Японская война 1905. Книга восьмая (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 29

— Даллас или Новый Орлеан, — обозначил я вставший перед нами выбор.

— Контроль логистики или выход к металлам, — повторил за мной Брюммер.

— А почему не оба сразу? — задала вопрос Казуэ. — Нет, я слышала, что там жесткая оборона, но разве нас это раньше останавливало?

— Будь у нас силы на две одновременные операции, можно было бы замахнуться, — объяснил я. — Если же брать по очереди, то ко второму городу генералы Першинга уже разберутся, как именно мы действуем, и смогут предпринять контрмеры.

— Или нет? — девушка хихикнула.

— Тоже возможно, но строить операцию на случайности мы не будем. Так что нужно будет определиться с приоритетами.

— И тогда зачем тут мы? — теперь уже Татьяна решила зайти в лоб, указав на себя и японку.

— Казуэ, потому что вопрос расширения Конфедерции — это в том числе политика. Ты, потому что Новый Орлеан — это эпидемиологическая яма, и в случае удара по нему нам придется с ней разбираться. Так, последняя волна желтой лихорадки началась как раз в этом году, и из-за нее заразилось уже больше 3 тысяч человек и умерло около четырех сотен. А всего с 1876 года, когда желтую лихорадку впервые заметили, она унесла больше ста тысяч жизней.

— Причина эпидемии? — нахмурилась княжна.

— Местные думают, что вредные испарения из болот. Я считаю, что комары, которые разносят заразу. Высокая температура, рвота черной кровью, желтуха — характерная картина… Решение, впрочем, в обоих случаях одно и то же: осушать, осушать и еще раз осушать все, что можно, рядом с городом. Это и испарения уберет, и отложенные комарами яйца без влаги не выживут. Американцы вложили миллионы долларов в дренаж, поставили там насосы и уже начали эту работу, но мы вполне могли бы доработать техническую часть и за считанные месяцы привести город в порядок.

— То есть получили бы почти 300 тысяч благодарного населения, — сразу подключилась Казуэ, — в бывшем самом крупном городе Юга времен Гражданской. Городе, где ломали людей через колено и по ночам сносили памятники Конфедерации. Городе, в котором находится второй крупнейший порт после Нью-Йорка и через который по Миссисипи идут корабли со всей центральной части Северо-Американских Штатов.

— Выход в Миссисипи действительно звучит очень интересно, — закивал Брюммер. — Вместе с Новым Орлеаном мы бы получили сотни речных кораблей. И пусть море на востоке пока будет для нас закрыто, но, дополнив железные дороги рекой, мы разом бы стали гораздо сильнее.

Я тоже обо всем этом думал. Сталь, люди, моральный удар — падение Нового Орлеана отвесило бы такую оплеуху Вашингтону, на фоне которой все остальные города, что мы взяли по пути, выглядели бы детской шалостью… Но риски! Болота, реки — там ведь не только Миссисипи, и один взорванный мост в итоге сможет задержать наступление на недели. Разве что воспользоваться квантунским опытом и сразу заготовить понтоны.

Новая идея захватила меня. Если, идя по дорогам, мы были бы вынуждены раз за разом пробивать американские укрепления, то, обойдя их, можно было бы одномоментно изменить все правила игры. Особенно если нас потеряют из виду…

— Значит, комары, — Татьяна тем временем принялась загибать пальцы. — Кажется, я еще слышала, что там есть малярия, оспа, тиф, дизентерия и холера. Придется провести дополнительные учения, ввести регулярные осмотры и… Единичные больные точно будут, но эпидемии мы допустить не должны. Кстати, — княжна повернулась к Огинскому, — а ваши люди передавали, в Новом Орлеане были уже первые заморозки?

— В начале ноября, — кивнул главный разведчик, и я выдохнул.

Заморозки — это значит, что большая часть комаров-переносчиков уже мертва, и до начала нового сезона дождей у нас как раз будет время, чтобы все исправить.

— Тогда медицина дает добро, — Татьяна пожала плечами.

— Политика — за, — Казуэ улыбнулась. — А Даллас — это просто еще один город. Потом возьмем, если будет надо.

— На даллаской равнине враг сможет на полную использовать все собранные им пушки, — добавил Брюммер. — А на болотах, дамбах и холмах Нового Орлеана ему чаще всего придется обходиться разве что пулеметами.

— В Даллас враг постоянно будет подтягивать подкрепления из Оклахомы и Арканзаса, — Людендорф нашел свой аргумент. — В Новом Орлеане же мы сможем получить до двух недель паузы, пока кто-то успеет среагировать и усилить это направление.

Остался последний человек. Я повернулся, посмотрел на Буденного, и Семен был неожиданно задумчив.

Спустя 2 недели, Новый Орлеан

Элвин, Боб и Гарри уже второй раз сбегали от наступающих русских частей. И сейчас из их отделения выжила только половина.

— И ладно бы постреляли в бою или во время прорыва, — возмущался Боб, печатая шаг по улицам Нового Орлеана, — но мы даже головы поднять не могли. Лежали, а парни умирали! Чертова война!

— Тихо-тихо! Не пугай зеленых! — Гарри бросил взгляд на марширующий за ними взвод новичков.

Как опытным и почти ветеранам им без лишних разговоров выдали новые погоны и толпу только что набранных нервничающих молодых парней. Сначала это выглядело даже оптимистично. Нигде раньше Элвин не видел столько поставленных под ружье гражданских. А уж после бегства и голодных ночей на пароходе, который подкинул их до устья Миссисипи, это было особенно приятно.

Но вот они вышли из верхнего района города-полумесяца, свернули во французский квартал, и тут атмосфера была совсем другой. Европейские колонисты, креолы и особенно цветные смотрели на форму и флаги американской армии совсем без энтузиазма. А кто-то и вовсе затянул «Я хотел бы быть в Дикси…» — по спине побежали мурашки, как это бывало, когда русские снаряды падали особенно близко.

— А ну, тихо! — Боб не выдержал и рявкнул во весь голос.

Толпа замерла, но сдержалась. На этот раз сдержалась. А Элвин подумал, что идея отправиться именно на восток была не такой уж и хорошей. В Далласе было бы, наверно, спокойнее, но они подумали, что туда русские точно придут уже скоро, и решили немного схитрить. Схитрили, называется.

— Тут одни трупы, зловоние и предатели, — рядом еле слышно шептал Гарри, заметив, как в переулке грузят на телеги покойников. Еще один санитарный барак, где запирали больных и где больше не осталось никого живого.

— Смерть… — словно пробуя слово на вкус, пропел Боб. — Одно хорошо!

— Что? — заинтересовался Элвин.

— Русские сюда точно не полезут! Кому нужен город, где все только и болеют!

Элвин пожал плечами. Они как раз дотопали до Даунтауна, где в самой близи и вони от болот жили в основном черные. По слухам, их тут набралось почти 70 тысяч. И никакие болезни, никакая нищета не перевешивали тот простой факт, что в Новом Орлеане они могли сами управлять своей жизнью. По крайней мере в трущобах рядом с рекой, от которых все остальные старались держаться как можно дальше.

— Теперь на север, — сержант Питерс, выходец из небольшой деревни к востоку от Нового Орлеана, был придан им, чтобы сориентировать на местности.

Элвин сверился с выданной картой — все совпадало. Они должны были пройти примерно десять километров вдоль реки и там встать рядом с плантацией некоего Витни.

— Там опять брод?

— Нет! Река тут везде широкая, — Питерс затараторил, проглатывая окончания. — Но мистер Витни — один из спонсоров мэра Бермана и друг мистера Уильяма Ти Оукея. А сахарные заводы мистера Оукея — это тысячи рабочих мест, на которых держится половина нижнего города.

— Или на которой он держится, — хмыкнул Гарри.

— А еще у мистера Оукея есть акции «Юнайтед Фрут Компани», а они стали одним из крупнейших спонсоров всей нашей армии.

— Еще бы, учитывая, что русские с японцами уже залезли в Мексику и вряд ли дальше остановятся, под угрозой все их банановые марионетки, — снова будто бы в сторону фыркнул Гарри.

— А есть разница? — Боб вспыхнул и надулся. — Не все ли равно, где они зарабатывают, если помогают стране? Вот ты вечно лезешь со своей нью-йоркской справедливостью, но там, где люди работают не ради кофе по утрам, а чтобы выжить, всем на нее плевать. Есть работа — уже хлеб! Владелец завода вкладывает хотя бы часть денег в город — очень даже неплохо. Готов отдать все свои деньги, чтобы остановить залезшего в наш общий дом убийцу — совсем хорошо!