Дело о показаниях покойника - Клугер Даниэль Мусеевич - Страница 20

• Предыдущая
• 20/27
• Следующая

Бармен окинул фигуру следователя сочувственным взглядом. Человек, пытавшийся изолировать Ницана от его кафе, заслуживал всяческого уважения. Этого Нибукка не сказал. Он молча поставил на стойку две округлые рюмки, бутылку настойки и отошел в дальний угол.

– Клоун, – проворчал Омри. – Шут гороховый.

– А-а, брось, не обижайся! – Ницан широко улыбнулся. – Давай лучше по стаканчику. Выпьем, вспомним однокашников, поболтаем. Что скажешь?

Омри Шамаш заявил:

– Я не пью. Тем более – в служебное время.

– Вот! – воскликнул Ницан с энтузиазмом. – Вот, и я то же самое! Никогда и ни при каких обстоятельствах я не позволю себе... не позволил бы себе пить на службе. Но мы ведь не на службе, так? Мы ведь с тобой просто гуляем. Проводим, так сказать, свободное время, вспоминая старых друзей и времена совместной учебы. А это совсем другое дело...

Омри хмуро произнес:

– Не хочу я здесь пить. Полно народу вокруг... Кто-нибудь донесет. Могут быть неприятности.

Толпа народу, роившегося вокруг следователя и частного детектива, состояла из бармена, какого-то забулдыги, сладко спавшего в углу, и старика, пившего молоко у стойки. Но Ницан с удовольствием подхватил мысль Омри.

– Конечно, ты абсолютно прав, Омри, – он даже немного понизил голос. – Я предлагаю поехать ко мне домой. Живу я один, соседи у меня смирные. Если их не предупреждать, что ты из полиции, так они тебя даже пальцем не тронут! Интеллигентные люди. Посидим, меня дома, поболтаем. Вспомним прошлые наши похождения.

Следователь тяжело задумался. С одной стороны, ему явно не хотелось идти в захламленную конуру частного сыщика. С другой – ему явно не хотелось упускать из виду Ницана.

– К тебе – так к тебе, – согласился Шамаш. – Поехали.

Они поймали ближайшее такси и за полчаса доехали до Оранжевой улицы, обитатели которой не относились к числу законопослушных граждан. И в этом смысле сам частный детектив Ницан Бар-Аба был, что называется, плоть от плоти своего района.

Ницан уселся в свое любимое кресло и принял из лапок рапаита, бурно радовавшегося восстановлению традиционного распорядка, полный стакан какого-то совершенно убойного напитка. Омри, как и большинство полицейских, знавший о существовании при частном сыщике загадочных невидимых существ, тем не менее во все глаза смотрел, как этот стакан впрыгнул в руки его подопечного прямо из ничего.

– Так что? – спросил Ницан, чувствуя, как знакомое тепло разгоняет затосковавшую было кровь в его жилах. – Какие новости в средоточии власти? Журналистов разогнали?

– Как бы не так, – усмехнулся Омри. – Эти писаки там будут дневать и ночевать, до тех пор, пока им не вынесут на блюде голову его превосходительства. Или господина Набу-Дала, это их тоже устроит.

– Даже так? – Ницан подмигнул Умнику, и тот немедленно сотворил рюмку прозрачной пальмовой водки. – На-ка, выпей. А то что же получается – я пью, а ты смотришь.

Омри Шамаш посмотрел на рюмку и отрицательно качнул головой.

– Нет, этого я пить не буду, – сказал он. – Я от незнакомых напитков воздерживаюсь. Ты можешь делать что хочешь, но предупреждаю: если наберешься как свинья, я вызову наряд полиции и доставлю тебя в резиденцию даже в таком состоянии.

Ницан пожал плечами и потребовал от Уника «еще чего-нибудь в том же духе». На этот раз он, правда, не торопился опрожнить стакан одним глотком. Только пригубил.

– Ты говорил о Набу-Дале, – напомнил он Омри. – Что, его тоже обвиняют в причастности к убийству Тукульти?

Омри Шамаш вовсе не испытывал желания рассказывать что-либо частному детективу. Но он понимал: либо нужно поддерживать беседу, либо Ницан его, в конце концов вытурит. В этом случае он не сможет выполнить поручение Амар-Зуэна – не спускать глаз с сомнительного типа, чью голову, возможно, удастся подсунуть общественности. Если не в качестве убийцы, то, во всяком случае, в качестве сыщика, не справившегося с поручением. Поэтому исполнительность в конце концов сыграла свою роль.

– В газетах сегодня муссируются две версии, – сказал он. – Первая – о заинтересованности в убийстве нынешних властей. Вторая: о внутренней борьбе в «Возрождении Шенаара» между покойным Тукульти и его заместителем.

– А удалось узнать – откуда газетчики получили информацию? – спросил Ницан.

– Пока нет, – признался Шамаш. – Но понятно, что источник у всех – один.

Ницан кивнул и вновь приложился к стакану. Тут за его спиной послышалось негромкое потрескивание. Сыщик оглянулся. Зеркало – обиталище Красавчика – светилось нежно голубым светом. Ницан с раскаянием и некоторой опаской вспомнил о своем обещании делиться с Красавчиком ровно половиной выпивки. С опаской – потому что с зеркальными демонами ссориться куда опаснее чем, например, с рапаитами.

– Да-да... – проворчал Ницан. – Помню, иду.

Со стаканом в руке он подошел к зеркалу и приветственно коснулся им ровной поверхности. Часть жидкости из стакана немедленно исчезла.

– Но-но! – прикрикнул Ницан. – По-моему, ты высосал куда больше половины. А ну-ка верни... – он запнулся. Ему в голову пришла, как он посчитал, отличная мысль. – Вернешь... – понизив голос шепнул он девеку. – Но не мне... Эй, Омри, чем это ты физиономию раскрасил? Сажей, что ли?

Следователь, погруженный в собственные невеселые мысли, непонимающе на него посмотрел.

– Ну да, – сказал Ницан озабоченно. – Вон, над бровью и под носом.

Омри полез за платком и принялся стирать несуществующую сажу.

– Не там! – досадливо произнес Ницан. – Подойди к зеркалу.

Шамаш послушно встал из кресла и подошел к зеркалу. Ницан подмигнул Красавчику: «Давай»! В то же мгновение следователь застыл столбом, пару раз дернулся. Затем глаза его посоловели, а на лице расплылась блаженная улыбка. Он покачнулся и медленно повернулся к сыщику.

– Н-ни ч-черта ты не знаешь... – сообщил вдруг Омри. – Н-ни вот т-такого черт-та... – он попытался показать размеры черта, которого Ницан не знал, но пальцы служились в кукиш. Это очень озадачило Шамаша, и он повернул кукиш к себе. Пальцы не разжимались. Ницан пришел ему на помощь. Вдвоем они справились с проявившими вдруг чрезмерную самостоятельность пальцами старшего следователя, после чего Омри, упавший в кресло и уже охотно принявший прямо из лап невидимого им Умника стакан водки, вновь затянул волынку насчет незнания Ницана. Частный детектив поддакивал, глядя на собеседника со смешанным чувством зависти и сожаления: по причине необходимости делиться спиртным с зеркальным демоном Ницан был вдвое трезвее обычного. То есть, примерно в том же состоянии, что и Шамаш. Но организм Шамаша был менее устойчив к выпивке, а потому старший следователь достиг состояния блаженства вдвое быстрее, чем частный детектив.

Следователь, между тем, находился в стадии повышенной болтливости. Правда, язык его заплетался, поэтому сыщику пришлось слушать достаточно напряженно. Он еще не знал, что сможет услышать от своего гостя.

Омри вдруг откинулся на спинку кресла и в упор уставился на Ницана.

– Кр-ризис-с... – свистящим шепотом произнес он. – Но – тс-с! Я тебе ничего не говорил. Т-там, – он показал на потолок, – там все в панике... Я слышал – чрезвычайный з-закон... Знаешь, – сказал он вдруг громко, – а я в-ведь за тобой следил в-весь день... Ты м-м-мол-лодетс-с... Хитрюга, а? Тоже, небось, узнал пр-ро наследников? А-а... Я сразу п-понял... – Шамаш хитро подмигнул. – Не стесняйся. И не забудь обо мне. Скажи, где был, а я все з-забуду. И никому ничего. А потом ты меня вспомнишь и н-наградишь...

Голова старшего следователя упала на грудь, и он громко захрапел.

Вот теперь в голове у Ницана окончательно все перепуталось. Околесица, которую нес пьяный Шамаш, наверняка имела какой-то смысл. Но частный детектив никак не мог его уловить. Несмотря на то, что пальмовая водка, которую он пил, с давних пор эффективно стимулировала его умственные способности.

Он вздохнул, посмотрел на спящего с блаженной улыбкой Шамаша.

• Предыдущая
• 20/27
• Следующая