Соблазнитель - Хантер Мэдлин - Страница 53

• Предыдущая
• 53/68
• Следующая

– Увы, посмел, – сказал Дэниел.

– Так вот, оказывается, как ты разбогател! Ты завладел имуществом моего несчастного отца! Ты должен был вовремя образумить его и прекратить игру, а не обрекать его на нищенство.

– Я не любил твоего отца и с радостью пустил его по миру, – с кривой ухмылкой ответил Дэниел, став вдруг похожим на отпетого разбойника. – Более того, я его презирал. Он питал слабость к хорошеньким девушкам и азартным играм, это его и погубило. На моем месте мог вполне оказаться другой игрок.

Он говорил это так спокойно и невозмутимо, что Диана не верила своим ушам. Он, действительно был холодным и расчетливым дельцом, неисправимым эгоистом, как ее и предупреждала его сестра. Диана изумилась:

– И тебя не мучит совесть? Это поразительно! Ты разрушил жизнь моему отцу, бесстыдно обманул меня и ни о чем не жалеешь? Какая неслыханная наглость! Так может вести себя только законченный негодяй.

– Да, я не жалею, что поступил с ним жестоко. Но мне жаль тебя, Диана, потому что ты пала жертвой неудачного стечения обстоятельств, – сказал Дэниел. – А моей вины в твоих бедах нет.

– Стечения обстоятельств? Это слишком мягко сказано.

В волнении Диана стала расхаживать взад и вперед по комнате. Он взял ее за руки и сказал, глядя ей в глаза:

– Откуда мне тогда было знать, что у него есть незаконнорожденная дочь? Он ведь не был женат! Только увидев тебя, я обо всем догадался. Ты мне веришь?

Он смотрел на нее с искренним сожалением и говорил тихим, мягким голосом, но что-то странное было в, его взгляде, и Диана насторожилась. Выдержав паузу, она спросила:

– А как случилось, что ты меня увидел?

– Он проиграл имение вместе со всем имуществом. И когда я приехал сюда, чтобы вступить в права хозяина, то обнаружил в доме тебя.

Ужасающая правда потрясла Диану до глубины души. Отец ее бросил! Просто ушел, оставив свою дочь на произвол судьбы.

Получалось, что она должна быть благодарна Дэниелу за то, что он тогда не отдал ее в убогий местный приют. Но никакой благодарности в данный момент она к нему не испытывала, столь глубоко было охватившее ее отчаяние. Она могла только задавать ему все новые и новые вопросы.

– Почему же ты утаивал от меня эту историю? – спросила она. – Мог бы рассказать мне все честно еще в Париже. Однако ты предпочел ввести меня в заблуждение, следовательно, на то имелись веские причины. Какие же?

Дэниел повернулся к ней спиной и отошел к окну. Дивана чувствовала, что мысленно он все еще с ней, хотя и смотрит на покатый холм. Ярость нарастала в ее сердце с пугающей быстротой, как бы предваряя новый сокрушительный удар, который Дэниел ей готовил. И предчувствие не обмануло ее.

– Я был не заинтересован в том, чтобы все узнали, что ты дочь Джонатана Мейкписа, – наконец сказал он.

– Почему? – упавшим голосом спросила она.

– Да потому, что он был другом Эндрю Тиндала. А мне совершенно не хотелось, чтобы последний узнал о моем знакомстве с твоим отцом, равно как и о том, кто ты есть на самом деле. Он бы сразу же догадался, что это я обыграл в пух и прах его приятеля.

Это признание еще сильнее смутило Диану. Все перемешалось у нее в голове. Она уже ничего не понимала. Скрестив руки на груди, она спросила:

– Это каким-то образом связано с дуэлью? Ты сказал, что дело не только во мне и что Жанетта не станет возражать, поскольку знает всю историю досконально. Кажется, вы с ней давно вынашивали план спровоцировать Эндрю Тиндала на поединок, чтобы за что-то ему отомстить. Неужели ты привез меня в Лондон, рассчитывая выставить в роли приманки для этого старого сластолюбца? Не в этом ли причина того, что ты скрыл от него мое происхождение? Ведь знай он, что я дочь Джонатана, он бы не стал соблазнять меня. Признайся, что я угадала!

Дэниел резко обернулся, побледнев как мел.

Испуг, промелькнувший в его глазах, подтвердил ее страшную догадку, и слезы хлынули у нее из глаз.

– Да, Диана, поначалу именно таким и был мой план, – сказал Дэниел. – Но потом я понял, что не смогу его осуществить, потому что все обернулось совсем не так, как я рассчитывал.

Значит, он ее не только обманул, но и собирался использовать в своих низменных интересах! Смириться с этим было выше ее сил. И выслушивать его оправдания она тоже не собиралась. Рыдая в полный голос и ослепнув из-за жгучих слез, Диана вышла, пошатываясь, из дома и побежала к экипажу. Вслед ей полетел отчаянный оклик Дэниела.

Подозрительный бородач в лохмотьях опять преследовал его. Гюстав с опаской оглянулся: да, это, несомненно, был тот же вор, на которого указал ему возле клуба Адриан. Что ему нужно? Почему он столь настойчив? Адриан был прав, говоря, что Лондон кишит карманниками, охотящимися за добропорядочными и законопослушными гражданами. Видимо, он подметил, что его очередная жертва одета в пальто иностранного фасона, и решил, что ему удастся без труда и риска обобрать рассеянного приезжего.

Было неприятно постоянно ощущать на себе посторонний изучающий взгляд. Очевидно, вор незаметно следил за ним все это время. Хорошо еще, что не огрел его дубинкой или кастетом по затылку. Боже, какой ужас, подумал Гюстав.

Надо было положить этому конец, дать понять воришке, что он замечен и разумнее присмотреть в толпе новую жертву, менее наблюдательную и осторожную.

Гюстав замедлил шаг и, в конце концов, остановился напротив витрины книжной лавки. Краем глаза он увидел, что вор нагло ждет, когда он пойдет дальше.

Крякнув от досады, Гюстав быстро пошел вперед, надеясь оторваться от преследователя, но вскоре устал, махнул на опасность рукой и зашел в кафе, где сел за столик у окна. Возникший в его поле зрения спустя минуту бородач в поношенной одежде неожиданно тоже вошел в кафе.

Неслыханная наглость!

Вор подошел к столику, за которым сидел Гюстав, и сел.

Дюпре побагровел и взорвался:

– Вы заблуждаетесь, рассчитывая, что сумеете заставить меня откупиться от вас, месье! Поищите другого простака, а меня оставьте в покое, пока я не сдал вас полиции!

Лишь закрыв рот, Гюстав сообразил, что говорит по-французски и бродяга его не понимает. К его неописуемому удивлению, незнакомец снял шляпу и с улыбкой ответил на безупречном французском:

– Я подумал, что нам пора поговорить.

Справившись с изумлением, Дюпре пробормотал:

– Сомневаюсь, что у нас есть что обсуждать.

– Напротив, месье, нам о многом нужно поговорить. К примеру, о том, как вы стали жертвенным бараном.

– Послушайте, месье!

– Нет, это вы меня послушайте! А еще лучше хорошенько приглядитесь ко мне. Смотрите мне в глаза! – перебил бородач Дюпре.

Гюстав недоуменно уставился на него, тараща глаза.

– Боже правый, но ведь вы умерли! – прошептал он.

– Как видите, воскрес, – усмехнувшись, сказал бородач. – Я похоронил себя заживо на многие годы в нищете и беспробудном пьянстве.

– Я потрясен! Но почему вы назвали меня бараном?

– Жертвенным бараном, которого ведут на заклание, – уточнил его собеседник. – Вас бессовестно используют, Дюпре. Вы и глазом моргнуть не успеете, как разоритесь. – Бородач подался вперед и шепотом добавил: – Первым разорился я, потом – Эркюль, а теперь пришел ваш черед. Всех нас хитроумно, одного за другим, обчистили до нитки и пустили по миру.

– Какая чушь! Никто меня никуда не вовлекает и не обманывает! – заявил Дюпре.

– Вы уверены в этом? Тогда объясните, почему вы в Англии?

Скосив глаза на кончик носа, Дюпре сказал:

– Вас это не касается, я здесь по своим делам.

– Ой ли! А в этих делах никто, кроме вас, не замешан? – Бородач прищурился.

Гюстав заерзал на стуле, внезапно потеряв кураж.

– Вы сами виноваты в том, что все потеряли! – запальчиво вскричал он. – Вас разорили ваши порочные привычки и наклонности, равно как и Эркюля. Вы жаждали быстрого обогащения, он же был болезненно тщеславен и мечтал о славе. Не сравнивайте меня с собой, я ученый, бескорыстный борец за прогресс науки, книжный червь. Кому же я нужен? Что с меня взять?

• Предыдущая
• 53/68
• Следующая