Пепел на губах (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 10

— Князь Марций… — Канцлер, наконец, добрался до самого страшного. — Он сражался до последнего. Сам возглавил контратаку, пытаясь прорваться к одной из Адских крепостей. И даже смог ее поджечь. Но его окружили. Его личный гвардейский отряд… их просто смели. Марций… он пал в бою, один из Пепельных Рыцарей пронзил его копьем. Наши войска… они дрогнули и побежали. Тысячи погибли. Многие попали в плен. Все кончено, князь. Война проиграна.

Страшный удар. Марций мертв. Все мертвы. На секунду я почувствовал, как мир вокруг меня рушится. В ушах звенело, а перед глазами плыли красные круги. Этот пепел, этот гул вулкана, эта бесконечная война… Зачем я здесь? Для чего⁇ Но Марта сжала мою руку сильнее, и ее слова, сказанные в караван-сарае, всплыли в памяти: «Мы должны быть в Фессе как можно скорее». И я здесь. Сейчас. Это все, что имеет значение.

— Никто никуда не уезжает, — поскрежетал я — Столица садится в осаду. Мы будем обороняться до последнего.

Канцлер Вильям отшатнулся, его глаза расширились от ужаса, будто я приказал ему спрыгнуть с башни.

— Князь, это… это безумие! Война проиграна! У нас нет сил защищаться! В столице осталось только семь тысяч солдат гарнизона, князь! Семь тысяч против… против этого⁈ Адские крепости, серокрылы… Магия перестанет действовать! Наши волшебники потеряли доступ к источникам! Вы сами видели! Аш нас сомнёт, мы все бессмысленно погибнем!

— Начальника гарнизона ко мне, — я не слушал его возражений, мой взгляд скользнул по Харту. — И главу городской стражи тоже. Немедленно.

Харт, безмолвный, но решительный, тут же рванул к ближайшим солдатам, передавая приказ.

— Князь, пожалуйста! — Вильям попытался схватить меня за руку, но я отдернул ее, словно от прокаженного. — Вы не видите всей картины! Это конец!

— Конец чего, канцлер? — я смотрел ему прямо в глаза. — Конец вашей никчемной власти? Конец вашей трусливой жизни? А жители столицы? Они успеют уехать⁇

Я повернулся к солдатам Харта, которые уже стояли рядом, готовые выполнить любые приказы.

— Закрыть ворота замка! И не пускать никого. Никого.

Солдаты кивнули, и тяжелые створки начали медленно закрываться, со скрежетом отсекая нас от внешнего мира. Канцлер стоял как громом пораженный, его рот открывался и закрывался, но слова застревали в горле.

Я не стал ждать его дальнейших истерик. Резко развернувшись, направился в парадный зал. Гулкий смех и пьяные голоса доносились оттуда еще до того, как я открыл двери. Аристократия Фесса, светлых княжеств, как и всегда, предпочитала не замечать приближающуюся гибель, погружаясь в алкогольное забытье. Натуральный пир во время чумы.

Двери распахнулись. Огромный стол, заставленный пустыми кубками, рассыпанными остатками еды, вокруг него — пьяные, румяные графы и бароны, их лица лоснились от жира и вина. Увидев меня, они прервали свои громкие разговоры, и кто-то из них, самый смелый или самый пьяный, поднял кубок.

— Йен! Князь Тиссен! С победой! — раздались громкие приветственные крики. — За Фесс!

Они не знали. Или не хотели знать. Это был невыносимый цирк, от которого меня тошнило.

— Всех запереть в подвалы, — распорядился я, и мой голос, казалось, погасил весь смех в зале. Я поднял руку, сосредоточившись на магии, которую чувствовал в себе, несмотря на пепел, несмотря на истощение. Мой серебряный перстень с алмазом, подарок Лукаса, вспыхнул теплым светом, отдавая мне накопленную энергию. — Пусть протрезвеют.

На аристократов обрушилось парализующее заклинание. Их крики, полные негодования, тут же застряли в горле. Глаза расширились от ужаса, тела застыли в самых нелепых позах: кто-то с поднятым кубком, кто-то с открытым ртом, кто-то с полусъеденным куском мяса.

В этот момент в зал ворвался канцлер Вильям, его лицо было искажено яростью и страхом.

— Князь, что вы делаете⁈ — заорал он, его голос срывался на визг. — Вы не имеете права! Это преступление! Они… они знать Фесса! Вы рушите последние…

Я не дал ему договорить. Моя рука, словно по наитию, дернулась, и я нанес ему удар по лицу. Не магией, не оружием. Просто кулаком — прямой джеб. Удар был сильным, и Вильям, зашатавшись, рухнул на пол, из его носа хлынула кровь.

— Его тоже в подвалы, — сказал я, глядя на корчащегося канцлера. — Канцлеру будет полезно подумать о своем «плане эвакуации» в темноте.

Солдаты Харта, без лишних слов, начали перетаскивать парализованных аристократов, один за другим вниз. Их стоны и мычание, если они и пытались издавать звуки, были едва слышны под тяжестью их собственных тел. Марта стояла рядом со мной, ее лицо было серьезным, но в глазах я видел одобрение. Иногда, чтобы спасти, нужно быть жестоким.

Почти сразу же в зал вошли два человека, чье появление я ждал.

— Полковник Геральт Велес к вашим услугам, князь, — первый представился плотный, широкоплечий мужчина лет пятидесяти. Его лицо было изрезано шрамами, а глаза, глубоко посаженные под седыми бровями, были цепкими и проницательными, как у хищной птицы. Он носил тяжелый, добротный доспех и полуторный меч на поясе. От него пахло кожей, металлом и… сивухой. Он был воплощением ветерана, который видел слишком много, чтобы бояться пустых угроз.

— Капитан Рауль Первес, глава городской стражи, — второй был постарше, сухощавый, но жилистый, с тонкими, крепко сжатыми губами и острым взглядом. Его темно-синий мундир, хоть и был строгим, но тоже видал виды, а на груди поблескивали знаки отличия за давние кампании. Его руки, хоть и тонкие, были испещрены мозолями, а волосы, когда-то черные, теперь были почти полностью седыми.

Оба молча оглядели парализованных аристократов и лежащего на полу канцлера, но на их лицах не дрогнул ни один мускул. Они были солдатами, привыкшими к приказам и к войне.

— Канцлер говорит, что столица обречена. Что у нас нет сил, — сказал я, глядя им прямо в глаза.

Геральт Велес хмыкнул, скривив губы.

— Семь тысяч гарнизона, князь, это только регулярные войска. Но город… В столице больше ста тысяч жителей. Если дать им оружие, если их собрать… Мы можем набрать не менее двадцати тысяч ополченцев. Если не больше.

— Арсеналы, — добавил Первес, его голос был низким, уверенным. — У нас полно оружия и доспехов, хватит, чтобы вооружить и тридцать тысяч, если понадобится. Десятилетиями запасали.

Я почувствовал, как внутри меня разгорается пламя надежды. Это было то, что мне нужно было услышать. Не трусливые оправдания, а решимость. Старые служаки, прошедшие с легионами Фесса множество военных кампаний, знали цену войны. Они не паниковали. Они знали, как сражаться.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда пойдемте. Посмотрим город.

Мы вышли из замка, и Харт приказал страже обратно закрыть внутренние ворота.

Эвета стояла у края балкона костяной крепости и смотрела вниз — туда, где среди руин пограничного городка Фесса медленно двигались легионы мертвых. Отсюда, с вершины все казалось не реальным, а нарисованным дымом и кровью. Войска растянулись на многие мили — ряды костяных всадников, закованные в черный металл пехотинцы, орды пепельных гончих, тащивших за собой повозки с катапультами. По дороге, усеянной серыми хлопьями пепла, медленно катились огненные колесницы, пылавшие внутри как кузнечные горны. А дальше, ближе к горизонту, виднелись чудовищные машины — крепости на колесах, каждая размером с городскую башню. Такие же, в которой она сейчас находилось. Их стенки были сплавом железа и обугленных черепов, а по склонам стекала густая, как смола, отрава. Все это войско, огромное и чуждое, направлялось на север, к столице Фесса.

Из глубины главного зала крепости донесся низкий, раскатистый звук, похожий на дыхание вулкана. Эвета обернулась. В центре находилась огромная лавовая купель. Плотная, красноватая жидкость бурлила, издавая слабое свечение, и над ней клубился пар. В глубине виднелось темное тело Аша — будто слепленное из раскаленного металла. Его лицо всплыло из лавы, и ведьма едва сдержала дрожь.