Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич - Страница 21
- Предыдущая
- 21/27
- Следующая
– И что мы теперь будем с ним делать? – спросил он Умника, танцевавшего по столу в обнимку с новой порцией выпивки. – Держать здесь?
Рапаит энергично замотал головой.
– Верно, я тоже так думаю. Послушай, а не сдать ли нам господина следователя его же коллегам?
Умник осторожно поставил на стол высокий узкий стакан, после чего исполнил перед детективом замысловатый танец, завершившийся обвитием вокруг стакана длинного крысиного хвоста. Ясно было, что демон в восторге от предложения.
– Так и сделаем, – решил Ницан. Он вызвал полицейский патруль и сдал им с рук на руки храпевшего Омри, объяснив, что нашел того на крыльце в абсолютном беспамятстве. Полицейские – это были огромные големы – бесстрастно выслушали частного детектива, исследовали карманы Шамаша (Ницан предварительно извлек из внутреннего кармана гостя удостоверение полицейского), и быстро упаковали его в заднее отделение сине-белого «оникса».
После отъезда патрульных Ницан обнаружил, что не испытывает ровным счетом никаких угрызений совести. Зато испытывает настоятельную потребность выпить. Каковую потребность и удовлетворил, не забыв на этот раз честно поделиться с Красавчиком.
Усевшись в любимое кресло и сунув ноги в поражавшие воображение посетителей домашние тапочки с золотым шитьем, Ницан сказал:
– Умник, давай-ка попробуем все-таки заняться делом.
На это крысенок с готовностью выстроил перед сыщиком сонм сосудов разной величины и конфигурации.
– Да нет, – хмуро заметил Ницан, – этим делом я и так уже занимаюсь. Я о расследовании. Что же нам известно? Кто-то подменил гороскоп. Зачем? Непонятно. Если бы в фальшивом содержался благоприятный прогноз, я бы сказал: «Чтобы усыпить бдительность господина Тукульти и при случае ткнуть его ножом прямехонько в сердце». Так?
Умник кивнул.
– То-то и оно, что не так, – буркнул Ницан. – Фальшивка-то как раз говорит обратное. Она предупреждает господина Тукульти об опасности, выпадающей на позавчерашний день. И значит, гороскоп подменен не убийцей, а наоборот, благожелателем. Но почему же наша с тобой добрая приятельница Астаг утверждает, что следует верить гороскопу, составленному гениальным Берроэсом. Поскольку, как тебе известно, Берроэс никогда не ошибается. Почти как я... – добавил Ницан и с обреченным видом осушил первый из предложенных Умником сосудов. Зажмурившись и крякнув, он продолжил: – Вот тебе первая загадка. Или даже не первая, а одна из первых. Там имеется еще и автокатастрофа двухмесячной давности. Самая главная и самая первая загадка: каким образом неизвестный убийца смог незамеченным пробраться в запертую и защищенную мощнейшим заклятьем гостевую комнату, сделать там свое дело и исчезнуть из нее, не оставив никаких следов?
На крысиной мордочке рапаита обозначилось выражение глубокой задумчивости. Затем он прошелся колесом по столу и перепрыгнул на спинку кресла для посетителей.
– А-а, ты имеешь в виду Шамаша? Хотя нет, ты, по-моему, хотел указать на Амар-Зуэна, нашего знатока всех видов магии и большого моего друга.
Умник радостно закивал головой.
– Действительно, – в раздумье произнес Ницан, – он-то как раз мог бы спокойно преодолеть заклятья, им же наложенные, это ясно. Мог бы и гороскоп подменить – с непонятной целью, но, например, чтобы сбить с толку следствие. Это было бы слишком хорошо! – мечтательно сказал сыщик, уже представляя себе, как он берет за шиворот бывшего ректора и сдает его на руки громилам из президентской гвардии.
Картина быстро померкла.
– Увы, – сыщик грустно покачал головой. – Во-первых, я не знаю мотивов. А во-вторых – у него железное алиби. Во время совершения преступления он вместе с президентом, хранителем печати и черт знает, кем еще, находился в кабинете его превосходительства.
Умник уныло повесил голову и переполз на стол.
– А что тут плел Омри? – вспомнил Ницан. – Кризис, наследники… Да, еще о том, что я хитрюга. Предположим, что это так. То есть, я действительно умен, – скромно сказал сыщик. – И хитроумен. Такова объективная оценка, согласен. Но об этом знаю я. Ну, еще ты. А откуда об этом знает Омри? Вот тебе и еще одна загадка!
Тут рассеянно-задумчивый взгляд его упал на пустое кресло. В полумраке смутно белел какой-то предмет, явно выпавший из кармана Шамаша и только сейчас замеченный Ницаном. Сыщик перегнулся через стол и протянул руку.
Это оказалась сложенная вчетверо страница газеты «Утренний Тель-Рефаим».
– И что же здесь так привлекло внимание моего друга? – спросил Ницан Умника. – Да, ты же не умеешь читать. Не страшно, зато ты умеешь кое-что другое, – великодушно сказал он смущенному крысенку и в подтверждение своих слов отпил из самого большого кубка. – Очень хорошо умеешь. Ну, а здесь, дружок, написано: «Кризис власти – кризис оппозиции». Ага... – он быстро пробежал глазами статью. – Все это мы уже знаем. И, кстати, от Омри. Убийство Тукульти может привести не только к правительственному кризису, но и к развалу оппозиции. Не исключено, что придется прибегнуть к старому закону о чрезвычайной ситуации. А этот закон... – тут он замолчал и начал читать внимательнее. Дочитав, сыщик озадаченно посмотрел на рапаита. – Ну-ну... Знаешь, что говорится в законе о чрезвычайной ситуации, Умник? – медленно произнес он. – Говорится в нем об очень любопытных вещах. Например, о королевском доме Набуррикудура и его наследниках... Видимо, Омри имел в виду именно этих наследников. Во всяком случае, это логично. Но из этого еще не следует, что я хитрец... Набуррикудур... Теперь я вспомнил. Тот герб, на улице Бав-Илу. Крылатый лев. Это ведь герб династии Набуррикудуров. Между прочим, последних наших королей, Умник. Последних...
Он вновь замолчал, теперь уже надолго. К прежним загадкам добавились новые. В активно пропитавшемся алкогольными парами мозгу Ницана они вели причудливый хоровод, объединившись со старыми и вызывая самые невероятные, явно абсурдные умозаключения.
У Ницана давно существовала четко разработанная стратегия: чтобы не позволить собственной голове действовать
в ошибочном направлении, он ее (голову) отключал. То есть, набирался до необходимой кондиции.
Чем он, в конце концов, и занялся.
На его несчастье, об этой замечательной системе решения неразрешимых проблем знал не только он сам, но и его неугомонный друг Лугальбанда. Поэтому маг-эксперт явился в совершенно неподходящий, по мнению Ницана, момент: он, то есть сыщик, уже был пьян, но еще не настолько, чтобы полностью игнорировать слова и действия окружающих.
Остановившись в дверях и увидев давно привычную картину, Лугальбанда издал звук, представлявший нечто среднее между зовом брачующегося левиафана и рыком Тиамат.
Ницан приоткрыл один глаз и посмотрел на приятеля.
– Заходи, Лугаль, гостем будешь. Ну-ка, Умник, налей гостю.
На некоторое время маг-эксперт лишился дара речи. За это время Ницан успел принять из лапок рапаита (то есть, на взгляд Лугальбанды, из пустоты) бокал с мутной жидкостью, весьма, по мнению мага-эксперта, подозрительной. Лугальбанде показалось даже, что над краями бокала вращается небольшой смерч, из которого время от времени выглядывает морда крохотного, но очень коварного демона.
– Хватит надираться! – заорал Лугальбанда. – Ты, кажется, забыл – сегодня третий день следствия. И я напоминаю тебе, что именно сегодня ты должен доложить результаты! И ты даже не представляешь, какие проблемы у тебя начнутся, если ты немедленно – слышишь, пьянчуга?! – немедленно не отправишься в резиденцию!
Ницан открыл второй глаз и некоторое время пытался навести резкость на собеседника. Затем тяжело вздохнул и изрек:
– Проблемы? Ох-хо-хо, Лугаль. Проблемы у пьющего человека начинаются не с выпивки, а с закуски, – после чего неожиданно отставил в сторону свой бокал.
– Нет, – помотал он головой. – Сегодня я пообещал себе, что пить без закуски не буду... Умник! – рявкнул он. – Умник, живо! Сваргань-ка чего-нибудь закусить! – видя, что демон застыл в раздумье, подсказал: – Гони смокву! Прямо с дерева!
- Предыдущая
- 21/27
- Следующая
