Солнечная буря - Ларссон Оса - Страница 43
- Предыдущая
- 43/60
- Следующая
За спиной у Магдалены возникла Майя. За последние годы возле углов ее рта появились острые треугольники. Они стали еще глубже, когда она оглядела Ребекку.
— Пальто можешь не снимать. Ты долго не задержишься.
Они присели в кухне — большой, с новехонькой белой мебелью. Ребекка подумала, что дети, наверное, в школе. Рахель уже в подростковом возрасте, да и Анна в классе пятом-шестом. Время не стоит на месте.
— Чай поставить? — спросила Магдалена.
— Спасибо, не надо, — ответила Майя.
Магдалена снова опустилась на стул. Руки ее сами собой задвигались по скатерти, стряхивая невидимые крошки.
«Бедная ты, бедная, — подумала Ребекка, глядя на Магдалену. — Тебе давно пора завести свою собственную жизнь, а не быть придатком этого семейства».
Майя посмотрела на Ребекку суровым взглядом.
— Чего ты хочешь от меня?
— Я хотела спросить о Викторе. Он…
— Минуту назад ты стояла и позорила нас перед соседями, выкрикивая что-то про «Виктори-Принт». Что ты хотела мне сказать по этому поводу?
Ребекка набрала воздух в легкие.
— Я расскажу, что мне стало известно. А ты скажешь, права ли я.
Майя усмехнулась.
— В соответствии с решением по налогообложению, которое я видела своими глазами, компания «Виктори-Принт» получила возврат налога с оборота от государства, — продолжила Ребекка. — И немалую сумму. Это указывает на то, что в торговый дом недавно сделаны большие инвестиции.
— В этом нет ничего плохого, — прошипела Майя.
Ребекка окинула обеих сестер ледяным взглядом.
— Община «Источник силы» заявила в налоговую инспекцию, что это общественная некоммерческая организация, которая тем самым освобождается от подоходного налога и налога с прибыли. Прекрасная ситуация для общины, которая заколачивает неплохие деньги. Одни лишь доходы от продажи книг и видеокассет должны составлять кругленькие суммы. Никаких расходов на перевод — люди работают бесплатно во имя Господа. Никаких процентов автору — во всяком случае, Виктору, то есть весь доход идет общине.
Ребекка сделала небольшую паузу. Майя смотрела на нее не отрываясь. Ее лицо превратилось в застывшую маску. Магдалена же уставилась в окно. Прямо за окнами на дереве синичка клевала кусок сала. Ребекка продолжала:
— Проблема только в одном — если община освобождена от налогов, то не имеет права на налоговые льготы в связи с понесенными расходами. И на возврат налога с оборота при совершении покупок. Что же делать? Есть прекрасный способ — создать торговую организацию и возложить на нее все расходы, которые позволят получить эти компенсации и льготы. Поэтому, решив, что выгодно самим печатать свои книги и копировать видеокассеты, община создает торговый дом. Владельцами формально становятся жены пасторов. Торговый дом закупает все оборудование, которое необходимо общине для осуществления своей деятельности. Оно обходится недешево. Двадцать процентов от уплаченного государство возвращает. Пасторским семьям перепадает неплохой кусок. Торговый дом продает общине свои услуги — типографские и прочие — очень дешево, себе в убыток. И это хорошо, потому что в этом случае нет прибыли, которая облагается налогом. Но хорошо еще и другое. Если предприятие работает с убытком, то в первые пять лет вы, совладельцы, освобождаетесь от налога на ваши доходы — по сто тысяч на брата. Я видела, что ты, Майя, декларировала нулевые доходы в этом и в прошлом году. Жены Весы Ларссона и Гуннара Исакссона заплатили лишь небольшой подоходный налог со своих зарплат. Убеждена, что вы использовали убытки торгового дома, чтобы скрыть ваши зарплаты и не платить с них налогов.
— Ну да, — раздраженно кивнула Майя. — И это совершенно законно — и я не понимаю, чего ты добиваешься, Ребекка. Тебе положено знать, что налоговое планирование…
— Дослушай до конца, — прервала ее Ребекка. — Я думаю, что торговый дом продавал общине услуги по заведомо заниженной цене, чтобы тем самым создать убыточность. Меня интересует также, откуда взялись деньги на инвестиции в торговый дом. Насколько мне известно, никто из вас, совладельцев, не имеет большого состояния. Возможно, вы взяли огромный кредит, но я в это не верю, ибо не увидела у вас никакого дефицита в разделе «доходы и капитал». Думаю, что деньги на покупку типографского оборудования и прочего поступили от общины, но по ним не представлена никакая отчетность. И тут речь уже идет не о налоговом планировании. Это подходит под рубрику «налоговые преступления». Если налоговая служба и прокурор по налоговым преступлениям начнут разбираться в этом деле, произойдет следующее: если вы, совладельцы, не сможете показать, откуда взялись деньги на инвестиции, то они будут облагаться налогом, как при коммерческой деятельности. Община заплатила задаток, который должен был быть занесен в графу «доходы».
Ребекка наклонилась вперед, глядя прямо в глаза собеседнице.
— Ты понимаешь, Майя? Примерно половину того, что вы получили от общины, придется отдать в уплату подоходного налога. Затем — социальные выплаты и дополнительные налоги. Для тебя это будет означать личное банкротство, судебный пристав не отстанет от тебя до конца твоих дней. Кроме того, тебе придется отсидеть в тюрьме. Общество очень серьезно относится к экономическим преступлениям. Если за всей этой схемой стоят пасторы — а я думаю, что так и есть, — то Томас виновен в мошенничестве, растрате и еще бог знает в чем. Присвоил деньги общины и вложил их в торговый дом, принадлежащий жене. Если и его посадят в тюрьму — кто позаботится о детях? Они будут навещать вас в колонии. Унылая комната свиданий — несколько часов в неделю. А когда вы выйдете оттуда — кто возьмет вас на работу?
Майя не сводила глаз с Ребекки.
— Чего ты хочешь от меня? Ты врываешься сюда, в мой дом, со своими догадками и угрозами. Угрожаешь мне, всей моей семье, детям…
Она замолкла и закрыла рот рукой.
— Если ты жаждешь мести, Ребекка, то отомсти мне, — сказала Магдалена.
— Да прекратите вы, черт подери! — прошипела Ребекка и заметила, как сестры вздрогнули, услышав ругательство.
У нее возникло желание выругаться снова.
— Ясно как белый день, что я жажду мести, но, черт подери, я пришла не ради этого!
Ребекка одна в квартире, когда раздается звонок. За дверью стоит Томас Сёдерберг. Он привел с собой Майю и Магдалену.
Теперь Ребекка понимает, почему так быстро ушла Санна. И почему она так настаивала на том, чтобы Ребекка осталась дома и села заниматься. Санна знала, что они придут.
Задним числом Ребекка думает, что надо было их не впускать. Лучше бы она захлопнула дверь у них перед носом. Она понимает, зачем они пришли. Все написано у них на лицах. Взгляд Томаса серьезный и озабоченный. У Майи крепко сжаты губы. Магдалена избегает встречаться с Ребеккой глазами.
Они отказываются от кофе. Потом Томас все же просит стакан воды. Во время последовавшего затем разговора он то и дело подносит стакан ко рту и отпивает глоток.
Когда они рассаживаются в гостиной, командование берет на себя Томас. Он просит Ребекку сесть на стул, а жену и свояченицу сажает на концах углового дивана. Сам он садится в углу дивана и, таким образом, видит всех троих одновременно. Ребекке приходится все время вертеть головой, чтобы видеть Майю и Магдалену.
Томас Сёдерберг сразу переходит к делу.
— Магдалена рассказала, что встретила тебя в больнице, — говорит он и смотрит в глаза Ребекке. — И она сказала, по какому делу ты была там. Мы пришли, чтобы уговорить тебя этого не делать.
Поскольку Ребекка не отвечает, он продолжает:
— Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но подумай о ребенке. Внутри тебя зародилась новая жизнь, Ребекка. Ты не имеешь права загасить эту искру жизни. Мы с Майей поговорили об этом, и она простила меня.
Он делает паузу и смотрит на Майю взглядом, полным любви и признательности.
- Предыдущая
- 43/60
- Следующая