Выбери любимый жанр

Звезды Эгера - Гардони Геза - Страница 22


Изменить размер шрифта:

22

Выпив еще воды, Гергей выплеснул остаток и снова надел шапку на голову.

— Дома-то мы пьем воду получше этой, правда? — обратился он к стражнику, долговязому бритому асабу, по-видимому желая расположить его к себе.

— Молчи, песий сын! — заорал в ответ асаб и угрожающе замахнулся на Гергея пикой.

Закованному в кандалы юноше стало вовсе не по себе, и он почти обрадовался, увидев Юмурджака. Держа в руке обнаженную саблю, тот разводил караульных.

— Юмурджак! — крикнул Гергей, будто приветствуя старого друга, так ему было тяжело от мучительного чувства одиночества.

Турок обернулся. Откуда его зовут? Из толпы невольников? Он удивленно взглянул на Гергея.

— Кто ты такой?

Юноша встал.

— Я раб, — ответил он удрученно. — Я только хотел спросить… Как же случилось, что вы живы?

— А почему бы мне не жить? — ответил турок, вздернув плечами. — Почему бы мне не быть в живых?

По тем движениям, которые он делал, вкладывая саблю в ножны, видно было, что левая рука у него искалечена. Казалось, будто он когда-то давно схватил щепотку соли, а теперь не может разжать пальцы. От Юмурджака несло таким же отвратительным запахом пота, как и от великана.

— А я слышал, будто вас повесили.

— Меня?

— Да, вас. Девять лет назад один священник в Мечекском лесу.

При слове «священник» турок широко раскрыл глаза.

— А где этот священник? Ты что-нибудь знаешь о нем? Где он живет? — спросил турок, схватив Гергея за грудь.

— А вы что-нибудь плохое хотите сделать ему? — пролепетал юноша.

— Да нет, — ответил турок уже более мягко. — Хочу поблагодарить его за то, что пощадил меня. — И он положил руку на плечо Гергею. — Так где же этот священник?

— А вы разве тогда не поблагодарили его? — спросил Гергей.

— Все произошло так внезапно, — развел руками Юмурджак, — тогда не до благодарностей было. Я думал, он шутит.

— Так он, вместо того чтобы повесить, отпустил вас?

— Да, по-христиански. Тогда я этого не понял. А с тех пор узнал, что христианская вера велит прощать.

— А вы сделали бы ему добро?

— Сделал бы. Я не люблю оставаться в долгу. И деньги привык возвращать, и за добро платить добром.

— Что ж, священник этот здесь, — доверчиво сказал Гергей.

— Здесь? В лагере?

— Да, здесь, в лагере. Он пленник султана. Его обвиняют во взрыве на мечекской дороге.

Юмурджак отшатнулся. Взгляд его застыл, как у змеи, готовой ринуться на жертву.

— Откуда ты знаешь этого священника?

— А мы живем с ним по соседству, — осторожно ответил Гергей.

— Священник не показывал тебе кольцо?

— Может, и показывал.

— Турецкое кольцо. На нем полумесяц и звезды.

Гергей замотал головой.

— Возможно, он кому другому и показывал, а мне нет, — сказал он и сунул руку в карман.

Юмурджак почесал подбородок. Длинное страусовое перо на его колпаке заколыхалось. Он повернулся и отошел.

Караульные по очереди приветствовали его. И только по движению их пик видно было, где он проходил.

Гергей снова остался в одиночестве. Он присел на траву. Невольникам принесли суп в котле и раздали грубые деревянные ложки. Турок, принесший еду, стоял, почесываясь, возле рабов, пока они ели, а если кто-нибудь шепотом обращался к соседу, давал обоим изрядный пинок.

— Прочь, песье племя!

Гергей тоже отведал супу. Это была мучнистая болтушка — бурда без единой жиринки, без соли, обычная еда невольников в турецком лагере. И утром и вечером одно и то же.

Юноша отложил ложку и, отвернувшись от котла, прилег на траву. Другие рабы тоже кончили есть, ложились и засыпали.

Не спал только Гергей. Слезы заволакивали ему глаза и стекали по лицу.

Луна поднялась уже от края неба на полтора копья, осветила золотые шары и конские хвосты бунчуков над шатрами, острия пик и пушки.

Каждый раз, когда долговязый часовой проходил мимо Гергея, он окидывал юношу взглядом.

Гергея это пугало, и он вздохнул с облегчением, увидев, что к нему опять приближается широкоплечая фигура великана.

Парень обирал ртом семечки с подсолнуха, как это делают обычно свиньи. Он не был в карауле, не нес никакого наряда и мог шататься где ему вздумается.

— Шатерники нас опередили, — пожаловался он долговязому солдату. — Едва один подсолнух нашел.

— А может, неверные постарались все убрать, — ответил асаб угрюмо. — Это ведь такой народ! Только прослышат, что турки идут, и все убирают с поля — поспело или не поспело.

Караульный продолжал шагать возле невольников, иногда останавливаясь и почесывая себе бок или ляжку.

Великан съел все семечки и надкусил даже сердцевину подсолнуха, но выплюнул ее.

— Тебе не дали поесть? — спросил его Гергей.

— Пока еще нет, — ответил турок. — Сперва кормят янычар. Я ведь впервой в походе.

— А кем ты был раньше?

— Пастухом. Стадо слонов пас в Тегеране.

— Как тебя зовут?

— Хасаном.

Рядом с ними на траве сидел янычар. Он держал в руке кусок вареной грудинки и ел, срезая с кости мясо.

Янычар заговорил:

— Мы его просто Хайваном зовем, потому что он скотина.

— Почему скотина? — спросил Гергей.

— Потому что ему всегда снится, будто он янычар-паша, — ответил янычар, бросив кость за спину.

7

Гергей вытянулся на траве, положив руку под голову.

От усталости у него слипались глаза, но спать он не мог. В голове вертелась одна неотвязная мысль: как освободиться?

Он с неудовольствием заметил, что Хайван вернулся и, чавкая, снова примостился возле него. Парню, видно, досталась баранья ножка из какого-нибудь котла.

— Неверный, — окликнул Хайван юношу, пнув его в колено, — если ты голоден, я и тебе принесу.

— Спасибо, — ответил Гергей. — Я не голоден.

— Ты не ел с тех пор, как мы схватили тебя?

— Говорю тебе, что я не голоден.

Великану, очевидно, непривычно было слышать, что кто-то не голоден. Он покачал головой.

— А я всегда голоден, — и продолжал чавкать.

Чтобы не слышать запаха Хайвана, Гергей отвернулся, опустив голову на руки, и уставился на луну. Багровый ее круг все выше поднимался с востока над шатрами. Голова караульного, стоявшего шагах в тридцати от них, наполовину прикрыла лунный диск, и силуэт этого турка напоминал тень епископа в высокой шапке. Пика его казалась подставкой луны.

— Не спи, — тихо сказал Хайван. — Я тебе кое-что сказать хочу.

— Успеешь и завтра.

— Нет, мне нужно сегодня.

— Тогда говори живей.

— Подожди малость, пока луна ярче засияет.

На одной стороне полукруга, куда их согнали, началось движение. От группы вооруженных караульных отделились шесть теней.

Это были новые невольники — пятеро мужчин и одна женщина.

Мужчины с виду казались знатными особами. Женщина куталась в большой темный платок. Лица ее не было видно. Она плакала.

— Пустите меня к султану! — заревел по-венгерски один из мужчин глубоким, медвежьим басом. — Я не немец! Немец — собака, а я человек. Меня трогать не положено. Турок теперь не враг венгру. Как вы смеете трогать меня!

Но солдаты не понимали, что говорит венгр, и, как только он останавливался, подталкивали его в спину.

Возле Гергея была маленькая лужайка. Туда привели вновь прибывших.

Заметив, что никто его не слушает, венгр стал ворчать себе под нос:

— Хоть бы бог покарал этих свиней басурман! Смеют еще говорить, что они друзья венграм. Холера бы забрала таких друзей! Дурак тот был, кто первый им поверил. А еще глупее тот, кто позвал их. Чтобы они провалились вместе со своим жуликом султаном!

Женщину увели туда, где стояли волы да буйволы, которые тащили пушки. Тщетно она кричала и отбивалась — ее уволокли силой. Четверо мужчин молча сидели на траве. Это были немецкие солдаты. На груди одного блестел панцирь. Голова его была не покрыта, длинные волосы взъерошены.

Гергей обернулся к венгру и спросил:

22
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Гардони Геза - Звезды Эгера Звезды Эгера
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело