Трибунал (СИ) - Смородин Павел - Страница 13

За свои тридцать пять лет Камаль привык к предвзятому к себе отношению. Сначала парни в приюте, затем одногруппники и сокурсники. Все они относились к Йоне с настороженностью. Но до сегодняшнего дня никто не умудрялся так мастерски доказать все, при этом ничего толком не доказывая.

Ланн просто отлично составил обвинение.

Будь кто-то другой на его месте, то, возможно, он бы и сам был в числе первых линчевателей. Вот только он на своем месте.

— Готовься, — прошептал Йона Виктору.

— К чему? — так же тихо ответил тот, не отрываясь от допроса подсудимого.

— К тому, что наша скучная серая жизнь полетела под откос. Дальше будет одно веселье.

— Думаешь, они рискнут?

— Определенно да. Меня уже об этом предупредили.

— Кто?

— Человек с совестью, но очень дорогим уровнем жизни.

— Ч-черт. — Врач едва сдержался, чтобы не произнести это громко. — Как знал, что будут проблемы. Предупреждению ты веришь?

— Приходится. Работа такая. Так что будь готов ко всему. Жену с детьми отправь, может, куда. Деньги есть на это?

— Отправлю на неделю раньше к маме на лето.

— Вот и отлично. — Йона поймал на себе заинтересованный взгляд.

Он поднял глаза на допрашиваемого Мартина Дуарте V и ощутил каким-то шестым чувством, что сейчас мальчишка уже вынашивает план мести. Изощренной садистской мести. Нет, все-таки надо было тогда его с крыши столкнуть. Вышел прогуляться и случайным образом сорвался.

С кем не бывает?

Но Камаль в этот раз решил испытать судьбу и сделать все по правилам. Дурак. Вот теперь нужно срочно приступать к плану «Осажденная крепость».

Дуарте ему едва заметно подмигнул.

Отец Варломо прибыл на место через час. Явился сам и без помощников. Во всем святой отец исповедовал полный аскетизм и отказ от мирского. В разумных пределах, само собой, но на фоне иных своих братьев он выглядел как натуральная церковная мышь. Одевался исключительно в простую черную рясу, классические брюки со стрелками, о которые можно было вскрывать конверты, а также простые лакированные черные туфли. Если бы не абсолютно седая голова, то выглядел бы Гай, как ворон в человеческом обличье.

Д’Алтон догадывалась, что святой отец занимает далеко не последнее место во внутренней иерархии церкви. Уже несколько лет ходили слухи, что кардинал Валорис давно и тяжело болен и вот-вот отправится на финальный отчет к своему работодателю. Слухи эти всплывали периодически, однако старый кардинал все еще был при императорском дворе. В свете этих досужих сплетен в прессе и радио возникало и имя Гая Варломо. Кто-то из особенно рьяных и наглых писак раскопал какие-то внутренние документы церкви, говорившие, что самый известный дознаватель Службы Церковного Дознания и Посмертия один из самых высокооплачиваемых церковных клириков. Кто-то даже рисковал выдвинуть предположение, что именно он займет должность кардинала за Валорисом.

То, что Гай Варломо лицензированный черный медиатор и при всем желании не может занимать столь высокую должность, предназначенную для «белых», от писак и сплетников ускользало.

Дебилы.

Автор этой статьи, правда, затем очень быстро принес свои искренние извинения за публикацию непроверенных данных и выплатил в церковную казну значительное пожертвование. Злые языки, разумеется, увидели проявление цензуры и попытку заткнуть рты неугодным. Отдельные безумцы даже уверяли, что Варломо лично под угрозами пыток вынудил «честного автора» дать опровержение.

Самым смешным в этой истории было то, что даже имей Гай подобную зарплату и недвижимость, то никто бы не решился что-то ему возразить. Во-первых, он вполне заслужил, а во-вторых, вдруг сказки про подвал на Падре Палаццо — это не сказки.

Проверять никто не хотел.

Но опять же дознаватель был максимально скромен и сдержан во всех желаниях. Вот и сейчас мужчина вышел из самого простого такси и проследовал до условленного места встречи. Заметив Марианну, он спешно снял шляпу и перчатки и поздоровался с девушкой за руку, как со своей хорошей знакомой.

Марианна встретила святого отца лично.

Само его прибытие было в некотором смысле чудом. Набирая телефон святого отца, она ждала, что тот пришлет кого-то из помощников или потребует ее прибыть. Но вот он сам явился на место убийства.

Сегодня, как и всегда до этого, он был тих, спокоен и почти приветлив. И хотя обстоятельства встречи к такому не располагали, но Мари уловила некую доброжелательность, исходившую от старика и направленную на нее.

— Доброго дня, отче.

— И вам, дорогая.

— Я признаюсь, когда звонила, не ожидала, что вы сами прибудете на место. Если бы я знала…

— Не нужно извиняться, — успокоил ее священник. — Знаю, что обо мне пишут в газетах, но я не провожу сутки напролет за допросами и поиском врагов веры. Да и потом, праздность — смертный грех, дочь моя.

Священник помолчал немного, а затем произнес:

— Да еще лично хотел убедиться в том, что найденный перстень тот самый, о котором я думаю. Так что здесь ваши извинения не требуются, Марианна.

— Хорошо, раз вы так говорите, то я спокойна. К сожалению, на место преступления вас я пустить не могу, протокол, но…

Гай мог надавить, приказать, потребовать. Столько вещей он мог сделать, но вместо этого просто подчинился. Очевидно, он решил, что его недаром отговаривают, и не стал упорствовать.

— Что же, понимаю, — спокойно и без злости произнес он, а затем пояснил: — Каждому положено заниматься своими делами. Вам — мирским злом, мне — посмертным. Не будем друг другу смешать. А сейчас пойдемте, дочь моя, я хотел бы снять все вопросы как можно скорее.

— Конечно, пойдемте, сюда.

Мари коротко кивнула и провела его внутрь доходного дома. В этот раз лифт был на первом этаже, так что им они и воспользовались — поднялись на нужный этаж буквально за пару минут.

В холле их уже ждали офицеры из восьмого участка. Мари быстро представила своих новых знакомых святому отцу и вкратце изложила суть дела. Все время рассказа Варломо слушал, не перебивая, и казалось, что он даже не дышал.

— Покажите мне тогда знак, который вы нашли, — произнес он все таким же спокойным тоном, но сквозивший в голосе металл не оставил никому варианта ослушаться.

Мари вытащила из кармана небольшое кольцо-печатку и протянула священнику. Тот взглянул лишь мельком и с досадой поджал губы. Было видно, что он до последнего надеялся, что приехал по ошибке. Вот только знак на печатке он узнал.

— Это кольцо Лукаса Гулана. Он один из моих самых молодых и талантливых подчиненных… Теперь уже был. Я так понимаю, он мертв.

— Пока установить невозможно, — ответил Пол Бартон. — Но вероятнее всего, что да.

Священник как-то разом помрачнел.

— Соболезную. — Мари убрала кольцо. — Ответите на наши вопросы, если возможно, святой отец?

— Задавайте. Если я что-то знаю, то, конечно же, я вам скажу.

— Давно он в городе?

— В этом и проблема, моя дорогая Марианна, я не имею малейшего понятия об этом. Он здесь был без моего ведома, канцелярию кардинала Валориса он также не поставил в известность о своем визите.

— Чем он занимался? — спросил между делом Бартон, но вспомнив, с кем имеет дело, быстро добавил: — Если, конечно, нам можно такое знать.

Старик слегка улыбнулся.

— Как и я, служил господу нашему. Можете мне не верить, но именно этим мы все в церкви и занимаемся.

— Что он мог тут делать? — Мари собиралась сделать кое-какие пометки, но, как только она достала блокнот для записей, теплая рука священника легла на ее руку.

— Без бумаги, моя дорогая. — На этих словах Варломо пристально взглянул в глаза каждому из присутствующих. — То, что я расскажу, будет затрагивать не только мои интересы, но и интересы церкви. А потому я хотел бы сохранить все в тайне. Даже такие мелочи. Вы согласны, я надеюсь, держать свои языки за зубами?

В ответ все трое кивнули. И священник продолжил: