Харчевня "Три таракана" история выживания на гномьем торжище (СИ) - Арниева Юлия - Страница 21

Тара скептически посмотрела на меня, но промолчала, ожидая продолжения.

— Пойдем.

Мы снова спустились в мастерскую. Я подошла к главному верстаку, где утром в спешке оставила тубус с чертежами. Аккуратно разложив хрупкие пергаменты, я указала на сложную схему дискообразного механизма размером с монету.

— Вот наш разведчик, — сказала я. — «Искра Глубин». Заказ для клана Черного Железа. Механический шпион.

Тара нахмурилась, вглядываясь в чертежи.

— Ты хочешь его закончить? Но он же не готов. И ты сказала, это опасно.

— Опасно не выполнить заказ для этого клана, — поправила я. — Но еще опаснее сидеть и ждать, пока Ворт приведет мага-детектора. А это, — я постучала пальцем по чертежу, — наше оружие. Отец почти закончил его. Он писал, что осталось откалибровать передающий кристалл. Я думаю… я смогу это сделать. Мы не будем рисковать тобой. Мы пошлем «Искру».

В глазах Тары скепсис медленно сменился восхищением. Она оскалилась в своей хищной орочьей улыбке.

— Использовать заказ гномов, чтобы шпионить за человеком, который хочет украсть секреты твоего отца… В этом есть какая-то извращенная справедливость. Мне нравится. Что нужно делать?

Работа закипела. В дневнике отца я нашла последние, самые запутанные записи, касающиеся «Искры». «Кристалл-ретранслятор требует живой настройки, — писал он. — Недостаточно просто вставить его в гнездо. Он должен быть сонастроен с волей создателя, как струна на лютне. Нужен резонанс, тихий шепот души, влитый в холодный камень».

Я нашла почти готовый механизм в потайном отделении верстака. Это был маленький диск из темного, матового металла, не толще двух монет. На его поверхности виднелись микроскопические гравировки, а по центру располагалось гнездо для кристалла. Сам кристалл, крошечный, как слеза, лежал рядом в бархатной коробочке. Он был абсолютно прозрачным и, казалось, поглощал свет, а не отражал его.

— Мне понадобятся самые тонкие инструменты, — сказала я Таре. — И хорошая линза.

Следующие несколько часов превратились в подобие сложнейшей хирургической операции. Тара, с ее твердой рукой и острым зрением, держала над деталями большую увеличительную линзу, пока я, вооружившись пинцетами и иглами, которые казались продолжением моих пальцев, работала с внутренностями «Искры».

Нужно было соединить кристалл с «нервной системой» механизма — паутиной тончайших серебряных нитей. Каждое соединение, каждая пайка, выполненная с помощью крошечного магического огонька, который я вызывала на кончике иглы, требовала абсолютной концентрации. Одно неверное движение и хрупкая схема будет разрушена.

Воздух в мастерской стал густым и напряженным. Тара не проронила ни слова, лишь изредка меняла угол линзы или подавала нужный инструмент. Она стала моими вторыми глазами и руками.

Когда механическая часть была закончена, наступил самый сложный этап. «Живая настройка».

Я взяла «Искру» в ладони. Металл был холодным. Я закрыла глаза и попыталась сделать то, что описывал отец. Сосредоточилась на кристалле, представила его не камнем, а живым существом со спящим сознанием. И начала шептать.

Это были не слова, а скорее образы, чувства, которые я облекала в звуки. Я говорила ему о его предназначении: быть моими ушами и глазами. Быть тихим, как тень. Незаметным, как пылинка. Я вливала в него свою волю, свое желание узнать правду, свою решимость защитить дом.

Я почувствовала, как по рукам пробежала легкая вибрация. Кристалл в центре диска начал слабо пульсировать едва заметным, серебристым светом. Он просыпался. Я направила в него поток своей энергии, той самой силы, что оживляла кухонных помощников. Это было гораздо сложнее. Здесь требовалась не грубая команда «работай», а тонкая, ювелирная настройка.

Когда я открыла глаза, я была полностью вымотана. Лоб покрылся испариной, а руки слегка дрожали. Но «Искра Глубин» на моей ладони была уже другой. Она казалась… живой. Серебристый свет в кристалле пульсировал в такт биению моего сердца.

— Получилось? — шепотом спросила Тара.

Вместо ответа я положила «Искру» на верстак.

— Ползи, — тихо приказала я.

Шесть микроскопических ножек, до этого невидимых на темном корпусе, выдвинулись и пришли в движение. «Искра» бесшумно, как насекомое, поползла по деревянной поверхности стола, взобралась на стену и замерла в тени под потолком, слившись с каменной кладкой.

Тара затаила дыхание, наблюдая за этим чудом.

Теперь нам нужен был «приемник». В записях отца я нашла описание парного устройства — небольшой медной сферы, которая должна была улавливать сигнал от «Искры». К счастью, она была уже готова и лежала в том же тайнике.

— Он будет слышать все, что происходит рядом с «Искрой»? — спросила Тара, разглядывая сферу.

— И даже больше, — ответила я, чувствуя прилив сил. — Отец писал, что кристалл может передавать не только звук, но и образы. Нечеткие, как тени, но этого должно быть достаточно.

Наш план был готов. У нас был идеальный шпион. Бесшумный, незаметный, неутомимый.

— Ворт хотел заполучить секреты моего отца, — прошептала я, глядя на медную сферу в своих руках. — Что ж, скоро он поделится с нами своими.

Глава 16

Предрассветная тишина, окутавшая торжище, была обманчивой. Она не несла покоя, а, наоборот, казалась натянутой до предела струной, готовой вот-вот лопнуть от напряжения.

В этой густой, серой тишине каждый звук приобретал оглушительную громкость: далекий лай собаки, скрип одинокой телеги, даже наше собственное сбившееся дыхание в полумраке кухни. Мы не спали. После бессонной ночи, проведенной за работой и планированием, усталость отступила, вытесненная нервным, колючим возбуждением. Наша первая контригра должна была вот-вот начаться.

«Искра Глубин» лежала на моей ладони — маленький, холодный диск из темного металла, в центре которого слабо, в такт биению моего сердца, пульсировал серебристый свет. Она больше не казалась просто механизмом. После «живой настройки», после того как я влила в нее частичку своей воли, она стала продолжением меня, моим крошечным, безмолвным аватаром. Рядом, на столе, стояла медная сфера-приемник, пока еще тусклая и безжизненная.

— Гостиница «Каменное ложе», — тихо сказала Тара, вглядываясь в схематичную карту торжища, которую мы набросали на куске пергамента. — Ворт остановился там, это самое вероятное место. Лучший постоялый двор в округе, подходит для человека его статуса.

Ее голос был спокоен, но я видела, как напряжены мышцы ее плеч под простой кожаной жилеткой. Она уже переоделась в свою дорожную одежду: темные штаны, мягкие сапоги, не издающие ни звука при ходьбе, и плащ с глубоким капюшоном. На поясе висел нож, а ее знаменитая флейта была спрятана во внутренний карман. Сейчас она была не менестрелем и не помощницей в харчевне. Она была воином, готовящимся к вылазке на вражескую территорию.

— Окна на втором этаже хорошо охраняются, — продолжала она, водя пальцем по карте. — Ночью по периметру ходит стража. Днем на площади слишком людно. Лучшее время — сейчас. В этот предрассветный час стража уже расслаблена, думает о смене, а торговцы еще не проснулись. У меня будет минут десять, чтобы забраться на крышу соседней лавки и оттуда перебраться на его карниз.

— Как ты ее доставишь? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Он же ее заметит.

— Не заметит, — Тара усмехнулась, и в полумраке блеснули ее острые клыки. — Я подброшу ее на подоконник с внешней стороны. «Искра» достаточно маленькая, чтобы проползти в щель между рамой и стеной. В таких старых зданиях всегда есть щели. Главное, чтобы внутри она нашла укромное место.

Я снова посмотрела на механизм на своей ладони.

— Она найдет. Я вложила в нее программу маскировки. Она будет искать тень, пыльный угол, место под мебелью. Она будет избегать света и прямого взгляда.

Мы вышли в пустой и холодный зал. Тара накинула капюшон, и ее лицо почти полностью скрылось в тени. Она взяла у меня «Искру», и я почувствовала, как крошечный механизм тут же перестал пульсировать, засыпая, чтобы не выдать себя чужому теплу. Тара спрятала его в маленький кожаный мешочек на поясе.