Восхождение (СИ) - Тыналин Алим - Страница 2

— Совершенно верно, — подхватил я. — Подготовьте детальный проект. Это еще один аргумент для реорганизации. Комплексное использование ресурсов вместо узковедомственного подхода.

— По-моему, самое сложное — не техническая сторона, а управленческая, — высказался Головачев. — Как преодолеть сопротивление местных начальников на кавказских промыслах? У них десятилетиями складывались свои порядки, клановые связи…

— Именно поэтому мне придется лично отправиться в Баку, — ответил я. — Только личное присутствие и прямые назначения сверху позволят провести реальные изменения. При этом важно не разрушить работающие механизмы и не оттолкнуть честных специалистов.

— Когда планируете поездку? — спросил Мышкин.

— На следующей неделе, сразу после утверждения общего плана реорганизации в ВСНХ. А пока нужно подготовить всю необходимую документацию и предварительные распоряжения.

Я обратился к Котову:

— Василий Андреевич, подготовьте полную финансовую структуру объединенного треста, включая системы контроля и отчетности. Особое внимание — прозрачности всех операций и защите от возможных злоупотреблений.

— Уже работаю над этим, — Котов похлопал по гроссбуху. — Планирую создать специальное финансово-ревизионное управление с двойной системой отчетности.

— Отлично. Георгий Всеволодович, — повернулся я к Полуэктову, — вам поручается координация с военным ведомством. Нам нужны точные данные по потребностям армии в горючем, как текущим, так и перспективным. Особенно по авиационному бензину и дизельному топливу для танков.

— Будет исполнено, — чеканно ответил Полуэктов. — С штабом у меня установлен прямой контакт, он понимает стратегическую важность нефтяного вопроса.

— Теперь о транспортной инфраструктуре, — я развернул на столе еще одну карту, где цветными линиями были отмечены существующие и планируемые нефтепроводы. — Наша ахиллесова пята — неразвитая система транспортировки нефти и нефтепродуктов. Большая часть перевозится по железной дороге в цистернах, что создает колоссальные потери времени и ресурсов.

— Предлагаю сосредоточиться на трубопроводной системе, — снова подал голос Ипатьев. — Затраты значительные, но окупаемость всего два-три года. Потом сплошная экономия. Опять-таки, с использованием вашего опыта в Поволжье.

— Совершенно верно, — подтвердил я. — Необходимо создать единую трубопроводную сеть, которая свяжет основные районы добычи с центрами переработки и потребления. Начнем с маршрута Баку-Батуми и Грозный-Туапсе, а затем будем расширять. На перспективу необходимы магистральные трубопроводы от южных месторождений в центральные районы страны.

Обсуждение продолжалось еще несколько часов. Мы рассмотрели десятки вопросов. От систем хранения нефтепродуктов до подготовки специалистов, от организационной структуры до технических стандартов.

К концу совещания все присутствующие выглядели одновременно уставшими и воодушевленными. Масштаб задач впечатлял, но и открывающиеся возможности казались безграничными.

— Подводя итог, — я встал, завершая встречу, — наша главная цель — превратить разрозненные нефтяные предприятия в единый, мощный механизм, работающий на индустриализацию и укрепление обороноспособности страны. У нас не так много времени. Международная обстановка ухудшается. Каждая тонна нефти, каждый литр бензина может оказаться решающим фактором в будущих испытаниях.

Я не стал уточнять, что мои знания из будущего дают четкое понимание надвигающейся катастрофы. Вместо этого продолжил:

— В ближайшие дни каждый из вас получит конкретные задания по своему направлению. Головачев, подготовьте график работ и распределение ответственности. Котов, займитесь финансовой структурой. Мышкин, обеспечьте безопасность наших планов. Сорокин и Величковский, сосредоточьтесь на технологических решениях. Все вопросы согласовывайте со мной лично.

Когда все стали расходиться, я задержал Мышкина:

— Алексей Григорьевич, задержитесь на минуту.

Дождавшись, пока кабинет опустеет, я плотно закрыл дверь и вернулся к столу:

— У меня есть серьезные опасения насчет Баку. Для нас это не просто деловая поездка, а вход на территорию, где Студенцов имел крепкие позиции. Велика вероятность саботажа или даже прямых диверсий.

Мышкин задумчиво потер подбородок:

— Я уже начал проверку руководящего состава «Азнефти». Предварительные данные неутешительные. Многие связаны со Студенцовым личными и финансовыми обязательствами. Кроме того, сильны местные клановые структуры. Чужаков там не любят.

— Подготовьте детальный план обеспечения безопасности, — распорядился я. — Особое внимание охране ключевых объектов и предотвращению возможных аварий. И проверьте всех, кто будет иметь доступ к нашим техническим проектам.

— Сделаю, — коротко ответил Мышкин. — Кстати, по Студенцову есть новости. Следствие выявило его связи с английскими нефтяными компаниями. Возможно, дело пойдет по статье о государственной измене, а не просто о хищениях.

Я кивнул, ощущая тяжесть ситуации. Не испытывая особой симпатии к Студенцову, я все же понимал трагичность судьбы человека, попавшего под безжалостный каток государственной машины.

— Пусть правосудие идет своим чередом, — произнес я. — Наша задача не месть, а созидание. Студенцов уже в прошлом, а нам предстоит создать будущее нефтяной промышленности страны.

Когда Мышкин ушел, я подошел к окну. Весенний вечер опускался на Москву.

Улицы заполнялись рабочими, возвращающимися с фабрик и заводов. Трамваи гудели, развозя уставших людей по домам.

Впереди меня ждала поездка в Баку, центр советской нефтедобычи, знаменитый своими промыслами, но увязший в технической отсталости и местных традициях. Мне предстояло модернизировать не только оборудование, но и само мышление нефтяников.

Я сжал кулаки, чувствуя нетерпение. Часики неумолимо тикали, а нам предстояло совершить нефтяную революцию всего за несколько лет.

К поездке в Баку я готовился с особой тщательностью. Три дня интенсивных совещаний и подготовки документации перед отъездом превратились в настоящий марафон. Моя новая просторная квартира на Софийской набережной с видом на Кремль превратилась в штаб-квартиру операции «Азнефть». Так мы негласно окрестили предстоящую миссию.

Вечер перед отъездом выдался прохладным. Холодный ветер гнал по московским улицам опавшие прошлогодние листья, небо затянули тяжелые свинцовые тучи. В кабинете, ставшем временной командной рубкой, собрались ключевые участники предстоящей экспедиции.

— Давайте еще раз проверим состав группы, — я разложил на столе организационную схему. — Завадский с двумя инженерами займется технической инспекцией. Корсакова с помощниками проведет финансовую ревизию. Мышкин под видом секретаря обеспечит безопасность и проведет негласную проверку лояльности персонала.

Котов аккуратно расставил чашки с чаем перед собравшимися:

— Леонид Иванович, я подготовил все необходимые документы от наркомата. Полномочия максимальные, вплоть до единоличного увольнения любых сотрудников «Азнефти» и немедленного назначения новых.

— Отлично, — я взял в руки увесистую папку с грифом «Совершенно секретно». — А как с финансовой частью?

— Все распоряжения подписаны товарищем Орджоникидзе, — Котов поправил пенсне. — Выделены средства на неотложную модернизацию ключевых промыслов. Кроме того, открыты специальные счета для премирования передовиков производства и технических специалистов, проявивших инициативу.

Я удовлетворенно кивнул. Кнут и пряник — проверенная тактика. Демонстрация щедрости к лояльным сотрудникам и жесткость к сопротивляющимся. Именно так я планировал действовать в Баку.

Мышкин, как обычно неприметный и тихий, положил на стол тонкую папку:

— Оперативные данные по руководству «Азнефти». Все, что удалось собрать за эти дни. Особо отмечу, что директор Мамедов активизировал контакты с местными органами НКВД сразу после ареста Студенцова. Пытается заручиться поддержкой.