Возвращение в Изолиум - Небоходов Алексей - Страница 12

Существа двигались не как обычные погаши, каких они видели раньше. Те были хаотичны, действовали поодиночке. Эти перемещались слаженно, как стая хищников вокруг добычи. Их дыхание – шипящее, с металлическим присвистом – отражалось от стен. В слабом свете блестели глаза – не белые, как у обычных погашей, а с красным отблеском, будто внутри тлел огонь.

Денис поднял пистолет, понимая, что шансов мало. Три… нет, четыре погаша перекрыли выход. Выстрелы привлекут других или мародёров сверху. Даша встала спиной к нему, целясь в другую сторону, где появилась ещё одна фигура – тощая, с длинными руками и свёрнутой шеей.

Тут Денис почувствовал жар в кармане куртки. Амулет. Око Далии будто ожило, горячо пульсируя сквозь ткань. Не думая, он вытащил диск и поднял перед собой.

Всё изменилось мгновенно. Погаши замерли: их белые глаза уставились на амулет. В центре диска теперь явно пульсировал свет – не яркий, но завораживающий, в ритме сердцебиения. Спирали на обороте словно ожили, наполнились светом, просвечивающим сквозь камень.

– Что происходит? – шепнула Даша, глядя на застывших погашей.

Денис сделал шаг вперёд, держа амулет. Погаши не бросились на них, а отступили, двигаясь дёргано, неуверенно. В их шипении появились новые звуки – вроде скулежа, животного страха.

– Они боятся его, – медленно проговорил Денис, делая ещё шаг. – Или того, что внутри.

Он поднял амулет выше, направив на ближайшего погаша – скрюченную фигуру с оскаленными зубами. Свет в центре стал ярче, пульсация ускорилась. Существо отшатнулось с шипением, похожим на крик боли.

– Брысь, – неожиданно крикнул Денис, махнув амулетом. – Вон отсюда!

И произошло невероятное. Погаши отступили, их движения стали хаотичными, будто столкнулись с чем-то непонятным. Один за другим исчезли в темноте коридоров. Их шипение и стук когтей затихли вдали. Только эхо воплей, похожих на крики раненых зверей, долго звучало в глубине музея.

Денис смотрел на амулет в руке с ужасом и восхищением. Око Далии пульсировало медленнее, успокаиваясь. Трещина-молния светилась слабым голубым светом.

– Теперь ясно, почему Головин так хотел его найти, – тихо сказала Даша, не отрывая глаз. – Это не просто древняя вещь. Это оружие.

Око Далии успокоилось в руках Дениса, как дикий зверь, признавший хозяина, но внутри чёрного диска продолжала светиться маленькая точка. Даша не могла оторвать взгляд, будто загипнотизированная ритмичным сиянием, напоминающим далёкий маяк в ночи. Они стояли в полной тишине после схватки с погашами, и осознание случившегося медленно проникало в сознание, как холодная вода сквозь трещины в полу.

– Ты видела, что произошло? – Денис повернул диск, и свет внутри камня сдвинулся вслед за движением. – Они испугались. Погаши. Твари, которые не боятся ни пуль, ни огня.

Даша кивнула, опуская пистолет. Рука слегка дрожала – не от страха, а от адреналина в крови.

– Значит, Нефёндр правду говорил, – она говорила тихо, словно боясь, что амулет отреагирует на её голос. – Эта штука действительно влияет на сознание. Или на то, что у погашей вместо сознания.

Денис провёл большим пальцем по гладкой поверхности диска. Странное тепло шло от камня: не обжигающее, но настойчивое, будто что-то внутри пыталось общаться через прикосновение.

– Нужно задокументировать находку, – сказал он после паузы. – Головин ждёт полный отчёт. И видео.

Даша оторвалась от амулета и посмотрела на Дениса. В тусклом свете фонаря её лицо казалось бледнее обычного, с чёткими скулами и тёмными кругами под глазами. Но взгляд излучал решимость человека, увидевшего цель сквозь все препятствия.

– Да, конечно, – она кивнула, стряхивая оцепенение. – Репортаж о возвращении священной реликвии осонам. По сценарию.

Ирония в голосе была едва заметна, но Денис уловил её. Их игра продолжалась. Они были актёрами на сцене с декорациями из развалин старого мира, а зрителями – те, кто, возможно, планировал их уничтожить.

Денис завернул амулет в кусок чистой ткани из внутреннего кармана и положил на стол. Затем снял рюкзак и достал камеру – профессиональную, с корпусом в защитной резине. Металлические детали тускло блеснули в полумраке. Пальцы скользнули по потёртым кнопкам, помнящим времена, когда слово "новости" имело смысл, а не было фарсом изолиумской пропаганды.

– Сейчас проверю, работает ли, – пробормотал он, открывая отсек на нижней части камеры.

Даша отошла в угол хранилища, где было больше места. Сняла куртку и повесила на выступ стеллажа, пригладила волосы, попыталась стереть пыль с лица. Привычные движения человека перед съёмкой. Будто она всё ещё ведущая в студии с кондиционерами и профессиональным светом, а не стоит посреди заброшенного музея, едва избежав гибели от рук погашей.

Денис вынул из кармана маленький чёрный прямоугольник – энергетическую карту – и вставил в разъём камеры. Послышался тихий щелчок, индикатор на боковой панели загорелся зелёным. Камера ожила, тихо загудела, объектив выдвинулся на несколько миллиметров, будто принюхиваясь к обстановке.

– Работает, – Денис поднял камеру к глазу, направил на Дашу и включил видоискатель.

В экране отразился её силуэт с зеленоватым ореолом – система ночного видения скорректировала изображение в темноте. Денис покрутил кольцо фокусировки, и лицо Даши стало чётче: каждая черта выделилась с пугающей резкостью. Он различал морщинки в уголках глаз, пылинки на коже, каждый волосок – технология изолиумской камеры превосходила всё, с чем он сталкивался раньше.

– Подожди, – Даша остановила его жестом. – Давай подумаем, как лучше снять. Чтобы было… правдоподобно.

Она ходила по небольшому свободному пространству, как тигр в клетке, собираясь с мыслями. Денис молча наблюдал через видоискатель, не мешая. Видел, как менялось лицо спутницы, происходил почти незаметный переход от настоящей Даши к той, что вскоре появится перед объективом – собранной, уверенной телеведущей без единой лишней эмоции.

– Начну с того, что мы нашли артефакт, – сказала она наконец, остановившись. – Потом про его возвращение к осонам. Добавлю что-нибудь про свет в темноте – им нравится такой бред. И закончу пафосной чушью про то, как несём его домой, в Изолиум.

Денис кивнул, не отрываясь от камеры:

– Звучит убедительно. Головин будет доволен.

– А диск? – Даша кивнула на стол, где лежал завёрнутый артефакт. – Снимешь крупным планом?

– Обязательно, – Денис отвёл взгляд от видоискателя. – А потом твою реакцию. Восхищение, благоговение – всё, что положено верной последовательнице Осона.

Девушка усмехнулась, но сразу вернула лицу серьёзность. Оба знали, что запись может смотреть не только Головин, но и его аналитики, эксперты по выявлению фальши. Любой неверный жест, любая неискренность могли стоить будущей свободы, а может, и жизни.

Денис развернул ткань, открыв чёрный диск. В полумраке свет внутри амулета казался ярче, пульсация стала заметнее, будто артефакт знал, что окажется в центре внимания. Тонкая трещина по краю светилась голубоватым светом, словно по венам камня текла светящаяся жидкость.

– Готов? – Даша расправила плечи, сделала глубокий вдох и выдох. Её лицо менялось, приобретая выражение профессионального энтузиазма, которое люди привыкли видеть на экранах. Глаза заблестели, губы растянулись в лёгкой полуулыбке – не слишком широкой в окружении руин, но достаточной, чтобы создать впечатление искренней увлечённости.

Денис поднял камеру. Красный индикатор записи замигал, послышался треск настраивающейся электроники. Через пару секунд аппарат был готов к работе.

– Мотор! – скомандовал Денис по старой привычке, хотя никаких движущихся частей в современной камере уже не было. – Камера. Начали!

Даша выпрямилась, будто позвоночник стал жёстким стержнем. Слегка пригладила волосы, хоть они лежали идеально, подняла глаза прямо в объектив и заговорила с удивительной уверенностью – голосом человека, привыкшего к публичным выступлениям и знающего силу своих слов.