Охра (СИ) - Прягин Владимир - Страница 20

— А давайте-ка мы с вами, вахмистр, допросим этого Рыжего по горячим следам? Может, и расскажет, откуда он, такой резкий?

— Не по инструкции это будет, милорд. Вы-то — не из полиции…

— Господин вахмистр, давайте начистоту. Окажись тут, на моём месте, какой-нибудь другой лорд, стал бы он спрашивать у вас разрешение? Или вообще вести разговоры?

Вахмистр посопел недовольно, но в результате махнул рукой:

— Пойдёмте, чего уж. Спросим…

Но едва мы выбрались из его кабинета, открылась входная дверь, и на «опорный пункт» вступили двое немолодых господ. Один — полицейский в больших чинах, судя по мундиру, второй — в цивильном костюме.

Новоприбывший полицейский, рыхлый и круглый, взволнованно вытирал платком обширную лысину. Наверное, это был начальник вахмистра. Штатский же, сухопарый и седоватый, окидывал интерьер брезгливым, но властным взглядом.

— Добрый вечер, — обронил штатский, увидев нас. — Я лорд Грейди, уполномоченный по взаимодействию кланов с правоохранительными структурами, вот мой удостоверяющий знак.

Он показал жетон из металла — продолговато-округлый, с тремя насечками, мерцавшими красным, синим и жёлтым. Добавил ровно:

— Я забираю задержанных для проведения дальнейшего разбирательства.

— Извините, — сказал я, — но мне сначала хотелось бы задать им пару вопросов. Напали ведь на меня, а не на кого-нибудь.

— Сожалею, лорд-наследник. Двум означенным лицам инкриминируется попытка незаконной перепродажи эффектора. Это дело особой важности, и с этого момента они — в моей юрисдикции. Вы можете обратиться в мой секретариат с запросом в установленной форме. Также вы имеете право подать официальную жалобу на действия полицейского персонала, допустившего инцидент на территории рынка. Жалоба будет подана?

— Нет, не будет, — сказал я. — К вахмистру не имею претензий. Он сделал всё, что от него зависело.

— Воля ваша. В таком случае вопрос считаю исчерпанным.

Лорд посторонился и сделал вежливый жест, пропуская меня к порогу. Выбора не было — мне теперь оставалось только свалить. Про этого уполномоченного я знал — серьёзная должность. Если бы я был из сильного клана, то ещё мог бы с ним пободаться, но сейчас конфликт принёс бы мне только лишнюю нервотрёпку.

Кивнув на прощание вахмистру, я двинулся к выходу, но возле «обезьянника» приостановился.

Там, в зарешеченном закутке, творилось явная дичь.

И «хорёк», и Рыжий дёрнулись конвульсивно, раздался хрип. Они выпрямились на лавке, неестественно резко — их как будто прижало к стене невидимой силой. Татуировки у них на руках проявились в видимом спектре. Серебристые линии замерцали, стали рельефнее — как будто выдавливались из-под кожи наружу, превращаясь в толстые нити.

— Что происходит? — спросил лорд Грейди, тоже шагнув к решётке.

Я лишь пожал плечами.

Глаза у бандитов остекленели, наполнились серебряным блеском. Лица исказились, застыв, как маски.

Так продолжалось несколько секунд, а затем оба уголовника судорожно вздохнули и заморгали. На их лица вернулась мимика, а серебристые нити на руках потускнели и раскрошились, став серой пылью, которая просеялась на пол.

Оба принялись озираться. Вид у них был при этом охреневший до крайности, словно они очнулись от многомесячной спячки.

— Стоп, я не понял, чё за дела? — заорал «хорёк», заметив решётку. — Какого хрена я — в клетке? Закрыли по беспределу…

— Прекратить балаган, — нахмурившись, сказал Грейди. — Вам вменяется незаконная торговля краской-эффектором.

— Ты вконец опух, дядя? Какая краска? Кто ты такой вообще?

«Хорёк» продолжал вопить, а я понимал — он не притворяется. Так сыграть он просто не смог бы, иначе ему светил бы «Оскар» как минимум. Он действительно ничего не помнил о том, что было на базаре. Допрашивать его было бессмысленно.

И Рыжий смотрел таким же непонимающим взглядом.

— Удачи, — сказал я лорду. — Теперь это ваша юрисдикция, да.

Выйдя за порог, я поправил на плече сумку и быстро зашагал прочь. Сумерки сгущались, базар уже опустел. На небе виднелись звёзды.

Пока трамвай, солидно позвякивая, вёз меня через реку обратно, я размышлял. Вспоминались рассказы деда. Тот утверждал, что ему подчистили память, и вот теперь — эта сцена с «хорьком» и Рыжим…

Память подчищают с помощью невидимой краски?

Но про такую краску нигде ничего не сказано…

Впрочем, дед говорил — у лордов свои секреты…

Ладно, допустим.

Но дед учился здесь полвека назад. Почему с тех пор было тихо, а шухер поднялся только с моим приездом?

Или все эти годы шухер не прекращался, просто всем пострадавшим стёрли воспоминания?

Да ну, бред, не может такого быть. Хоть что-нибудь вылезло бы наружу…

Нет, тут дело в другом, это сто пудов. Осталось понять — в чём именно…

Не имея пока догадок, а тем более — внятных версий, я постарался вычленить ключевые факты. Их набралось аж целых три штуки.

Во-первых, кто-то разрисовал серебристой краской стену в столовой.

Во-вторых, кто-то сделал похожей краской татуировки бандитам и, как только тех замели, устроил им амнезию.

В-третьих, фокусы с памятью, по мнению деда, могут быть связаны с мегалитом, которого нет на карте.

Из этих фактов вытекали две задачи — понять, кто делает серебристую краску, и найти пропавшую каменюку.

Запросто. Как два уха почесать…

Когда я вернулся в кампус, стемнело уже совсем. Но на территории хватало электрических фонарей — белые шары на чугунных тонких столбах, расставленных вдоль дорожек, мягко светились, подкрашивая кроны деревьев.

Возле общаги я встретил Илсу.

Она уже подошла к подъезду, но, заметив меня, приостановилась под фонарём. Мы обменялись приветствиями, и я поинтересовался:

— Опять гуляешь?

— Ага. Мне сумерки нравятся, в них есть что-то волшебное — грань между днём и ночью, когда всё зыбко. Но они кончились, так что иду домой. А как у тебя дела, Вячеслав?

— Бытовуха и беготня. Ездил на базар.

— Тоже интересно, по-моему, — улыбнулась она. — А третий межевой столб, о котором мы говорили, ты ещё не искал? Я сама хотела, но без тебя не стала.

С ответом я несколько замешкался. Накатила вдруг паранойя — я подозрительно покосился на кусты вокруг дома, будто за ними могли прятаться шпики. И вообще, территория Академии перестала казаться мне подходящим местом для обсуждения опасных секретов. Мелькнула мысль — а если тут всё давно на прослушке у тех козлов, которые научились подтирать память? Недостатка в ресурсах они явно не испытывают…

Илса ждала, не торопя меня.

— Нет, столб не искал, — сказал я. — Да и вообще как-то сомневаюсь. Если бы он здесь был, то его нашли бы давно. Давай с тобой лучше по улице прогуляемся, за оградой? Глянем окрестности, пока погода сухая. А то вроде завтра дождь обещают, я разговоры в трамвае слышал.

Этот мой соскок с темы выглядел неуклюже, наверное, но она кивнула:

— Пойдём, конечно. Да, будет дождь, ты прав.

До калитки мы добрели в молчании. Илсу, похоже, это совершенно не тяготило, она рассеянно любовалась пейзажем. А я прикидывал, как выстроить разговор.

За оградой я осмотрелся, припомнив карту. Махнул рукой:

— Давай вон туда.

Мы дошли до ярко освещённого перекрёстка и медленно зашагали вдоль длинного четырёхэтажного дома. В цокольном этаже светились окна кондитерской. Нам навстречу попадались прохожие, иногда проезжали автомобили с яркими фарами.

— Видел тебя сегодня в столовой, с девчонками, — сказал я.

— Да, это мои однокурсницы. Приятные девочки. Я старалась поддерживать разговор, но не всегда получалось.

— В смысле?

— Мне не хватает навыков практического общения.

— А почему так? Или это секрет? Можешь не рассказывать.

— Не секрет совершенно, — сказала Илса. — У нас сельское именье, небогатое, но большое. Расположено на отшибе, с соседями мы почти не общаемся, так сложилось. Зато у нас, например, есть роща, очень красивая, я там часто гуляла. А если погода была плохая, читала книжки у себя в комнате, из домашней библиотеки.