Тактик 9 (СИ) - Шиленко Сергей - Страница 17

Он любил эту предрассветную тишину, время, когда ещё не начало светать, но от заката прошло уже порядочно, когда воздух был холодным и чистым, а враг спал самым крепким сном. Сегодняшняя задача казалась ему почти что оскорбительно простой. Пробраться через реку, вырезать дозоры сонного сброда, поджечь их палатки и раствориться в темноте. Разведка боем.

Лёгкая слава, премия за работу и одобрение герцога.

Его отряд состоял из девяти десятков наёмников, чуть менее сотни воинов, закалённых в подобных вылазках отборных головорезов. Многих из них он знал лично и прошёл не одну кампанию. Они больше походили на разбойников или наёмных убийц, чем на солдат, двигались бесшумно, как тени, их лица были вымазаны грязью и сажей, доспехи лёгкие и идеально подогнаны под владельцев, не гремели, не путались, не мешали движениям. Переправа по той части коровьих бродов, что не была наполнена боевой магией, прошла идеально. Вода была казалась ледяной, но это только бодрило.

— Действуем быстро и тихо, — прошептал Гюнтейн своим людям, когда они выбрались на берег. — Никакой пощады. Режем всех, кто попадётся под руку. Главная цель — посеять панику и поджечь их вонючие шатры. На случай, если придётся разбегаться, то по плану через час встречаемся здесь же.

Он самодовольно усмехнулся. Как ему объяснили, армия, набранная из тюремного отребья и наёмников-неудачников, не могла представлять серьёзной угрозы. Они наверняка сейчас валялись пьяными после вчерашнего бессмысленного стояния у реки.

Движение по прибрежному лесу сначала не вызывало опасений. Но чем ближе они подходили к предполагаемому лагерю, тем сильнее становилось беспокойство Гюнтейна. Было слишком тихо. Не слышно было ни пьяных песен, ни храпа, ни ругани у догорающих костров. Только ночной ветер шелестел в листве.

Внезапно один из его разведчиков, шедший впереди, замер и присел, подняв руку. Гюнтейн подполз к нему.

— Что там?

— Дозорный, лейтенант. Метрах в пятидесяти.

— Спит?

— Не похоже, стоит у ствола дерева. Как статуя.

Гюнтейн выругался про себя. Дозоры. Он ожидал найти их, но не так далеко от лагеря. И не таких бдительных. Этот стоял не у костров, грея руки, а в тени дерева, почти полностью сливаясь с местностью. И что хуже всего, они определённо не дрыхли, как положено горе-воякам.

— Обойдём этого, — прошипел он.

Им пришлось сделать небольшой крюк. Потом они наткнулись на второй дозор, потом на третий. Все они были расставлены грамотно, в прямой взаимной видимости, прикрывая друг друга. Тронешь одного, крик пойдёт по всей цепочке, а там и лагерь поднимут по тревоге. Плохо.

Его наёмники начали нервничать. Вместо лёгкой прогулки это превращалось в опасное проникновение на вражескую территорию.

Наконец, они нашли проход между дозорными по дну оврага и продвинулись, что позволило им выйти на открытое место и увидеть край лагеря.

Гюнтейн вышел на открытое место, присел и замер, и его самодовольная ухмылка сползла с лица. Вместо хаотичного нагромождения палаток и шатров с кострами он увидел почти идеальный военный лагерь. Ровные ряды одинаковых чёрных палаток были окружены неглубоким свежевырытым рвом и невысоким, но аккуратным земляным валом. По периметру через равные промежутки стояли небольшие, грубо сбитые из брёвен вышки, и их было достаточно много, чтобы наблюдать местность вкруговую. Врагов на вышках не было видно, но Гюнтейн был уверен, что они там есть.

Это был не лагерь сброда. Это был лагерь как минимум королевской гвардии, профессиональной армии.

— Что за чертовщина? — прошептал один из его людей.

Гюнтейн почувствовал, как по спине пробежал холодок. Герцог Эссин и его рыцари-советники явно недооценили этого выскочку Голицына. Это была не многочисленная банда. Это была организованная сила, способная заставить себя уважать.

Но отступать было поздно. Он уже видел, как его люди начинают сомневаться. Упустить инициативу сейчас означало провалить задание и вернуться с позором, чего он себе никогда не позволял.

— Плевать! — прошипел он. — Они просто хорошо окопались. Подумаешь… И вообще, это наверняка работа гномов из их армии. Бородатые больше ничего и не умеют, как копаться в земле в поисках руды или угля. А внутри всё те же крысы. План прежний. Перемахнём ров, врывается, выбиваем часовых. Первая и вторая группы — на правый фланг, поджигаете палатки. Третья и четвёртая — за мной, в центр. Прорываемся и режем всех, кто выскочит. Вперёд, сеять хаос!

Он надеялся, что яростный, внезапный напор сможет сломить их оборону. Он выхватил меч и первым выскочил из-под прикрытия кустов. Его люди с дикими криками устремились за ним к валу, ожидая встретить панику, суматоху и страх.

Вместо этого их встретила мёртвая тишина.

Конец интерлюдии

Я стоял на небольшой дозорной вышке, специально построенной на краю лагеря и прикрытой ветками, чтобы не дать возможность произвести по тем, кто на вышке, прицельный выстрел. Рядом со мной, неподвижный, как тень, стоял один из командиров разведчиков Орофин. Его прищуренные эльфийские глаза внимательно следили за лесом. В силу расовых особенностей «перворождённый» видел гораздо больше, чем я.

Мой Птичий пастух, которым я задействовал филина, птицу с ночным зрением, парил высоко в ночном небе, давая мне идеальный обзор поля боя. Я видел каждый шаг вражеского отряда, слышал ругань ушами птицы, которая в обычных условиях ловит мышей.

Их действия были разумны, но предсказуемы и прямолинейны. Классический ночной налёт, рассчитанный на неорганизованного противника, уставшего после марша и разбившего лагерь кое-как.

Я уважал римлян и их боевой опыт, который заставлял их укреплять лагерь на каждой стоянке и при необходимости даже строить небольшие насыпные крепости.

Герцог фон Кёниг, при всей своей методичности, мыслил очевидными категориями. Он не мог себе представить, что армия, созданная из отбросов общества, может действовать с такой же дисциплиной, как и гвардии короля и даже, как я надеюсь — лучше.

— Они нашли проход между дозорами, — тихо сказал Орофин. Его зрение было феноменальным, ведь никакой магии он не применял. — В следующую ночь я учту эту лазейку.

— Нет проблем, вода в любом случае проход найдёт, — так же тихо ответил я. — Они думают, что они очень хитрые. Видимо, опытные. Те же лесные братья или кто похуже. Ладно, пусть подойдут поближе. Все на позициях?

— Все на позициях, командор. Ждут Вашего сигнала. Нервничают немного. Особенно наёмники Ги. Для них это первый ночной налёт на этой земле и всего лишь второй бой, ведь в уничтожении засады они были лишь зрителями дальних рядов.

— Пусть нервничают. Это полезно. Может поймут, какого хрена мы не трогаем мирных крестьян. Главное, чтобы выполняли приказы.

Я наблюдал, как вражеский лидер выходит на открытое место и присаживается. Видел, как меняется выражение его лица, когда он разглядывает наш лагерь: удивление, отрицание, неверие, обида. А затем глупая, упрямая решимость. Он не мог отступить и признать, что его начальство недооценило врага. Раз уж настроился на бой, то попрёт вперёд. Типичная ошибка самонадеянного дурака.

«Дозорам приготовиться».

Я видел, как они разделились на группы. Видел, как их командир отдаёт приказ к атаке. Для меня это не было внезапной атакой. Это был заранее просчитанный ход на шахматной доске.

Причём ход, в целом, умный. Герцог Эссин не послал сюда пару тысяч, что грозило бы большими потерями для него, а только лишь малый отряд, способный натворить бед, но и если полягут, то не страшно.

Я уже знал, куда они побегут и что будут делать. И моя ловушка была готова принимать гостей.

Когда первый из них выскочил из леса с диким воплем, я отдал мысленный приказ по Рою. Короткий, беззвучный сигнал, который мгновенно разнёсся по всей линии обороны.