Тридцать первое июня (сборник юмористической фантастики) - Азимов Айзек - Страница 63

— И ты не жаждешь власти?

— Нет. Хочу только писать акварели и ловить форель.

— И богатства не жаждешь?

— А куда мне его девать?

— Да ты просто рожден, чтобы сидеть в темнице. Хи-хи-хи! Но почему ты хочешь жениться на принцессе Мелисенте? Разве мало у вас там девушек, хорошеньких, умненьких, честных, интересных, прелестных, самых что ни на есть расчудесных! Хи-хи-хи! Зачем же было забираться в такую даль, в самый Перадор?

— Минутку, — промычал Сэм с полным ртом. — Прежде чем отвечать, надо выпить. — Он взял чашу обеими руками. — Ф-фу! Этак я в два счета захмелею. Я хочу жениться на Мелисенте, потому что, мне кажется, я нашел в ней два поразительных достоинства, каких прежде не встречал ни в ком: она совсем особенная и удивительно милая. Улыбающаяся принцесса — вот о чем мечтает всякий мужчина. Но один бог знает, что Мелисента нашла во мне.

— Да, бог это знает, — сказала Мелисента, спускаясь по лестнице. — И я тоже, Сэм, милый, но ни он, ни я никогда тебе не скажем.

— Она слышала каждое твое слово, мой мальчик. Хи-хи-хи!

— Ах, бедняжка ты мой!.. Какие страшные цепи… и эта темница…

— Хи-хи-хи!

Мелисента в бешенстве повернулась к Марлаграму.

— Извольте сейчас же прекратить это дурацкое кудахтанье, освободите бедного Сэма от цепей и выведите его отсюда. Надеюсь, вы это можете? Иначе я сейчас же побегу наверх за напильником.

— Бесполезно, — сказал Сэм. — Чтобы распилить цепи, понадобится пропасть времени.

— Ну? — Она бросила на волшебника вызывающий взгляд.

— Вообще-то могу, — сказал он. — Хотя цепи — штука довольно хитрая, а я давно не практиковался. Ну, ладно, тихо! — Он задумался. — Это должно подействовать. Эне бене рес, квинтер минтер жес! Готово.

И в самом деле, цепи с лязгом упали на пол. Сэм был свободен, он обнял и поцеловал Мелисенту, потом пожал руку Марлаграму.

— Замечательно, магистр Марлаграм! — сказала Мелисента. — Нужно будет запомнить: эне бене рес, квинтер минтер жес!

— Я знаю это с детства, — сказал Сэм, — но никогда не подозревал, что так можно освободиться от цепей.

— Понравился тебе ужин, милый?

— Да, любимая. Но что же дальше?

— Вот уж тут магистр Марлаграм доказал, что он очень, очень умный! — горячо воскликнула Мелисента.

— Учтите к тому же, что мой племянник — малый не промах, он поспел сюда раньше меня, и у него было преимущество в целый ход.

— Понимаешь, милый, — продолжила Мелисента. — Мой отец заявил, что я во что бы то ни стало должна выйти замуж. Он ведь такой непреклонный. А магистр Марлаграм предсказал, что на завтрашний турнир прибудет грозный Красный рыцарь и бросит вызов всем-всем.

— А еще здесь объявится лютый дракон, — сообщил Марлаграм, облизываясь от удовольствия. — Он, наверно, уже где-нибудь здесь, хи-хи-хи!

Мелисента поглядела на Сэма.

— Так вот, отец согласен, чтобы тот, кто победит их обоих, стал моим мужем. И, конечно, это будешь ты, милый.

— Храни тебя бог, радость моя.

— Ведь правда, магистр Марлаграм устроил все очень ловко и умно?

— Вы еще и половины не знаете, — сказал старый волшебник. — Теперь уж я в выигрыше против племянничка, и будьте спокойны, я этим воспользовался, хи-хи-хи! Заставил его работать на меня, а он ничего и не подозревает.

— Клянусь богом, шикарно! Вы великий волшебник! — Сэм рассмеялся, сам не зная почему. Он чувствовал приятную легкость в голове. — Значит, завтра я появлюсь с таким видом, будто победил грозного Красного рыцаря и свирепого дракона. Блеск! — Он снова засмеялся. — Что ж, если вы поднатаскаете меня — объясните, что говорить и как держаться, — я сумею прикинуться не хуже всякого другого.

— Постой, милый…

— Прости, я, кажется, разошелся не в меру. Легко на сердце!

И он поднял чашу.

— Понимаешь, милый, прикидываться тебе не придется.

Сэм подошел к ней поближе, расплескивая вино.

— Как? Ты хочешь сказать, что Красный рыцарь и дракон существуют на самом деле?

— Ну конечно, милый.

— Тебе только нужно их победить, вот и все, — сказал Марлаграм. — Бац, хлоп, бах, трах-тарарах, хи-хи-хи!

Сэм поглядел на него, потом на Мелисенту.

— Но… послушайте… есть же у вас сердце…

— В том-то и дело, дорогой. У меня есть сердце. Ты очень мило сказал, что каждый мужчина мечтает об улыбающейся принцессе, мне так приятно было это слышать, и я не сомневаюсь, что это правда, но тот, кто женится на принцессе, непременно должен доказать, что он герой.

— А если он не герой?

— К чему говорить об этом? Ты-то ведь герой. Иначе тебя здесь не было бы, милый.

Сэм сказал неуверенно:

— Может быть, оно и верно… в известной степени… Но не забывай, мне здесь у вас все так непривычно. У меня нет никакого опыта борьбы с Красными рыцарями и драконами.

— Тем больше мужества от тебя потребуется, мой милый.

— Возможно, — сказал Сэм с тоской. — Но… э-э… нельзя ли раздобыть… ну, скажем, плащ-невидимку… или заколдованное копье, или какой-нибудь волшебный меч из тех, что разят без промаха, — словом, как-нибудь помочь герою?

— Это ты хорошо придумал, Сэм, милый. Как вы полагаете, магистр Марлаграм?

— Боюсь, что ничего не выйдет, хи-хи-хи! Мы поздно спохватились. А в наши дни все это стоит больших денег.

— Ну, ладно, — сказал Сэм, стараясь скрыть свое разочарование. — А как насчет какого-нибудь массового колдовства, чтоб никто толком не знал, что происходит?

— Но ведь тогда никто не будет знать, что ты герой, сказал Марлаграм.

— А если ты не герой, Сэм, милый, то не сможешь на мне жениться.

— Да, не смогу, — сказал Сэм мрачно. — Но ведь я не смогу на тебе жениться и в том случае, если меня проткнет копьем Красный рыцарь или сожрет дракон, правда?

— Что-то я не вижу в тебе боевого духа, дружок, — с упреком промолвил Марлаграм.

— Да нет же, он совсем не то хотел сказать! — воскликнула Мелисента. — А все эта ужасная темница! Ты больше не останешься здесь ни минуты, милый. Мы поместим тебя у помощника главного оружейника.

— Он и сам там будет — хи-хи-хи! — но только простоит всю ночь в углу. Я внушил ему, что он булава.

— Ты сегодня хорошо выспишься, милый.

— Я бы спал куда лучше, если 6 и мне внушили, что я булава. — И следом за Марлаграмом и Мелисентой он стал подниматься по лестнице. — Когда начало турнира?

— В шесть, — сказала Мелисента, обернувшись.

Сэм пришел в ужас.

— В шесть утра поединок с Красным рыцарем! Да в такую рань я не могу сразиться даже с яичницей.

Он вышел из темницы, одолеваемый мрачными предчувствиями, которые отравили ему всю радость освобождения.

Сэм сидел один в шатре, раскинутом у самого турнирного поля. Шатер был великолепен, богато разукрашен и пестрел геральдическими щитами, но Сэму было не до всей этой роскоши. Он сидел на скамье, надев на себя только поножи. Остальные части латного убора, шлем, щит и меч валялись на земле у его ног. В шатре было два входа, завешенных пологами, свободно ниспадавшими до земли. Вместе со сверкающими солнечными стрелами в шатер с турнирного поля врывался разноголосый шум — звуки труб, голоса герольдов, бряцание оружия, крики, смех и рев зрителей, и Сэм так и видел перед собой кровожадную, падкую до сенсаций толпу. Вдруг рев стал громче, Сэм поднял голову: четверо слуг, войдя с залитого солнцем поля, пронесли через шатер огромного и сильно помятого рыцаря — безгласного и, видимо, уже бездыханного. Они несли его на пункт первой помощи, расположенный под королевской ложей. Это была уже четвертая жертва Красного рыцаря. Снова затрубили трубы, но, прежде чем герольды, которые вполне могли бы провозглашать тосты на обедах в Сити, успели открыть рот, Сэм поспешно задернул полог. Вернувшись к своей скамье, он увидел, что у противоположного входа стоит Лэмисон с лютней.

— Ее высочество принцесса Мелисента, — сказал Лэмисон, — желает молвить тебе… слово.