Японская война 1905. Книга восьмая (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 22

Вот сволочь!

— А я полковник Дроздовский, и я пришел вернуть тебе должок.

Михаил Гордеевич прекрасно понимал, на что рассчитывает англичанин. Он действительно передал сигнал в Пекин, до которого от Ту-Ши-Хо было всего лишь чуть больше сотни километров. Его враг верил, что уже скоро придет подмога, а ему всего лишь и надо, что продержаться день, край два. Хейг верил в свою силу, а Дроздовский в свою очередь не сомневался, что сможет его сокрушить.

За всех тех, кто погиб.

Степан Сергеевич Шереметев, наконец, закончил отбор тех, кто составит ему компанию в этом походе, и кто бы знал, насколько это было непросто. Вначале он было пустил дело на самотек, и в первый же вечер сразу четверо офицеров решили устроить дуэли. К счастью, обошлось без трупов, но… О спокойной жизни пришлось забыть. Слушать, обещать, угрожать — Шереметев постоянно делал что-то из этого списка, а то и все сразу.

Но вот время выступать все же пришло, и генерал, наконец, смог с чистой совестью послать всех тех, кто еще пытался осаждать его штаб и даже броневик. Модифицированный «Артур» с двумя двигателями раскидал грязь всеми своими колесами и бодро рванул на вокзал, где заканчивалась погрузка полка на выделенный для первого этапа пути поезд. Навстречу возможному скандалу и даже войне, но… Сейчас Степан Сергеевич был не против даже пострелять.

Лишь бы убраться отсюда.

— А я считаю, что использовать поезда — это лишнее, — Вера встретила Шереметева на вокзале, затем без всякого стеснения заглянула в его вагон и устроилась там.

— Без поезда своим ходом мы бы только до Львова месяц шли. Пришлось бы заходить через Румынию, продираться через Западные Карпаты, а это не просто горы — это еще и оборонительный рубеж, где против тебя играют даже не люди, а сама природа.

— Вот пусть бы люди с природой и посмотрели, как вас это не остановит, — глаза Веры блеснули. — Только боевых «Артуров» 60 штук, а еще грузовики для пехоты. Когда вся эта армада растекается по округе — это выглядит очень и очень величественно. Грех таким не пользоваться! Да и что там выглядит!.. Самим солдатам приятно видеть свою силу, а не нюхать портянки соседей по вагону.

— Никакого восхищения величием не хватит на месяц, — Шереметев покачал головой. — Поэтому меньше суток пути до Новоселицы все переживут. А вот дальше пересечем границу, и будут вам: и переходы, и вся прочая красота.

Было видно, что девушке еще хочется поговорить, но Степан Сергеевич слишком хорошо понимал, что будет ждать его завтра, поэтому просто поднял руки, заранее сдаваясь, и ушел в спальное купе. Сейчас ему был нужен сон, и восемнадцать часов на скорости 35 километров в час — как раз то, что доктор прописал. После недавнего стресса — настоящее лекарство.

Он закрыл глаза и честно открыл их только за два часа до высадки. И снова работа! Возможно, это у Макарова или в идеальном мире армия может выскочить из поезда и сразу вступить в бой. Те, кому подобное по силам — просто герои. А обычным людям нужно хотя бы два-три часа. Чтобы солдаты пришли в себя, чтобы офицеры восстановили цепочки командования, чтобы технику и припасы для каждой роты собрали и распределили…

Боже! То, что они за три-то часа успели, уже было настоящим чудом. А потом был торжественный переход через границу. С барабанами, флагами, песнями — кажется, людям, что толпами собрались провожать их, понравилось. Кстати, а не много ли провожающих? Новоселицы все-таки не такой уж и большой город.

Шереметев нашел Веру, которая все утро делала вид, что обиделась, и сделал умоляющий взгляд. Уж кто-кто, а эта девушка всегда была в курсе всех мелочей.

— А тут не только местные, — и действительно, у нее сразу же нашелся ответ. — Приехали изо всех соседних городов, и даже из Киева. Тут же прямой поезд, так что для многих горожан это показалось неплохой идеей.

— Самим показалось? — Шереметев сразу заметил улыбку Веры.

— Возможно, кто-то дал пару статей в газеты с описанием этой идеи, — девушка засияла еще ярче. — Но согласитесь: чем больше людей, тем эффектнее все смотрится. Можно только на кислые рожи австрийцев глянуть, и сразу становится понятно, что я права.

Так они и болтали следующие несколько часов, пока армия катила до ближайшего города. Сорок километров до Черновцов можно было проехать и быстрее, но Степан Сергеевич рассудил, что они обязательно что-то не учтут, и лучше не торопиться. И он угадал. Четыре машины просто забыли заправить, в двух не проверили масло, и двигатели чуть не полетели. Нестроевые части пробили баки с водой для обеда, и хорошо что рядом протекал Прут, где быстро восполнили запасы.

Впрочем, могло быть и хуже. Тот рывок на границу месяц назад дался им гораздо сложнее, а сейчас с каждым часом полк работал все четче и четче. Следующий переход до Коломыи они сделали и вовсе без проблем, ночевка тоже прошла хорошо, а вот потом… Начались предгорья, и скорость сразу упала раза в два.

— Тащимся, как черепахи! — возмущалась Вера.

Офицеры, что уже жили мечтами о первых больших городах, тоже фыркали. Механики, которым приходилось работать без перерыва, начали разговаривать только матом. Однако сам Степан Сергеевич… смотрел на все это сияющим взглядом ребенка. В Маньчжурии чудесные переходы Макарова казались именно чудом, но тут… Вячеслава Григорьевича не было, а чудо осталось.

Ведь что было бы в таком походе еще раньше? Одно сужение дороги привело бы к тому, что им бы пришлось менять все упряжки с пушками. Ставить меньше лошадей в ряд, чтобы уместиться в ширину дороги, добавлять новых, чтобы справиться со спусками и подъемами. Да 10–15 километров в день при таком ритме уже было бы успехом! А они потели, теряли время на ремонт, но ехали те же 10–15 километров не в сутки, а в час.

В итоге, когда они к вечеру добрались до Станислава, центра округа Станислав в коронной земле Королевства Галиция, то их просто еще не ждали. Возможно, правильнее было бы остановиться, но Шереметев, почувствовав странный азарт, приказал продолжать движение.

Они пересекли мосты через реку Быстрицу, и, прокатившись через еврейский квартал на окраине города и мимо остатков снесенных почти сто лет назад крепостных стен, заехали на главную городскую улицу. За спиной остались синагоги с медными куполами, сотни ошарашенных взглядов обычных прохожих и жандармов, которые так и не решились хоть что-то сказать или сделать. И только тут, когда перед броневиком Шереметева показалось огромное пятиэтажное здание гостиницы «Юнион», их наконец-то встретили.

— Спорим, что толстый — это военный. А длинный — чиновник, — тихо прошептала присоединившаяся к Шереметеву Вера.

Степан Сергеевич долго убеждал ту, что девушкам не место на броне, но некоторым что логика, что аргументы, что кол на голове теши. Ничего не работает. Пришлось смириться, но надо было признать, что вместе на самом деле было веселее.

— Может, наоборот? Толстый — чиновник, длинный — военный? — переспросил Шереметев.

— Нет, именно как я сказала. Это же Австро-Венгрия, тут все не как у людей, — Вера не собиралась уступать.

И угадала. Толстый вояка тут же принялся угрожать, чтобы они немедленно покинули доверенный ему город. Чиновник не пытался запугать, но лил слезы и умолял о том же самом. Высокие гости должны были приехать только через три дня, а до того времени русские не переломились бы переночевать в полях.

Шереметеву очень хотелось ответить, но чертова политика… Возможно, для умных людей хватит и того, что они уже показали. Солдаты Русской Императорской армии зашли и проехали до центра 50-тысячного города до того, как хоть кто-то успел сообразить, что же тут происходит. А если бы это была война… Теперь-то, увидев, как некоторые живут еще по времени и скорости 19 века, Степан Сергеевич начал понимать, как именно Макаров захватывает в Америке по несколько городов в сутки.

В этот момент вояка, похоже, оказавшийся беглецом из русской Польши, добавил к очередной фразе еще и длинный нецензурный оборот из варшавских подворотен. Сам Шереметев понимал этот язык не очень хорошо, а вот Вера… Знала лучше, а еще в отличие от Степана Сергеевича она не особо высоко ценила политику.