Волшебный цветок - Гарлок Дороти - Страница 22
- Предыдущая
- 22/87
- Следующая
– Я не собираюсь атаковать ранчо. Но если Леннинга видели в восьми или десяти милях от ранчо – мало ли, что с ним могло случиться. Может, сиу захотели заполучить его коня. Или ревнивый муж решил вернуть красотку. Без него и без этой женщины мы без труда завладеем землей.
– Вы хотите устроить… засаду? – Марку Ли не хватило духу произнести слово «убить». Операция по захвату земель приняла такие формы, что молодой адвокат почувствовал себя очень неуютно.
– А что, здесь всякое случается. Эти края так опасны, что если Бак Леннинг в один прекрасный день не вернется из леса, то никто особенно не удивится.
Той ночью Бак спал лишь урывками. Он постоянно помнил о том, что в соседней комнате находится Кристин Андерсон, и это смущало его. Женщина в доме – это рождало у Бака странные ощущения, более того – нервировало, выбивало из колеи. Он сводил Мосса в уборную и уложил в постель. Стоило старику заснуть, как он принялся выводить во сне такие громкие рулады, что они наверняка разносились по всем уголкам дома. Разумеется, мисс Андерсон поймет, что звуки издает именно Мосс.
Поначалу Бак собирался лечь вместе с Моссом во флигеле, но потом сообразил, что шпионы Форсайта вполне могли выследить Кристин, и не решился оставить ее в доме одну. Когда кто-то появится в радиусе ста ярдов от дома, Сэм оповестит их лаем – конечно, если инстинкт кобеля не заставит его покинуть свой пост, как уже случилось утром. В последнее время в их краях бродила волчица, и порой ее запах побуждал пса забывать о своих обязанностях.
Бак страдал от бессонницы еще и потому, что уложил Мосса на свою кровать, а сам улегся на полу. Ворочаясь на матрасе, пытаясь найти наиболее удобное положение, он пытался внушить себе, что постель не такая уж и жесткая, в конце концов, он сотни раз спал на земле, да где ему только не приходилось ночевать.
Как и прежде, когда Мосс спал в своей кровати. Бак обвязал его веревкой, сплетенной из полос ткани, и привязал другой конец к ножке кровати. Это была необходимая мера предосторожности, поскольку, если бы Моссу вздумалось побродить среди ночи, он мог пораниться, а то и поджечь дом.
Едва светало, когда Бак встал, оделся и – без сапог, в одних носках – вышел па веранду. Звезды на небе уже поблекли. Где-то вдали закричала перепелка, и ей ответила другая.
Как же он любит эту землю!
Бак глубоко вздохнул, наслаждаясь чистым прохладным горным воздухом, и потянулся. Утром ему придется поговорить с Кристин – в какой-то момент этой долгой бессонной ночи Бак поймал себя на том, что стал мысленно называть ее не племянницей Ярби, не мисс Андерсон, а Кристин. Он смирился с тем фактом, что девушка какое-то время будет жить здесь. Имей он на примете какое-нибудь безопасное место, все равно не сумел бы отвезти туда свою гостью – он не мог оставить Мосса одного, не мог и взять с собой.
Встреча с Кристин всколыхнула в душе Бака давнюю тоску по своей собственной женщине – такой, чтобы жила с ним бок о бок, чтобы была рядом днем и согревала постель ночью, чтобы носила его детей… Вот и сейчас от этих мыслей тело налилось желанием. Проклятие! Да он ничем не лучше пса, сгорающего от вожделения к волчице! Бак попытался стряхнуть с себя наваждение, думать о другом.
Прошедшая неделя была нелегкой. Без Джилли и индейцев-гуртовщиков некому было присмотреть за Моссом.
Бак запустил пятерню в спутанные волосы. Год назад, когда впервые возникла эта проблема, он и не представлял, как все усложнится. Долго ли выдержит Кристин такое напряжение? Что ей можно рассказать, а что не стоит? Да и поверит ли она, если рассказать ей все?
Совершенно обессилевшая, Кристин заснула, едва коснувшись головой подушки. А когда проснулась, в окошко пробивался свет утреннего солнца. Девушка прислушалась. Где-то в отдалении ворковали голуби, с дуба, росшего возле дома, послышалась трескотня соек.
Лежа в удобной, но непривычной постели, Кристин вдруг почувствовала острую тоску по дому. Ей отчаянно захотелось снова стать маленькой девочкой и оказаться дома, в Висконсине, с матерью и отцом.
Стук ведра в соседней комнате вывел ее из задумчивости. Кристин подняла голову и прислушалась. Услышав знакомый звук открываемой заслонки плиты, она быстро встала, сияла ночную рубашку, оделась и причесалась. Ее бесценные шпильки лежали там же, где она их оставила, – на крышке сундука. Девушка свернула косу узлом и закрепила на затылке.
Интересно, что бы сказал по этому поводу Ферд. Ведь его сестра провела ночь неизвестно где, за много миль от города, в доме незнакомого мужчины, к тому же столь непохожего на его холеных городских знакомых. Наверное, заявил бы, что его предсказание сбылось – она стала падшей женщиной. Кристин улыбнулась. В этом доме она чувствовала себя в большей безопасности, чем в городе, в номере отеля.
Повязав фартук, она открыла дверь. Девушка твердо решила не злоупотреблять гостеприимством хозяина, раз уж она оказалась незваной гостьей в его доме.
Бак стоял у плиты, спиной к Кристин. Если он и слышал, как открылась дверь, то не подал виду. Он был босой, в джинсах и в рубашке навыпуск; сапоги стояли тут же, под стулом. Темные волосы, зачесанные назад, влажно поблескивали.
Леннинг молчал. Поэтому Кристин решила подать голос:
– Доброе утро.
– Привет.
– Обычно я встаю гораздо раньше, но сегодня спала как убитая.
– Ничего страшного, я и сам не так давно встал.
– Я…. я могу приготовить завтрак.
– Очень на это рассчитываю. Я уже поставил на огонь воду для кофе.
Кристин пересекла комнату и выглянула в окно. Утро было солнечным, безветренным.
– Можете пойти прогуляться, не бойтесь. Если что не так, Сэм даст мне знать. – Бак покосился на нее через плечо. – Он вас не тронет.
Кристин вышла из дома. У нее возникло ощущение, что ночью Бак Леннинг принял относительно нее какое-то решение, и ей вдруг стало как-то холодно и неуютно. Бак не походил ни на одного из тех мужчин, которых она встречала; он показался ей человеком, словно сотканным из противоречий. Кристин вспомнила события прошедшей ночи. Едва она успела застелить постель простынями, извлеченными из дорожного сундука, как Леннинг постучал в дверь. Он стоял на пороге с фонарем в руках.
– Пойдемте, я покажу вам уборную. – Он произнес это таким тоном, словно говорил об урожае или ценах на скот. – Фонарь нужно держать пониже, никогда не знаешь, кто может следить за ранчо.
Густо покраснев от смущения, Кристин последовала за ним к маленькому домику, стоявшему между домом и флигелем. Протянув ей фонарь, Бак поспешно вернулся в дом.
Задумавшись об этом позже, Кристин поняла: с его стороны такое поведение было проявлением деликатности – по крайней мере ей не пришлось спрашивать у него, где находится туалет, и, конечно, она была благодарна ему за фонарь.
Кристин размышляла: что же ждет ее теперь, когда выяснилось, что оставленный дядей дом не пригоден для жизни. Да, у нее есть земля, но сколько точно – неизвестно; даже непонятно, можно ли продать какую-то часть ранчо, чтобы на вырученные деньги построить дом. Вернуться в Биг-Тимбер она не может, если, конечно, не собирается продать землю полковнику Форсайту, получить свои две тысячи долларов и уехать. Но куда ей ехать? Кристин в который уже раз пожалела, что с ней нет Густава и некому помочь ей советом.
В конце концов девушка пришла к выводу, что ей не остается ничего иного, как довериться этому непредсказуемому человеку. Сначала Бак Леннинг показался ей опасным, как гремучая змея, но в отношениях со своим престарелым отцом он проявил себя совсем с другой стороны. Ей пришло в голову, что, возможно, Мосс был когда-то преданным управляющим дяди Ярби, а когда старик не смог больше исполнять свои обязанности, дела принял сын. Хорошо бы еще раз поговорить с Клетусом: старик знал дядю Ярби и мог бы многое рассказать о человеке, завещавшем ей свою землю.
Вернувшись в дом, Кристин направилась прямиком к раковине, наскоро умылась и стала готовить завтрак. Она слышала, как в соседней комнате Леннинг что-то говорил своему отцу, хотя в этом не было никакой необходимости, потому что Мосс все равно не понимал, что ему говорят.
- Предыдущая
- 22/87
- Следующая
