Не люблю поддавки - Алешина Светлана - Страница 18

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая

До дороги мы не дошли, потому что справа, сквозь прореженные заросли, увидели качающуюся на воде яхту.

Мне показалось, что она находится так близко, что через три-четыре шага можно подойти к ней вплотную.

Виктор, шедший впереди, резко остановился, Маринка ткнулась ему в спину, я — в Маринку.

— Что? — начала было Маринка, но Виктор, резко обернувшись, приложил палец к губам. Так Маринка и осталась стоять с открытым ртом и только спустя несколько секунд очень-очень медленно закрыла его.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Бывают у моей Маринки такие бзики на послушание, что она становится похлеще иного солдафона.

Сказано молчать — она и молчит, и даже рот старается закрыть как можно тише.

Мне кажется, что в такие моменты Маринка необычайно близко подходит к самым пошлым мужским идеалам. Может быть, потому и личная жизнь у нее бурная. Временами.

Виктор сбросил с плеча на землю палатку, знаком приказал нам оставаться там, где мы стоим, и, пригнувшись, легкими прыжками побежал к яхте.

Мы с Маринкой остались стоять одни в темноте, в лесу, беззащитные, брошенные нашим единственным мужчиной, и тесно-тесно прижались друг к другу. Так было спокойнее. И теплее, кстати.

Виктор вынырнул рядом с нами, как мне показалось, прямо из-под земли. Это, конечно же, не так, но он так неслышно и, главное, незаметно подошел, что я этого и не заметила.

Снова подняв палатку, Виктор направился к яхте. Самое интересное, что на нас он вообще не обратил никакого внимания. Хоть бы кивнул, что ли, или рукой махнул…

Мы с Маринкой потрусили за ним, надеясь, что Виктор, как всегда, прав и никто на нас не выпрыгнет с соседней ветки и не огреет дубиной по башке.

Судя по поведению Виктора, яхта была пустой, но лучше было бы знать это наверняка. Маринка не промолчала. Для нее неизвестность хуже всего, и я ее понимаю.

— Виктор, — позвала она, догоняя нашего проводника, — а там точно никого нет?

Виктор отреагировал только легким поворотом головы влево, и Маринка успокоенно пробормотала:

— Так бы сразу и сказал.

Я всегда удивлялась тому, как она приспособилась и научилась четко и однозначно понимать все жесты Виктора. Идеальная была бы пара, если бы Маринка не… Но не будем об этом.

Виктор привел нас к берегу и коротким движением не перекинул, а переложил палатку на палубу яхты. Яхта стояла в двух или трех метрах от берега, привязанная нетолстым канатом к стволу ближайшего дерева.

Виктор нагнулся и подтянул канат, яхта, покачиваясь на воде, подплыла. Берег в этом месте резко уходил вниз, осадка у яхты была небольшой, и она, даже задевая бортом берег, все равно не касалась дна.

Подав руку сперва Маринке, которая с испугом оглянулась на меня, но послушалась и первой залезла на борт, потом подсадив меня, Виктор отвязал яхту, кинул на нее веревки и сильно оттолкнул от берега. Запрыгнул сам и сел рядом с нами на палубу.

— Как пираты, — прошептала Маринка и прижалась к Виктору, — а тут точно никого нет? Ты проверял?

Виктор кивнул и встал. Он подошел к корме, подобрал длинное весло и оттолкнулся им от берега еще раз. Яхта, покачиваясь все сильнее, медленно, но уверенно стала отходить от берега.

Я осмотрелась.

Яхта была небольшая. Даже очень небольшая.

Не будь у нее высокой мачты, ее можно было бы назвать даже моторкой, но наличие мачты и флажка на ней заставляло все-таки уважительно именовать сию посудину яхтой.

Я встала и, пройдя два шага к носу яхты, спустилась вниз по трапу — кажется, так называется лестница на кораблях и пароходах — и заглянула в маленькую каюту.

Две узкие лежанки располагались здесь слева и справа, проход между ними был не шире полуметра.

Над лежанками располагались встроенные шкафчики. В общем-то, миленько, но не для такой большой и смешанной компании, как наша. Ну вы меня понимаете.

— Здорово как, — послышался голос за моей спиной. Это вошла Маринка, — Смотри-ка, тут и шкафчики есть! — Она, подтолкнув меня, прошла, потянулась, раскрыла дверки и заглянула в левый. — Ну понятно. Мужики катаются, и у них тут одни бутылки и даже банка чего-то стильного, — Маринка вынула из шкафчика банку консервов, — килька в томате! Круто!

Бросив банку обратно, она села на левую койку и потянулась.

— А я уже думала, что все, кранты моему отдыху, нашему то есть, а тут совсем даже неплохо. Верно, Оль?

Я не успела ответить, мы услышали, как ворчливо заработал мотор яхты. Переглянувшись с Маринкой, мы вышли из каюты. Виктор, сидя около мотора, смотрел на проплывающий мимо берег. Мы сели с ним рядом.

— Классно, — сказала Маринка, она свесила ноги с бор га, заболтала ими и рассмеялась. — Почти как в Калифорнии, — сказала она, — тепло, яхта и тишина.

— Почему как в Калифорнии? — не поняла я.

— А не знаю, просто так подумалось, — беспечно произнесла Маринка, — а ты бы хотела жить в Калифорнии, Оль?

— Нет, — ответила я, — ты что, телевизор не смотришь? Там у них веерное отключение электричества. Такая же бодяга.

— Да? — удивилась Маринка. — Жаль! А точнее, ни фига не жаль, даже хорошо, что у них там тоже проблемы есть. Не так обидно.

Виктор вывел яхту почти на середину Волги, пришвартовал к гладкому пеньку на маленьком островке, высовывающемся посередине фарватера, и, найдя на яхте удочки, занялся рыбалкой. Мы с Маринкой переглянулись и пошли умываться.

Рыбная ловля — вещь занимательная, но только если она спать не мешает.

Ночь пролетела незаметно, и, когда я проснулась, солнышко уже вовсю светило в иллюминатор. В этом спичечном коробке, в котором я спала, еще и иллюминатор был! Все как на настоящих лайнерах!

Маринка, каким-то чудом или по ошибке сумевшая встать раньше меня, уже загорала на палубе.

Виктор лежал рядом с нею, прикрыв лицо рубашкой. Рядом стояло ведерко, в нем били хвостами несколько рыбок. Одна из них была даже весьма приличного размера.

— Присоединяйся, мать, — позвала меня Маринка, — лови загар, а то так и останешься бледной спирохетой.

— От спирохеты слышу, — вежливо ответила я, устраиваясь рядом с нею.

Я наступила на горло собственной песне и запретила себе думать о Тарасове и редакции.

Какая еще может быть работа?!

Приключение троих в лодке, не считая пойманной рыбы, продолжалось.

Мы позагорали с полчасика, потом попили чаю, позагорали еще. Затем пожарили на керосинке рыбу, наловленную нашим добытчиком, после завтрака честно вымыли посуду и начали выяснять с Маринкой, где находится моя «Лада». Сперва мы с нею переругались, выясняя, на каком берегу, потом, когда выяснили про берег, стали приводить разные доводы. Мне казалось, что «наша» деревня находится справа, а Маринка выкрикивала, что слева. Или наоборот, неважно.

Пока мы с нею перекрикивали друг друга, Виктор молча вел яхту вверх по течению, и через триста или четыреста метров — сколько это будет в кабельтовых, понятия не имею, не служила я во флоте ни юнгой, ни коком — мы уже увидели сами широкий покосившийся причал, уходящий одной своей стороной в воду. Здесь у причала толпились лодки, лодчонки и два облезлых катера.

Дальше на высоком берегу начинались постройки населенного пункта. Чуть правее причала, стоя по колено в воде, мотали хвостами две пестрые коровы.

— Точно, — одобрила Маринка молчаливую работу Виктора, — яхту здесь оставим, а потом отправимся искать твою, Оль, машинешку, мне кажется, я уже вижу…

— Не машинешку, а лимузин, — кротко поправила я Маринку.

Что она там видит, интересно, кроме старикана в кепке, дремлющего с удочкой на причале?

— Что? А, поняла. — Маринка почему-то даже не стала спорить, что было странно. Я лениво покосилась на нее, а она, оказывается, в это время втихомолку делала себе бутерброд из экспроприированной кильки.

— Мадам, а это не перебор ли? — спросила я. — Вы только представьте себе: сначала несчастных мужиков избили какие-то городские хулиганки, потом забрали у них яхту погонять, а под конец и кильку сожрали! Не жалеете вы людей, мадам. Один бутерброд мне.

• Предыдущая
• 18/29
• Следующая