Образ смерти - Робертс Нора - Страница 49

– «Призрак оперы». История искалеченного человека, чей дух обитает в оперном театре и убивает, – объяснил Уитни. – Возможно, он убивает в старом заброшенном здании оперного театра.

– Мы это уже проверяем. Есть и другие направления. Мне бы хотелось обсудить их с вами и с доктором Мирой в какой-то момент, если они окажутся перспективными.

– Мы подстроимся. В любое удобное для вас время.

Уитни прошел вместе с Евой в отдел, где работал Янси. «Интересно, – подумала Ева, – до него доходит, что копы, завидев его, вытягиваются во фрунт? Или он уже привык и не замечает?»

Ева сразу заметила, что Янси сидит за своей рабочей станцией в гордом одиночестве, причем глаза у него закрыты, а на голове наушники. Конечно, она предпочла бы, чтобы Уитни находился где-нибудь подальше, когда она дает нахлобучку детективу, но это не помешало ей пнуть стол Янси – крепко и от души.

Он подскочил на месте.

– Эй, смотри, куда… Лейтенант. – Досада слетела с его лица, когда он увидел Еву, и сменилась чем-то похожим на панику, когда его взгляд упал на Уитни. – Майор.

Он поднялся с кресла.

– Где, черт побери, моя свидетельница? – потребовала Ева. – Да, и раз уж мы об этом заговорили, часто ты позволяешь себе вздремнуть на деньги департамента?

– Я не дремал. Сэр, это десятиминутная программа медитации, – объяснил Янси, стаскивая с головы наушники. – Трине нужен был перерыв, поэтому я предложил ей сходить в столовую или просто прогуляться по округе. Мы дошли до такой стадии, когда запросто можно сбиться с подсказки на давление. Десятиминутная медитация помогает мне прояснить мозги.

– Ваши методы, как правило, помогают вам добиваться результатов, – заметил Уитни. – Но в данном конкретном случае десять минут – это баловство, которого мы не можем себе позволить.

– Понимаю, сэр, но, со всем уважением, я точно знаю, когда свидетелю нужно дать передохнуть. Она молодец. – Янси бросил взгляд на Еву. – Она просто молодец. Разбирается в лицах, потому что это ее работа – оценивать лица. Она уже дала мне больше, чем смог бы дать любой другой очевидец на ее месте. И я считаю, что после перерыва мы с ней утвердим окончательную версию. Вот, взгляните.

Он использовал и альбом для эскизов, и компьютер. Ева обогнула его стол, чтобы разглядеть получше.

– Да, здорово, – согласилась она.

– А будет еще лучше. Она все время меняет глаза и рот. А все потому, что тут она гадает. Цвет глаз вспомнить не может, да это и не важно, он мог воспользоваться контактными линзами, но разрез? Разрез глаз мы уловили. Форму головы и уши тоже установили точно. Тут она не отклоняется.

Ева всмотрелась. Лицо круглое. Небольшие, аккуратные, плотно прилегающие уши. Верхние веки немного припухшие, глаза смотрят дружелюбно. Рот с тонковатой верхней губой слегка приоткрыт в улыбке. Ева отметила короткую шею. Голова казалась воткнутой прямо в плечи.

В общем и целом ей показалось, что это бесцветное, не запоминающееся лицо. Никакое. С таким лицом легко остаться незамеченным, на него не обращают внимания.

– Ничего в нем нет примечательного, – заметила она, – если не считать его абсолютной ординарности.

– Совершенно верно. Потому-то так трудна работа очевидца. Трудно припомнить подробности, когда само лицо не запоминается. В нем нет ничего такого, что притягивало бы глаз. Она гораздо лучше помнит, во что он был одет, как разговаривал, как от него пахло и прочее в том же роде. На нее именно это произвело впечатление. Ей потребовалось время, чтобы прорваться сквозь эти воспоминания и начать выстраивать стоящее за ними лицо. Но она молодец.

– Ты тоже, – признала Ева. – Дай мне пока копию этой зарисовки. А когда закончишь, перешли финальную версию.

– Тут кое-что изменится. Кое-какие детали. – И все-таки Янси нажал на распечатку. – Я думаю, нос станет короче и… – Тут он вскинул руку, словно делая самому себе знак остановиться. – И вот поэтому нам понадобился перерыв. Я уже тоже начал работать наугад.

– Ничего, считай, базовое изображение у нас есть. Когда закончишь с Триной, у меня к тебе просьба: организуй для нее транспорт, чтобы ее отвезли обратно ко мне домой. Ее там ждут.

– Будет сделано.

– Отличная работа, детектив, – сказал Уитни.

– Спасибо, майор.

Когда они вышли из отдела, Уитни бросил взгляд на Еву.

– Загляните к нему через час. Если перемен не будет, мы обнародуем это изображение. Надо предать его гласности как можно скорее.

– Слушаюсь, сэр.

– Дайте мне знать, когда захотите встретиться со мной и с доктором Мирой, – добавил он и, кивнув на прощанье, ушел.

Плевать, что на улице холодно, до чего же хорошо опять оказаться на свежем воздухе! Хватит с нее сидения за столом, брифингов и работы на компьютере. Правда, Еве требовалось время на раздумья, надо было остаться наедине с доской, но сейчас ей больше всего хотелось двигаться.

– Даже не верится, что мы работаем над этим только с пятницы. – Пибоди ссутулила плечи, пока они шли к фитнес-центру «Культура тела». – Чувство такое, будто мы занимаемся этим уже месяц.

– Время относительно.

«Ариэль Гринфельд отсутствует уже около восемнадцати часов», – мысленно прибавила Ева.

– Макнаб корпел над этим до трех часов утра. Я выдохлась где-то после полуночи, а он газанул. Тащится от компьютера, что-то в этом роде, как мне кажется. Конечно, когда он тащится от компьютера, у него нет времени тащиться от вашей покорной слуги. Честно говоря, за все время, что мы вместе живем, мы никогда так долго не воздерживались от использования постели – или любой другой горизонтальной поверхности – в рекреационных целях.

– Настанет день, – Ева возвела глаза к небу, – он же в конце концов настанет, этот прекрасный день, когда ты сможешь прожить целую неделю, не забивая мне голову рассказами о том, как вы с Макнабом занимаетесь сексом.

– Нет, ну ты пойми, меня же это беспокоит. – Они вошли в вестибюль центра, показали жетоны по пути к лифтам. – Как ты думаешь, может, новизна притупляется, отцветает цветок? Может, мы теряем запал? Честно говоря, с самой среды мы с ним…

– Вот на этом месте остановись, – приказала Ева и скомандовала лифту поднять их на уровень основного гимнастического зала. – Ты что, четыре дня не можешь прожить, не беспокоясь о цветках и запалах?

– Ну, не знаю. Похоже, нет, не могу. Не могу, – решительно объявила Пибоди, – потому что четыре дня – это практически рабочая неделя, если ты не коп. Вот если бы вы с Рорком не сношались целую неделю, неужели ты бы не засомневалась?

Ева подумала, что для них вопрос никогда так не стоял. Она лишь покачала головой в ответ и вышла из лифта.

– Значит, вы с Рорком ни разу не перепихнулись с тех пор, как на нас свалилось это дело?

Ева остановилась, сделала четкий военный поворот кругом. Помолчала.

– Детектив Пибоди, вы действительно имеете наглость поинтересоваться у меня, спала ли я со своим мужем последние несколько дней?

– Ну… да.

– Возьми себя в руки, Пибоди.

– Спала! – просияла Пибоди и кинулась следом за Евой. – Я так и знала! Так и знала! Работаешь чуть не круглые сутки и все равно успеваешь урвать свое. А мы-то моложе. Нет, я не хочу сказать, что ты старая, – заторопилась Пибоди, когда Ева бросила на нее ледяной взгляд. – Ты молодая, спортивная, можно сказать, воплощение бодрости и здоровья. Ладно, я умолкаю.

– Это лучшее, что ты можешь сделать.

Ева сразу прошла в кабинет управляющего. Пи поднялся из-за стола.

– У вас есть новости.

– Мы исследуем несколько версий. Мы хотим поговорить с персоналом, опросить некоторых членов вашего клуба.

– Все, что нужно.

Хотя у Янси еще оставалось время на внесение изменений в портрет, Ева вытащила сделанный им предварительный набросок.

– Посмотрите внимательно на этот рисунок и скажите мне, знаете ли вы этого человека. Может, вы его видели?

Пи взял рисунок и внимательно его изучил.