Долгий сон (СИ) - Цыганок Ирина - Страница 32

— Эрисси анор! — Порыв ветра на мгновение отнес в сторону опасный запах вместе со стаей охваченных эпидемией самоубийства икринок. Командующий склонился над другом, прижал к груди ухо: хвала всем богам, драконье сердце билось мощно и ровно. Похоже, тот просто-напросто спал. Разгибаясь, эльф и сам ощутил легкое головокружение, руки и ноги налились тяжестью, но он поборол в себе желание присесть на фиолетовый пригорок — отдохнуть. Подхватив Эрссера под мышки, не без труда поднял его с земли, взвалил на спину. Дракон весил куда больше, чем обычный мужчина его роста и телосложения, тащить его и одновременно поддерживать защитное поле оказалось не просто, но Хаэлнир упорно двигался со своей ношей вперед. Его проход сопровождался непрерывным влажно-фиолетовым салютом, но, наконец, усилия были вознаграждены, студенистые заросли кончились, эльф вышел на чистую мостовую. Впереди раскинулась чудесная по своей «открытости» перспектива: голубое небо и вписанные в него серо-белые здания, наполовину затянутые плющом, утопленные в зарослях разросшейся сирени и черемухи, но все такие же изящные, как в день когда последний живой эльф покинул город.

Он усадил спящего дракона на тротуар, потряс за плечи. Змей всхрапнул, но никак иначе на тряску не прореагировал.

— Ладно, — Хаэлнир снова взвалил друга на спину. — Все равно дело — к вечеру, пора найти какой-нибудь ночлег.

Словно нарочно на глаза попался стоявший меньше чем в квартале направо по улице — розовый особнячок с витыми колоннами. В груди что-то мягко шевельнулось. Эльф отвернулся, отгоняя воспоминания — тоже, нашел повод расчувствоваться, подумаешь «родной очаг»! Если на то пошло, там и очага-то нет… Он перевел взгляд налево, где рядышком, словно близнецы-братья выглядывали из черемуховых зарослей сразу три одинаковый двухэтажных дома: острые двускатные крыши, кружево кованных решеток на балконах.

Драконий вес основательно пригибал к земле.

— В конце-концов, какая разница, где ночевать?! — Хаэлнир встряхнул, устраивая поудобнее, ношу и зашагал к собственному дому.

Внутри было пыльно, но в остальном, так словно он только вчера вышел вот через эти резные двери, самозвано присвоив себе регалии главнокомандующего. Еще раз поправил тело на плечах и повернул налево по коридору, в родительскую спальню. Прозрачный полог над широченной кроватью сумел сохранить ее в относительной чистоте, во всяком случае, слой пыли на покрывале не был так толст, как на остальных вещах в комнате. Свалив дракона на постель, с наслаждением распрямил спину, потом пустил гулять по спальне крохотный смерч, быстро втянувший в себя сор, накопившийся за столетия.

Наверное, глупо было тратить силы на колдовство, ради того, чтобы давно оставленный кров вновь принял обжитой вид, но Хал не утерпел, отправил еще пару ураганчиков подметать пыль по всему особняку.

Обойдя дом и покончив с уборкой, заглянул в собственную спальню. Бюсты предков приветливо улыбались с фальшивого камина. Вьюн с крупными розовыми цветами пробрался сквозь открытое окно, густо оплел створку, перекинул длинные усики на соседнюю этажерку.

Засыпать в доме на явно враждебной территории, не выставив никакой охраны, было сущим безумием. Энергии на то, чтобы накрыть щитом все здание не хватало, а здешние духи толи вымерли, толи затаились, не желая поделиться с пришлым своим могуществом. Прежде, чем вернуться к спящему другу, Хаэлнир еще раз выглянул в обвитое вьюном окно, прислушался. Щедрая на звезды летняя ночь царила над старой столицей. Не так уж и трудно вообразить себя беззаботным юношей, вернувшимся домой из Академии. Присел на кровать, подушки пахли летним полднем — раскаленным камнем, черемухой и немного все той же пылью. Глаза все еще щипало от недавнего фиолетового душа. Эльф прикрыл веки только на мгновенье, чтобы унять резь, и провалился в сон.

Эрссер сел в постели, точно кто в спину толкнул. Тревожное ощущение разливалось в груди. За окнами синело небо. Поздний вечер? «Скорее утро» — определил для себя дракон, втянув ноздрями прохладный воздух. Напротив кровати, за прозрачной кисеей замер в своей излюбленной позе — с переплетенными на груди руками — Хаэлнир.

— Ну, что проснулся, соня? — С деланным возмущением спросил он.

— Да, извини. Ты меня сюда притащил?

— А кто же?

Змей поднялся с широкого ложа, потянулся. Чем бы ни был вызван сон, чувствовал он себя отдохнувшим. Хотя эта резь в глазах, от которой временами начинало казаться, что предметы дрожат и расплываются… Дракон тряхнул белой шевелюрой, чтобы окончательно проснуться.

— Ты что, совсем не спал? — Обратился к эльфу.

— Ничего. Если ты в порядке, предлагаю отправиться дальше.

— Как насчет темноты, ты вроде говорил, что идти лучше днем?

— Ночью я поднимался на крышу, мне показалось, я видел лентский отряд, тех, кто остался. Им удалось далеко продвинуться. Не стоит давать им слишком большую фору.

— Да, пожалуй. — Змей оправил куртку, проверил меч — все оказалось в порядке. Эльф, как видно, тоже не снимал снаряжения.

Вдвоем они выскользнули из особняка. По земле тонкой паутиной стелился предутренний туман. Ветер легонько шлепал в ладошки листвы.

— Нам направо, — позвал эльф, — здесь должна быть садовая дорожка, по ней выйдем к следующему кварталу, а там, посмотрим, может быть стоит вернуться на радиальную улицу.

— Как скажешь. — Дракон едва поспевал за скользящим впереди товарищем, что, в общем-то, было непривычно и… немного досадно. Ощущение бодрости, после вызванного неизвестной дрянью сна, оказалось обманчивым. Больше часа они петляли меж сиреневых и розовых кустов, садовая дорожка казалась бесконечной и запутанной, будто они не по саду бродили, а по древнему лабиринту. Синева на востоке стала размытой, светлой, как морская вода в заливе, куда Мурр вливает свои пресные струи.

Наконец впереди показалась выложенная камнем площадь. На пересечении двух улиц когда-то бил фонтан, теперь каменные лебеди потерянно торчали посреди сухого бассейна. Эльф замер у границы насаждений, живая изгородь из колючей акации бурно разрослась, затрудняя обзор. Дракон пристроился рядом, окинул перекресток быстрым взглядом, на всякий случай принюхался. Никакими живыми существами, вроде давешних зярв, в округе не пахло. Точило висок постоянное чувство тревоги, но оно не оставляло их ни на минуту с того момента, как они пересекли границу города. Хаэлнир решил, что площадь достаточно безопасна и первым шагнул на выложенное мраморными плитами поле. Мостовая никак не отреагировала: ни оранжевых языков пламени, ни внезапно открывающихся провалов. Змей подошел к фонтану, еще раз огляделся, прикидывая оптимальный маршрут, чтобы, избегая радиальный проспектов, добраться ко Дворцу Совета.

— Пройдем, постепенно «поднимаясь», кварталов пять на запад, потом сменим диагональ и таким же манером — три квартала на восток. Выйдем как раз к дворцовой площади. — Словно подслушав его мысли, предложил эльф.

Змей согласно кивнул, уточнив: «Может лучше, так сказать, к черному ходу?»

— Во Дворце все входы — парадные, откуда не зайди — сначала ярдов пятьдесят выложенного белыми плитами пространства, потом еще лестница и открытый портик.

— Значит, подобраться незамеченными не удастся. — Удрученно вздохнул дракон. — Пошли, что ли?

Они двинулись по узкой кольцевой улочке. Впрочем, здесь изгиб еще не был слишком заметен. Шли осторожно, в тени живой изгороди, каждую секунду ожидая нападения. И дождались: из проулка, разделяющего два соседних особнячка, на середину дороги вышла фигура. Откинутый за спину черный плащ был странно неподвижен, хотя вдоль улочки гулял ощутимый ветер. Правая щека рассечена от скулы до подбородка, ярко красные края раны выглядели неестественно ровными и какими-то… свежими, что ли. Ниже, на шее зиял не менее страшненький разрез. Однако воин, казалось, не замечал смертельных ранений, остановившийся взгляд смотрел куда-то сквозь непрошенных гостей, рукоятки парных мечей выглядывают из-за спины, но руки спокойно опущены вдоль туловища. Спустя несколько мгновений к первой фигуре присоединилась еще одна: невысокий воин в серебристых доспехах держал тонкие клинки на изготовку. Тяжелые золотые косы выбились из-под шлема. Третьим на дорожку, ковыляя на подрубленной, ноге вышел сильно обгоревший эльф, нижняя часть лица обуглилась до кости. Из черной челюсти выпирали неожиданно белые зубы. Теперь не оставалось сомнений, что перед ними мертвецы, погибшие в последнем сражении за Эфель-Гир.