Японская война 1905. Книга восьмая (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 28

Корнилов снова хотел что-то сказать, но замер на вдохе. Он тоже все понял. Враг окопался, враг нашел за этот день, как ему кажется, единственную верную тактику — выжидать и не лезть на рожон. Вот только, отдав дальние подступы к своим позициям и прикрывшись от современных методов ведения войны, он в то же время подставился под более древние.

— Сегодня Китай будет гореть! — хищно выдохнул Корнилов. — Мы подожжем их позиции так, что они при всем желании не смогут их потушить.

Они переглянулись с Дроздовским и пожали руки. Сегодня они не спорят, не соревнуются, не делают друг другу одолжения — сегодня они выжигают английскую заразу.

Степан Сергеевич Шереметев поправил шапку. Не по уставу, но уж слишком было прохладно, а еще она помогала избавиться от бесконечного лязга и стука внутри броневика. И ведь чем дальше, тем громче он становился. Скорее всего, из-за раздражения, что все это никак не может кончиться, но нет-нет, а посещала мысль, что это вся их техника грозит в любой момент развалиться. Шереметева ни капли бы не удивил подобный конец его карьеры, уж слишком ему в последнее время везет на неприятности.

— Говорю вам, ваше превосходительство, — старший механик зачитывал доклад о состоянии броневиков, — мы все проверили. Ходовая часть в норме, двигатели — тоже. Мы же в экономном режиме идем, без нагрузок, так что можно даже не делать лишнюю остановку перед Будапештом.

— По регламенту положено, значит сделаем, — отмахнулся Шереметев.

Если в военных делах он еще был готов отступить от правил ради победы или славы, то вот к технике его отношение было по-своему мистическим. Так до конца и не разобравшись в том, что и как работает, он принимал броневики как что-то цельное. И чтобы это цельное работало, нужно было следовать определенным ритуалам, и тогда они никогда не подведут.

Пока, несмотря на страхи, это работало. Гораздо лучше, чем люди… Шереметев вспомнил, как на него накатило в Станиславе, когда они фактически захватили целый город. Перекрыли улицы, окружили казармы — к счастью, генерал Макаров даже из Америки смог помочь. Его трансляция, в которой его, Степана Сергеевича, назвали хладнокровным и справедливым, неожиданно оказалась подхвачена газетами во всех европейских столицах. И из преступника, чуть не начавшего войну, Шереметев разом превратился в героя.

Из Санкт-Петербурга прислали благодарность от царя, где его похвалили за то, что, несмотря на строгость, смог обойтись без жертв. Из Вены — сухие, скомканные, но извинения. Конфликт как-то сам собой замялся, и только отсутствие губернатора и того крикливого генерала при отъезде напоминало о вчерашнем. Причем даже у этого нашлось вполне обыденное объяснение: никаких обид, просто парочка получила отставку и монарший запрет на посещение официальных мероприятий.

После такого воспринимать русский полк как забавных зверушек, которые не стоят особого внимания, не решался уже никто. Во Львове их встретили еще на подходах и заранее предупредили, что ночевка будет уже за пределами города. А потом была быстрая церемония. Проезд до Рыночной площади, где их приветствовал почетный караул и громкие звуки какого-то модного марша. Старые яркие мундиры, старые башни, даже более свежие Городской и Королевский арсеналы с торчащими из бойниц пушками — все это смотрелось старым и древним. Словно на кладбище, эффект которого дополнялся туманом, постоянно поднимающимся от спрятанной под мостовой речки Полтвы.

На этом фоне намытые специально перед городом броневики казались порождением совершенно другой эпохи. Грозная сталь, урчание моторов и даже сами люди. В новой форме защитного цвета, с суровыми лицами — каждый, кто смотрел на них, невольно отводил взгляд в сторону. Неудивительно, что церемонию свернули всего через полчаса и поспешили отправить уж слишком довольных русских подальше. До Перемышля, где у австрийцев наконец-то появлялся шанс показать себя.

Здесь комендант «Ворот в Карпаты» вывел на улицу чуть не половину гарнизона, а это больше сотни тысяч в мирное время. Бесконечные коробочки австрийских солдат теперь уже не казались игрушечными. Да и сами крепости… Внутренний круг фортов, внешний — последний еще строился, но уже сейчас чувствовалось, что это будет крепкий орешек. Траншеи, подземные ходы, казематы под тысячи орудий. Шереметев махал рукой наблюдающим за ними зрителями, а сам думал… Смог бы он взять подобные укрепления?

Конечно, не одним полком, а, скажем, всем 2-м Сибирским? Или даже целой армией? Ответа не было. Все-таки иногда бывает так, что количество пушек и масса бетона на километр фронта значат больше, чем любые военные хитрости.

Зимний бал закончился всего два дня назад. О нем уже написали, о нем уже пошли слухи, но пока было рано говорить, сыграл ли он свою роль или нет… Впрочем, определенную пользу он принес даже сейчас. Остин в сотне километров на север от Сан-Антонио и Хьюстон — двести километров на восток — мы взяли без боя.

Столица штата и первый наш порт на восточном побережье. Сразу же начались рассуждения о расширении добычи нефти, ценах, что мы готовы были за нее платить, и лицензиях на технику, что пришлось бы платить уже местным советам. Обычная экономическая возня, которая подкинула дровишки в топку Новой Конфедерации и под которую я все-таки дал добро на запуск гражданских автомобилей.

Надеюсь, не поспешил, но… Нам нужны были новые яркие изобретения, и наш опыт в производстве броневиков мог дать тут интересные варианты для реализации. Например, после «Артуров» мы вполне могли массово делать коробку под полный привод и понижающую передачу. Слабые моторы, которые не могли пойти ни на броневики, ни на грузовики, у нас тоже имелись…

Собрать их вместе, поставить на короткую базу, чтобы сэкономить на стали, урезать собственный вес, чтобы можно было брать побольше грузов, и на выходе получится легкий проходимый внедорожник. А главное, все это по отдельности можно заказать и в других странах. Дешевые моторы, трехступенчатые коробки, скользящие шестерни для распределения крутящего момента по осям — раскидаем заказы по всему миру и сможем собирать эти машины за вполне разумные деньги без сокращения военного заказа.

Если еще и цену на бензин удержим на уровне — а мы с учетом новых месторождений точно сможем себе это позволить — то на выходе получится «конфетка», которая окажется в содержании дешевле лошади. И полезнее. Очень неплохой козырь с учетом того, что 70% населения американского юга живет за пределами городов. И нам уже пора думать, как перетягивать их на свою сторону.

— Они сделали это в Далласе… — Огинский заглянул ко мне, как раз когда я заканчивал письмо для Лосьева в Сан-Франциско.

— Полноценная линия обороны?

— Люди, пушки — и у дорог, и по флангам. Мы пока еще считаем, но Першинг точно отправил туда не меньше тысячи орудий.

— Жалко, — я покачал головой.

В Далласе не было интересных производств или полезных ископаемых, не считая серы, но… У нас с ней проблем не было. А вот их железнодорожная развязка нам бы пригодилась, перекрывая все пути обхода и отводя военные действия от лояльных нам городов.

— А Новый Орлеан?

Когда-то в Сан-Франциско, когда я насчитал всего неделю пути до него, это казалось даже не сложным, но… Время, люди — все меняется.

— Там примерно то же самое. Нет, пушек поменьше будет, зато есть два моста через Миссисипи, сплошные болота до самого побережья, из-за чего по факту к городу ведет всего две дороги.

— Точно, климат у них не очень. Постоянные лихорадки, тучи насекомых, — я вспомнил все, что знал и успел собрать о Новом Орлеане в этом времени. — Не самое дружелюбное место.

— Но это порт, — напомнил Огинский. — И только оттуда у нас будет прямая дорога на Бирмингем и их железные шахты.

Я задумался, но тут простого решения не было, и пришлось организовывать полноценное собрание штаба. Причем не столько военное, сколько военно-политическое, и поэтому во встрече принимали участие не только мы с Алексеем Алексеевичем, не только Буденный, Людендорф и Брюммер, но еще и Татьяна с Казуэ. Каждый, так сказать, по своему направлению.