Японская война 1905. Книга восьмая (СИ) - Савинов Сергей Анатольевич - Страница 10

— И где же, по-твоему, говорят правду? Может, скажешь, нужно слушать русское радио? Они там научат пить водку и целовать негров в задницы? — хмыкнул Элвин.

— А и скажу! Они, может, тоже привирают, но в отличие от наших газет прошедшие сражения описывают во всех деталях. Кто как атаковал, какие орудия и техника показали себя. Вот что вы будете делать, если вас погонят в атаку, а впереди прямо в глаза слепят лампы, под ногами колючая проволока в десять рядов и всюду мины?

Элвин представил, и такая картина ему совсем не понравилась. Впрочем, сдаваться в споре он не собирался — подмигнул Бобу, тот бросился в ноги Гарри, а сам Элвин ловко врезал тому прямо в солнечное сплетение.

— Видишь, тебе умничанье не помогло! — он пнул ногой стонущего на полу выскочку. — И русским не поможет!

В этот момент зазвонил кухонный колокол, и Элвин махнул Бобу: их ждали дела гораздо интереснее, чем драки… Однако червячок сомнений все равно поселился в голове у парня, и когда он увидел, как соседнее подразделение таскает бревна и учится бросать их на натянутые веревки, то появились и мысли… Может, им тоже хватит прогуливать тренировки?

Эрих фон Людендорф и капитан Кригер неспешно прогуливались от офицерских квартир к полигону, рядом с которыми разместились приехавшие с ними 7-й и 8-й Восточно-прусские полки. И странное дело: сам Эрих видел в пруссаках хороших ребят, на юге Германии над самим этим словом пытались посмеиваться, а где-то в Париже или Лондоне пруссак был символом и знаменем германской армии. Возможно, поэтому ему и дали с собой именно эти полки?

Мимо прогрохотал очередной железнодорожный состав, развозящий людей и грузы по русской Калифорнии. Кригер проводил его взглядом, а потом не выдержал и выдал:

— Ненавижу русских!

Эрих вздохнул. Сам он не любил говорить не по делу, и вечно болтающий Веселый Вальтер неплохо дополнял его в общении с другими. И с солдатами, и с местными, но, конечно, его пессимистичный тон, на который тот порой сбивался, мог привести к проблемам.

— Не стоит об этом болтать, — попробовал успокоить товарища Эрих.

— Вот! — встрепенулся тот. — Именно так все и делают, когда речь заходит о русских амбициях. Делают вид, что не замечают их, что их просто не существует, но… Они переплыли через океан, захватили целый американский штат и разбили пусть и наспех собранную, но все же целую американскую армию! Мы пару рот подвинем — по всей Европе сразу волна идет, а тут такое творится — и никакой реакции. Это ненормально!

— Ну, почему никакой? — задумался Людендорф. — Американские газеты осуждают русских, британцы описывают их не иначе, как кровожадных демонов, французы помалкивают как союзники, но даже у них нет-нет да и мелькнет сожаление с рассуждениями, что подобное варварское нападение не достойно 20 века.

— Ты еще наши газеты вспомни! — фыркнул Кригер. — Сунут в начале статьи «я осуждаю», а потом так расписывают русские успехи, что даже странно становится, почему со страниц елей не течет. Знаешь, что мне это напоминает? Бюргера, чья собака напала на соседа, а он бегает кругами и так радостно кричит «не надо, не надо», но псина-то по тону и радостной улыбке прекрасно читает между строк «молодец» и «хороший мальчик», «продолжай, не останавливайся».

— В целом ты прав, — пожал плечами Эрих. — Всех все устраивает. Британцы вон уже отжали у Вашингтона острова в Тихом океане. Французы потирают руки, рассчитывая, что к тем, кто формально с Россией и Сацумой не общается, товары пойдут через порты Индокитая. Неплохие деньги без всяких затрат. Да и мы тут не просто так оказались.

— Я понимаю, что такое интересы страны, и буду молчать, — вздохнул Кригер, — но… Все равно терпеть их не могу.

— Но почему?

— Мой дед погиб при Вайсенбурге, а отец при Шпихерне лишился ноги. В итоге мать осталась на несколько месяцев без денег, заболела и умерла.

— Но это же была война с французами! И мы победили.

— Война, которую поддержали русские, а потом сами не стали ничего делать и только тихо пересмотрели итоги Парижского мира. Может, про них и говорят, что они варвары… Но заставить нас сделать за них всю грязную работу это им не помешало.

— Если так смотреть на историю, то тот же Парижский мир они были вынуждены подписать, потому что мы в свою очередь не поддержали их в Крымской, — Людендорф пожал плечами.

Он не видел смысла держать обиды за прошлое. Да, история могла дать интересные уроки, да, ее нельзя было забывать, но судьба мира всегда ковалась и будет коваться только в настоящем.

— Полковник! — на полигоне Людендорфа и Кригера встретил восторженный голос лейтенанта Мюллера.

Совсем молодой парень, порой он забывал о субординации, и Эрих уже привычно ставил его на место, но сегодня… У Мюллера на самом деле был повод: им привезли броневики. Если честно, у Людендорфа были сомнения, что русские оценят два германских полка и начнут серьезно их учить. Однако Макаров пообещал, и вот к ним приехала первая рота настоящих бронированных «Громобоев». И как же эти истинные посланцы смерти отличались от того, что Эрих видел на показе в Санкт-Петербурге еще даже меньше года назад.

Рука невольно коснулась свежей брони, только на днях выкрашенной в оливковый и коричневый. Красиво, смертоносно — и их будут учить ездить на этих машинах. Нет, Эрих никак не мог согласиться с Кригером в его ненависти: нельзя так относиться к тем, кто дарит тебе целый мир.

— И все-таки американский «Олд Боб» посильнее будет, — Кригер нашел, что сказать, припомнив огромное творение «Олд Моторс», фотографии которого Вашингтон раскидал по всем газетам, до которых сумел дотянуться. — Там и броня, и пушки, и моторы. Даже не понимаю, имеют ли смысл все эти маленькие машинки после появления настоящего броневика. Наверно, это как сравнивать легкий крейсер и дредноут, что сейчас строят англичане.

— А мне кажется, — Людендорф покачал головой, — что Макаров в свое время провернул самую настоящую аферу, заставив весь мир поверить, будто броневики — это машины прорыва обороны. И да, он один раз сделал это на Квантуне, но почему-то все забывают, что было дальше, что на самом деле принесло русским победу.

— И что? — с интересом спросил Мюллер, который в отличие от Кригера тоже горел русской техникой.

— Прорывают фронт артиллерия и пехота, а задача броневиков — зайти в этот прорыв и рвануть вперед, отрезая тылы. «Громобои» — это не пушки на колесах, как «Олд Бобы», это на самом деле машины нового поколения.

— И что они будут делать против пушек на колесах? — усмехнулся Кригер.

— Будут использовать рельеф, связь, бронебойные снаряды, а скорее всего, просто оставят их своей артиллерии, — Людендорф представил, как будет сражаться с американцами, и у него на губах невольно появилась улыбка.

Кригер с Мюллером даже переглянулись, они никогда не видели своего полковника… Улыбающимся!

— А главное, — продолжал Эрих, — русские броневики сильны еще и тем, что они часть системы. Они умеют работать со своей пехотой, артиллерией, разведкой. Более того, система выстроена и в тылу. Вы знали, что во время бойни у Рино армия Макарова потеряла почти 50 броневиков? Часть, когда останавливала вражеские, часть — просто из-за перегревов и сбоев. И знаете что? Всего через неделю они все вернулись в строй. Русские умеют не только использовать броневики, не только строить, но и ремонтировать. Вон, видите, вместе с ротой боевых машин к нам прибыли и две ремонтных вместе с целым складом запасных частей и моторов. Все это система, и это… Невероятно!

Кригер хотел было напомнить, что им собрали броневики в счет тех моторов, что они сами привезли из Германии, но это было так мелко, что он решил промолчать. Еще рано… Но придет время, и остальные тоже поймут. В том, что русские не отнесутся к ним по-честному, а в итоге попробуют использовать как самое обычное боевое мясо, он не сомневался.

— Кстати, тут еще письмо от Макарова, — встрепенулся Мюллер. — Обещает довести количество машин до сотни к концу месяца, и к вечеру приедут инструкторы: будут учить нас сражаться по-русски.