Адвокат Казановы - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/78
• Следующая

– Ну, разве только так… – озадаченно протянул знакомый. – Странно, что мысль об убийстве пришла в голову именно ему.

Елизавета подумала: не пригласить ли архитектора в суд и не допросить ли его в качестве свидетеля защиты? Слишком уж натурально он выражает свои сомнения по поводу виновности ее клиента. Но что он сможет сообщить суду? Рассказать истории про падающий кирпич и белые ботинки? Занимательно, но к делу не относится. Как, впрочем, и его заявление по поводу предполагаемого бессмертия Серебровой. Их засмеют, а толку все равно не будет…

– Пора собираться домой, – донесся до нее будничный голос мужа. – Поспеши, дорогая. На улице начинается метель.

Дубровская уходила из гостей со смешанным чувством, но визитка архитектора все же лежала в ее кармане. Так, на всякий случай…

Константин, управляющий Серебровой, был, как всегда, застегнут на все пуговицы, а в ответах безукоризненно точен и немногословен.

– Я не назову отношения супругов Серебровых простыми, – отвечал он на вопрос прокурора. – Конечно, до рукоприкладства дело не доходило, но они были совершенно разные и далекие друг от друга люди.

– Собирались ли они расстаться?

– Насколько мне известно, развод для Инги Петровны был делом решенным. К ней на дом приходил адвокат, с которым она обговаривала юридические детали.

– Как относился к ее идее Дмитрий Серебров?

Константин позволил себе слабое подобие улыбки.

– Ну, Дмитрий Серебров никогда ничего не решал, от его голоса мало что зависело. Хозяйка говорила мне, что он боится развода.

– Вам известно, собиралась ли Инга Петровна обеспечить супруга жильем или каким-либо иным имуществом после развода?

– Хозяйка говорила, что не даст ему и ломаного гроша, поскольку его содержание и так обошлось ей слишком дорого.

Прокурор сверилась со своими записями.

– А теперь я попрошу вас вспомнить все, что касалось последнего дня жизни Серебровой. В какое время вы покинули дом?

– Обычно я заканчиваю работу около восьми часов вечера, но в тот день я ушел рано. В пять.

– Вас отпустила Инга Петровна?

– Ничего подобного. Дмитрий Александрович просил меня уйти раньше. Более того, он сказал, что на следующий день всей прислуге предоставляется дополнительный выходной. Поскольку для меня весомым, как я уже говорил, было слово хозяйки, я перезвонил Инге Петровне и уточнил ее пожелания. Распоряжение супруга она оставила в силе.

– Объяснял ли подсудимый, зачем он распускает прислугу по домам?

– Он сказал, что у них с Ингой Петровной состоится важный разговор, а на следующий день они просто побудут вдвоем.

– Таково было и пожелание Серебровой?

– Когда я говорил с Ингой Петровной по телефону, мне показалось, что она была озадачена. «Что он там еще придумал? – спросила она. Но потом добавила: – Ну, ладно, Константин, позволим ему такую малость. В конце концов, он ведь еще пока мой муж».

Бесстрастное лицо управляющего вдруг исказила гримаса боли. На судейской трибуне стоял уже не робот, выдающий ответы в автоматическом режиме, а живой человек, способный чувствовать и переживать. Перемену уловили все. Даже секретарь оторвала глаза от компьютерной клавиатуры, не понимая, что случилось со свидетелем. Голос свидетеля дрожал, когда он снова заговорил:

– Ах, если бы я знал тогда, чем закончится романтический вечер супругов, ни за что бы не оставил хозяйку одну! Надо было мне заночевать в гостевом доме, что я часто делал… «С тобой, Константин, как-то спокойнее, – частенько замечала Инга Петровна. – Вот погоди, отстрою я для тебя флигель, будешь жить поблизости от меня». Мы брали одного за другим дворников и сторожей, но ее никто не устраивал. Такой уж был у нее характер! Только одного меня она ценила и хотела видеть рядом.

– Скажите, почему вы появились на следующий день в доме? Ведь вам предоставили выходной.

– Вы можете не поверить, но у меня появилось дурное предчувствие. Конечно, на всякий случай я придумал предлог – якобы мне нужно разобраться со счетами. Но ничего срочного не было. Я просто хотел убедиться, что в доме все в порядке.

– Ну и как, убедились?

– Когда я зашел в дом, то сразу почувствовал: что-то произошло. Я не мог тогда сказать, что именно. Джип Серебровой в гараже отсутствовал. Так часто бывало, когда она уезжала по своим делам. Я зашел в дом и первым делом натолкнулся на хозяина, чистящего пол в гостиной. Впервые за все время его пребывания в доме Инги Петровны! Я даже не подозревал, что ему известно, где в доме хранится пылесос.

– Вам его действия показались подозрительными?

– Еще бы! Ко всему прочему, Дмитрий очень странно отреагировал на мое появление. Кажется, он был чрезвычайно удивлен и раздосадован одновременно.

– Вы предложили ему помощь?

– Разумеется. Но он довольно резко от нее отказался. Сказал, что все сделает сам. Создавалось впечатление, что он старается выставить меня вон под любым предлогом.

– Серебров объяснил, что произошло?

– Очень коротко. Бросил что-то типа: «засиделись с женой до поздней ночи». Но и без слов было видно, что посиделки оказались необычные.

– Почему?

– Все очень просто. На полу валялись осколки посуды. Конечно, в тот момент я не понял, что дела обстоят куда как серьезнее, я думал, что произошла обыкновенная ссора с битьем чашек.

– Когда вы почувствовали неладное?

Константин на мгновение задумался.

– Трудно сказать. Какая-то неясная тревога появилась сразу же. Слишком уж необычно было рвение хозяина навести порядок. У него была повреждена рука, и кровь проступала через повязку. Однако за пылесос он держался так, что, вздумай я отобрать у него шланг, пришлось бы применить силу. Ну а потом, увидев свернутый ковер с проступившими следами крови, заметив изогнутую кочергу всю в чем-то липком, я понял: произошло нечто из рук вон выходящее. Конечно, я до последнего надеялся, что это только какое-то недоразумение. Явится Инга Петровна и все объяснит, и мы, возможно, вместе посмеемся над ее недотепой-мужем и моими черными подозрениями. Но я не знал тогда, что она уже не вернется. Я не думал, что она убита.

– Предложили ли вы подсудимому вызвать милицию?

– Конечно. Но он отмахнулся. Мне показалось, что Дмитрий малость не в себе. Он уселся в кресло и смотрел стеклянными глазами в пустоту. И если бы я не сообщил в органы, он ни за что не сделал бы это сам. Серебров отключил телефон и ни с кем не общался. Исключение он сделал только для своей любовницы.

– Любовницы? – изумилась прокурор. – У подсудимого была любовница?

– Была, – поджал губы управляющий. – Маникюрша хозяйки по имени Нора.

Елизавета непонимающе уставилась на Константина, пытаясь отгадать, врет ли он по причине своей гипертрофированной любви к хозяйке или же говорит правду. Но лицо управляющего опять превратилось в маску, по которой прочитать что-либо стало просто невозможно. Тогда Дубровская обернулась, собираясь встретиться глазами с Серебровым и разделить с ним праведное негодование по поводу вероломства управляющего, но ее подзащитный упорно отводил взгляд в сторону.

– Было бы интересно узнать, о чем они разговаривали в тот вечер, когда тело хозяйки вытаскивали из искореженного джипа, – проговорил Константин, обращаясь к прокурору.

– Хотите узнать? Нет ничего проще! – Прокурор поднялась и, обращаясь к суду, произнесла: – Ваша честь, попрошу пригласить в зал свидетеля Малинину Нору. Она как раз дожидается своего вызова в коридоре…

Малинина проследовала к свидетельской трибуне. Глядя на нее, можно было подумать только одно: какой же недальновидной была сорокалетняя женщина, имеющая молодого мужа, если пригласила в свой дом такую молодую и ветреную особу. «Да воспеваемая всеми Инга Сереброва была не так, увы, умна, как тут пытаются ее представить», – мелькнула мысль у Лизы, когда адвокат осматривала свидетельницу с головы до пят. Женщина среднего возраста должна вдумчиво относиться к подбору обслуживающего персонала, тем более если в доме обитает молодой и привлекательный супруг.

• Предыдущая
• 29/78
• Следующая