Совы не моргают - Гарднер Эрл Стенли - Страница 28

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая

– А он интересовался, кто я такой?

– Конечно.

– И что вы ему сказали?

– Правду. Сказала, что вы детектив и пытаетесь выяснить что-нибудь о человеке по имени Смит, чтобы решить дело о наследстве.

– А он спросил, кто такой Смит?

– Да. Стоит только упомянуть при нем мужское имя, как он впивается в него, как хищник, кидающийся на цыпленка. Он пожелал знать о нем все – кто он, откуда приехал, сколько времени мы знакомы и так далее. Я сказала, что Смит – приятель Эдны.

– И все эти вопросы он успел задать в коридоре?

– Нет, не в коридоре. Я сказала, что у меня нет времени стоять там и спорить с ним, что мне надо отделаться от вас, если мы хотим идти ужинать. И он согласился подождать.

– Вот этот момент меня как раз и интересует. Где он ждал?

– Он сказал, что подождет где-нибудь снаружи и вернется после того, как вы уйдете.

– Он так и поступил?

– Как?

– Вернулся после моего ухода?

– Да. Не позже чем через минуту. – Она увидела выражение моего лица. – В чем дело? Почему вы так нахмурились?

– Просто пытаюсь все вспомнить. По-моему, в этом доме только одна лестничная клетка, на которую выходят двери квартир. Квартиры помещаются над магазином, а коридор тянется во всю длину здания. Квартиры расположены по обе стороны коридора, правильно?

– Да.

– Коридор прямой – ни поворотов, ни ниш, где можно было бы спрятаться человеку.

– Нет.

– Но я не видел его, когда вышел.

– Он мог отойти в дальний конец и укрыться в тени, а оттуда наблюдать за вами, оставаясь невидимым. Он именно так обычно и поступал. Любил шпионить за людьми. Боже мой, когда я жила во Французском квартале, можно было подумать, будто я вражеский агент, а он – все ФБР, вместе взятое. Он рыскал вокруг, рассматривая окна моей квартиры в бинокль. Если я с кем-нибудь выезжала, болтался поблизости, чтобы узнать, когда я вернулась. Я даже не смела пригласить приятеля подняться к себе и выпить...

Появился официант с подносом и расставил на столе блюда. Мы начали есть.

– Рассказывать дальше? – спросила она через несколько минут.

– После ужина, – сказал я. – Давайте сосредоточимся на еде. Я голоден.

Мы покончили с ужином, и я увидел, что Роберта слегка успокоилась. Вино и еда создали атмосферу дружеской откровенности.

– Вы знаете, Дональд...

– Что?

– Я чувствую, что могу вам доверять. Я скажу вам правду.

– А почему бы нет?

Она отодвинула тарелку, взяла у меня сигарету и, наклонившись, чтобы прикурить, обхватила мою руку со спичкой обеими ладонями. Руки у нее были мягкие и теплые, а кожа – нежной.

– Нострэндер и я отправились ужинать. Он напился, и его снова охватил бешеный припадок ревности. Он начал расспрашивать о вас. Не хотел верить, что вы детектив. Грозился убить вас. Наконец я разозлилась и сказала ему, что он ни капли не изменился за прошедшие два года, что однажды я уже пыталась расстаться с ним, просто уехав, но на этот раз поступлю иначе, более жестко. Я сказала, что больше никогда не хочу видеть его и вообще иметь с ним что-либо общее, а если он будет досаждать мне, обращусь в полицию.

– Ну а он что?

– Он сделал нечто такое, что испугало меня и одновременно рассмешило.

– Что же?

– Он схватил мою сумку.

– Зачем? Чтобы вы остались без денег?

– Сначала я так и подумала, но потом поняла, что пришло ему в голову.

– Он хотел взять ваш ключ?

– Да.

– Где вы были, когда он взял вашу сумочку?

– В баре Джека О’Лири во Французском квартале. Он всегда проводил там время.

– И что же дальше?

– Я сказала ему, что устала от его поведения, не могу больше переносить эту ненормальную ревность и больше никогда с ним не встречусь. Бар был полон людей, и я чувствовала себя уверенно – вздумай он выхватить револьвер или начать как-то иначе угрожать мне, его успеют скрутить. Но даже если бы там никого не было, я все равно поступила бы так же. Устала жить в постоянном страхе, который внушал мне этот человек. Пока он в меня не влюбился, был просто чудесным.

– Вы познакомились с ним через Эдну?

– Да.

– А как он относился к Эдне?

– Возможно, немного флиртовал с ней. Они познакомились в баре Джека О’Лири и некоторое время встречались. Потом Эдна поделилась с ним своими неприятностями, и он, похоже, придумал этот план, с помощью которого она могла бы выкачать деньги из своего мужа. Да, так и было. Теперь, оглянувшись назад, я могу сложить два и два.

– Но Эдна никогда вам об этом не говорила?

– Нет, она никогда не делилась со мной, не объясняла, почему на самом деле хотела, чтобы я занимала квартиру под ее именем. Просто говорила что-то вроде того, что говорила вам, когда вы ее спросили вначале. И действительно скрывала от меня свой адрес. Пол Нострэндер был единственным, кто знал его, но он утверждал, будто не знает. Каждый месяц Пол давал мне достаточно денег на расходы: оплату квартиры, приобретение одежды, еды, косметики и всего прочего.

– Вы отдали ему бумаги, которые вам вручили?

– Нет. Я пыталась, но он не захотел их брать. Сказал, что не уполномочен. По его словам, у них с Эдной просто договоренность о том, чтобы он выдавал мне деньги из той суммы, которую она ему оставила, и он не имеет возможности с ней связаться. Еще он сказал, что она оставила ему тысячу пятьсот долларов на оплату моих расходов и деньги почти уже все истрачены.

– Хорошо. Вы сказали Нострэндеру, чтобы убирался, и он взял вашу сумочку. Что дальше?

– Он вышел, не сказав ни слова.

– А по счету заплатил?

– В баре Джека О’Лири не подают счета. Вы платите за напитки сразу.

– Значит, он вышел, оставив вас сидеть там?

– Да.

– Что же сделали вы?

– Некоторое время посидела одна, пока двое солдат, которые были в увольнении, не начали строить мне глазки. Я подумала, а почему, в конце концов, нет? Ребят скоро куда-нибудь отправят, и они заслуживают того, чтобы хорошо провести время. Почему бы им не помочь сделать это? Я улыбнулась им, они пересели ко мне, и мы провели вместе приятный вечер. Очень славные оказались мальчики и ничего не знали о Новом Орлеане. Это была их первая ночь в этом городе. Они приехали из Милуоки. Я поводила их по городу, показала кое-какие достопримечательности, рассказала о Французском квартале. Потом они окончательно напились, и мы распростились.

– Что вы делали потом?

– Отправилась домой пешком, совершенно одна.

– И не взяли такси?

– Нет, у меня ведь не было сумочки, а стало быть – ни цента.

– А как вы собирались войти в дом без ключа?

– У меня был ключ.

– Мне показалось, что вы сказали, будто он забрал ключ.

– Он взял один из ключей, но у меня был еще один в почтовом ящике. Я всегда оставляю его там на всякий случай. Видите ли, дверь в подъезде захлопывается, а я, бегая на угол, чтобы купить что-либо в гастрономе, иногда забывала ключ, поэтому стала оставлять запасной в почтовом ящике.

– В котором часу вы расстались с солдатами?

– О, мне кажется, было около двух.

– И пошли домой?

– Да.

– Когда же вы пришли?

– Точно в два часа двадцать минут.

– А почему вы так уверены, что точно в это время? – спросил я. – Вы что, слышали выстрел?

– Нет.

– А что вы слышали?

– Я не услышала, я увидела.

– Что?

– Моего знакомого – Арчибальда Смита.

Я задумался на мгновение и сказал:

– Подождите, вы не могли его видеть. В ту ночь он был в Нью-Йорке.

– Я видела его совершенно ясно, – улыбнулась Роберта.

– Что же он сказал вам? О чем вы с ним говорили?

– Я не говорила с ним. Я видела его, а он меня – нет.

– Где же это происходило?

– Прямо перед моей квартирой.

– Во сколько?

– Как я уже сказала, в два часа двадцать минут.

– Продолжайте. Что же было дальше?

– Я была почти у самого дома, когда он проехал мимо в такси. Он вышел из машины, взбежал по ступенькам, которые ведут к входной двери, и позвонил в мою квартиру.

• Предыдущая
• 28/44
• Следующая