Дрянь такая! - Мельникова Ирина Александровна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/67
• Следующая

– Прощаю, – великодушно заявила я. – И добавлю, что Ворошилов ко мне никакого отношения не имеет. Так случилось, что он мой бывший одноклассник, но сюда приехал из-за Риммы. Он хочет издать ее книги в Америке.

– Я это уже понял, – сказал Суворов, – он из патриотов. Из тех, что любят родину из-за рубежа.

– Я вижу, он вам не понравился, – сказала я. – Кстати, я его терпеть не могу еще со школы.

– Это заметно, – улыбнулся он. – Только он не сводит с вас глаз.

– Александр Васильевич, – сказала я строго, – мне эта тема неприятна. Давайте оставим ее.

– Давайте, – сказал он тихо и взял меня за руку. – Аня, неужели мы просто так возьмем и расстанемся?

– Расстанемся, – тоже тихо сказала я и осторожно освободила руку. Он не подозревал, что сейчас творилось в моей душе. Еще мгновение, и я разревусь, как девочка-подросток. Но я ошибалась, оказалось, этот человек знал обо мне больше, чем я сама, потому что неожиданно привлек к себе. И я чуть было не обняла его. Но спасли положение два юных велосипедиста и собака. Неожиданно они вынырнули из темноты. Редбой с оглушительным гавканьем бросился мне под ноги. Я не поняла, то ли наш сумасшедший фокс собрался цапнуть Суворова за ногу, то ли обрадовался мне. И когда он чуть не свалил меня с ног и лизнул руку, я поняла: обрадовался.

– Мама! Мамочка приехала! – Таня с разбегу бросилась мне на шею, не заметив, что оттеснила при этом Суворова. – А мы с Мишей ездили червей для рыбалки копать и искупались на озере. Боялись, что ты ругаться будешь, поздно уже! Но Редбой убежал сусликов раскапывать, еле поймали его.

Все это она выпалила залпом. Миша стоял рядом, но смотрел не на меня, а на Суворова.

– Ладно, я пойду, – Суворов неловко кивнул. – Не смею вас задерживать. – И быстро пошел по дороге.

Я стояла и смотрела ему вслед. Редбой вился у меня под ногами. Татьяна продолжала что-то весело мне рассказывать, но я не отводила взгляда от дороги, пока ночная темь не поглотила высокую фигуру Суворова. И только тогда повернула голову. Миша, облокотившись на руль велосипеда и насупившись, смотрел на меня.

– Кто это? – спросил он.

– Дворник, – ответила я весело и обняла детей за плечи. – Пойдемте ужинать. Тамара сегодня обалденно вкусных пирогов напекла.

– Ой, умираю просто, есть хочу! – притворно застонала Таня. – Миша и Редбой все бутерброды с колбасой слопали, мне ничего не досталось.

– Ври больше, – огрызнулся Миша, – сама их Редбою скормила.

Редбой на это замечание ответил звонким лаем и весело задранным хвостом. Он потрусил к калитке, а мы втроем отправились следом. Велосипедные звоночки при этом слабо позвякивали: «Тинь, тинь, тинь...», словно в ближних кустах пробовала голос ночная птица.

– Не ссорьтесь, пирогов на всех хватит, – сказала я и подумала, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается.

– Аня, можно тебя на минутку? – Клим стоял на крыльце и курил.

– Ребята, идите в дом, – приказала я Мише и Тане. – Я сейчас.

Они прислонили велосипеды к перилам и поднялись по ступенькам. Миша остановился на входе.

– Тетя Аня, отпустите Таньку завтра со мной на рыбалку? В пять утра?

– Поговорим об этом позже, – ответила я.

Дети вошли в дом, а я обратила свой взор на Ворошилова.

– Что тебе нужно?

– Давай пройдем в беседку, – предложил он. – Мне надо с тобой поговорить.

– Пройдем, – согласилась я, – только ненадолго. Я устала и хочу спать.

– Я тебя не задержу, – сказал он и сбежал с крыльца.

Мы направились к беседке. Клим попробовал взять меня под руку, но я отстранилась, и он молча пошел рядом.

Навстречу нам попалась Тамара с подносом грязной посуды в руках.

– Тамара, – сказала я, – пошли Мишу в беседку. Пусть принесет мне сигареты.

– Не надо, у меня есть, – сказал Клим.

В беседке было темно, и я протянула руку, чтобы щелкнуть выключателем на столбике, подпирающем ее крышу.

– Не включай света, – Клим перехватил мою руку, – давай посумерничаем.

– Давай, – согласилась я.

Странное равнодушие овладело мной. Возможно, от усталости, возможно, по другой причине, но мне было абсолютно безразлично, что скажет сейчас Клим, что спросит, чем поинтересуется.

Я опустилась в кресло, а Клим, засунув руки в карманы, остался стоять.

Первый его вопрос был из разряда тех, которые я ожидала.

– Где ты подхватила этого типа?

– Это не тип, – ответила я устало. – Александр Васильевич – очень порядочный человек и сильно мне помог сегодня.

– Что опять случилось? – спросил он резко.

И я разозлилась.

– Кто ты такой, чтобы допрашивать меня? Что тебе от меня надо?

– Я – твой друг, и мне не безразлично, что с тобой происходит.

– Друг? – Я рассмеялась. – Какой ты мне друг? Побойся бога!

– Ладно, ошибся. Не друг, но и не враг. Сегодня я был в автосервисе. Можешь завтра забирать свой «Ниссан».

– Спасибо, – сказала я, – что бы я без тебя делала?

– Не язви, – сказал он и приземлился в кресло. – Я сегодня побывал в милиции. Они возбудили уголовное дело. Теперь ищут этого чудилу. Но, кажется, все бесполезно. «Москвич» принадлежит пенсионеру. Он даже не хватился, что машину угнали. С вечера заехал к своей сударушке и напился в стельку. У него железное алиби, так что не он в тебя врезался. Машину нашли через километр от места происшествия. Бросили в лесополосе. Раздолбана она сильнее, чем твой «Ниссан»...

– Милиционеры кого-то подозревают?

– Говорят, наверняка молодняк. Такое бывает. Спьяну угнали машину, тем более она не на сигнализации, девок, видно, решили покатать.

– Но они гнались за мной, а потом выскочили навстречу...

– Не надо в одиночку ездить по ночам, тем более на дорогой машине, – прервал меня Клим. – Это еще хорошо, что так обошлось. Молодняк, дурная кровь в голову ударила. Решили с тобой наперегонки погонять. А если б кто посолиднее встретил? Такие машины – лакомый кусок для грабителей.

– С чего ты взял, что это молодежь? – спросила я. – Я знаю, как ездит молодежь! Из всех окон высовывались бы пьяные рожи. Гогот, свист, мат, бутылки пивные об асфальт и вдребезги... Здесь же он словно крался за мной, и из окон никто не выглядывал.

– Ладно, не нагоняй! – сказал, словно отрубил, Ворошилов. – Кому ты нужна, чтобы тебя выслеживать? С какой стати?

– Клим, не считай меня за дуру, – огрызнулась я, – с тобой я не собираюсь обсуждать этот вопрос. Спасибо тебе за помощь, но свои проблемы я решаю сама.

– Ты нашла себе дворника в помощь? – вкрадчиво спросил Клим. – Или он твой давний любовник? Знаешь, это оригинально. Наверное, никто из твоих подруг не может похвастаться любовником дворником. На экзотику потянуло? И как он? Лучше твоего Сережи?

– Ты не можешь удержаться от гадостей? – Я поднялась с кресла. – Какое право ты имеешь задавать такие вопросы? Я не собираюсь перед тобой оправдываться, отчитываться, и вообще тебя не касается, что происходит в моей семье и со мной.

– Прости. – Он потянулся через стол и взял меня за руку. – Присядь, что ты выставила свои колючки. Я хочу тебе помочь.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, Клим, – сказала я и освободила руку. – Я не понимаю, что тебе от меня нужно? Ты хочешь мне помочь и тут же оскорбляешь меня. И в чем конкретно ты хочешь мне помочь? Заметно разве, что я в чем-то нуждаюсь?

– Не знаю, как тебе это объяснить. – Он снизу вверх посмотрел на меня и раздраженно произнес: – Да сядешь ли ты, наконец?

Я подчинилась. А Клим обхватил голову руками.

– Я сам не понимаю, что происходит. Я ехал домой, в родной город, но радости не испытывал. Я не знал, осталась ли ты здесь или уехала, но я тебе клянусь: этой встречи я не хотел. Я просто ее боялся. Боялся увидеть тебя сытой, довольной жизнью и собой. Но когда встретил Галину Филипповну и она сказала, что ты ее соседка, я все забыл. Я помогал дядьке, у него сломалась машина, но все бросил и в чем был помчался к тебе.

• Предыдущая
• 37/67
• Следующая