, ударом ноги повалил человека в маске, тот быстро поднялся и, швырнув сумки в траву, бросился к деревьям; хлопнула дверца машины, сидевший в ней побежал в другую сторону; Даню погнался за ним, но спустя несколько минут вернулся — в темноте было трудно преследовать.

Мы решили не поднимать шума здесь, а поехать в город и там заявить полиции. На обратном пути Вильма на все лады восторгалась отвагой и ловкостью Даню, сравнивая его с Бондом и Дюрелом — чудо-героями шпионских романов. Гаянэ тоже похвалила Даню, но я почувствовал, что это только дань вежливости. Меня, запомнившего на всю жизнь лекции Веласкеса об интонациях и манерах говорить, а также об их психоаналитической дешифровке, нельзя было обмануть. Я попытался заглянуть Гаянэ в глаза, но в машине было темно. Временами, когда мы проезжали мимо фонарей, глаза о.а.–1 поблескивали, как у пантеры.

Вильма издали увидела крест, горящий в небе, и, сложив руки, возблагодарила святую деву за спасение. Это было действительно эффектно над темной громадой католического храма в вышине блистал неоновый крест, словно спущенный с неба. Я подумал: отцы церкви тоже придумывают трюки, интересно только — нумеруют их или дают названия?

Веласкес остался доволен докладом о проведенной встрече и одобрил ФТ с нападением бандитов (двум мойщикам машин из гаража отеля было уплачено по три доллара).

Профессор покрутил мизинцем в воздухе.

— Теперь будет достаточно двух — трех приемов в соответствующем темпе, и о.а.–2 будет готова. Посмотрим, как вы будете работать в отдельности.

На две недели мы были переданы в распоряжение профессора Рубенса криптолога, американца ирландского происхождения, бородатого, неопрятного, как францисканский монах. Он познакомил нас с различными способами кодирования путем использования музыкальных нот, диаграмм, чертежей, шахматных партий и кроссвордов.

Затем мы получили необходимые сведения о трех системах шифров на основе простых, параллельных и квадратных буквенных замен. Рубенс посоветовал нам обратить серьезное внимание на статистические подсчеты, произведенные шифроведами ряда стран. Я узнал, например, какие буквы чаще всего встречаются в документах политического характера на разных языках. По подсчету, сделанному Эдгаром По, в английском языке частота употребления букв располагается в следующем порядке: Е, А, О, I, D, R, S, Т, и во французском (подсчет Валерио) — Е, N. А, Т, I, R, S, U.

Рубенс предложил Даню провести такие же подсчеты на языках амхарском, тигре и данакильском, а мне — на языках банту.

В конце этого семинара мы изучили различные методы условной связи, в частности пальцевые и жестикуляционные коды жуликов на скачках, биржевых маклеров, карманных воров и шулеров в казино. Но особенно мне понравились способы, применяемые сыщиками, состоящими на службе в больших отелях, в таких, например, как “Крийон” и “Риц” в Париже, “Уолдорф Астория” и “Амбассадор” в Нью-Йорке и “Хасслер” и “Бернино Бристоль” в Риме. Кроме этого, мы изучили служебные коды сыщиков и барменов в отелях концерна Хилтона в Америке, Западном Берлине, Роттердаме, Каире, Стамбуле, Мадриде и в странах Латинской Америки.

А через неделю по окончании этого весьма полезного семинара нам объявили, что на днях вызовут к Командору. Об этом — в следующем донесении.

Я заметил, что Даню вовсю использует усвоенную им технику общения для развития контактов с другими студентами нашей группы.

Мы с Даню числимся в штате библиотеки местного филиала христианского союза молодых людей в качестве распространителей религиозной литературы.

В первую очередь Даню сблизился с Баном — долговязым парнем с одутловатым лицом и презрительно прищуренными глазами. Он родился в Аргентине, где его отец, украинский националист, обосновался еще до войны.

Бан стал приходить к нам на квартиру (мы снимаем две комнаты у итальянца — преподавателя дзюдо в школе). Затем Бан привел к нам ливанца Анвара Макери, красавца с лохматыми бровями, самого молчаливого в нашей группе. Он происходит из очень знатного и богатого рода. Состоит в штате рекламного бюро филиала компании Мишлен.

Даню успокоил меня — он получил от Веласкеса разрешение свободно общаться с товарищами по группе. Если бы имелось в виду изолировать нас друг от друга, то не учили бы всех вместе. Очевидно, мы будем работать в разных направлениях. Для обучения нас порознь потребовалось бы слишком много преподавателей.