Кольцо времени - Тараканов Борис - Страница 30

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая

— Вполне возможно. Однако, никто пока толком не объяснил, что же здесь произошло, и почему трамвайную линию закатывали в асфальт в режиме повышенной срочности. Но в приватных беседах это событие часто привязывают к особенностям данного места. Говорят, особенности эти чаще всего проявляются во дни Сошествия Луча.

Бондарь замолчал, попыхивая трубкой. Из-за шпиля собора неожиданно выплыла спелая луна, и мертвые рельсы, огибающие собор, таинственно заблестели в ее ртутном свете. За очередным поворотом они ушли в асфальт так же внезапно, как появились из него несколько минут назад. Никто не нарушал возникшего молчания.

— Пойдемте, друзья, ужинать, — задумчиво сказал Бондарь. — Завтра нам предстоит увидеть нечто не менее потрясающее.

На выходе из метро, над лестницей, выводящей из подземки на Piazza Duomo

— Соборную площадь Милана, виднелось призрачное кружево Кафедрального Собора. Тамара сделала шаг назад:

— Обратите внимание, какой красивый ракурс.

— Я торчу-у... — вдохновенно заявил Вовка.

— Это совершенно естественно и нормально, — изрек Бондарь, — ведь у одного из архитекторов этого собора была фамилия Торчелло, так что... — Бондарь развел руками и усмехнулся.

Компания, смеясь, поднялась по лестнице, и залитый утренним солнцем собор встал перед ними во всем своем великолепии.

— Эпоха Висконтов... — продолжал просвещать Бондарь.

— Третья четверть четырнадцатого века... — в тон ему сказал Стас.

Тамара прыснула от смеха, а Бондарь уважительно покосился на Стаса.

— Историку стыдно не знать подобных вещей, — сказал Стас.

— Где уж нам уж... — улыбнулась Тамара — Как выпускнице филологического факультета мне остается только добавить, что Марк Твен назвал это сооружение «поэмой в мраморе».

— А строился этот собор целых четыреста семьдесят три года... — вдруг заявил Вовка. Все ошалело повернулись в его сторону. Вовка сначала стоял с задумчивым лицом, но через несколько секунд не выдержал и заулыбался. Достав из-за спины русскоязычный путеводитель по Италии, открытый как раз на разделе «Duomo di Milano» — «Миланский Кафедральный Собор», он демонстративно повертел им в руках. — Главное — знать, где смотреть.

Компания расхохоталась.

— Нет, мне определенно повезло с компаньонами, — заявил Бондарь, снова набивая любимую трубку. Казалось, что для него этот процесс важнее самого курения.

— Ну, пойдемте же, — Вовка нетерпеливо потянул Стаса за руку, и компания направилась к собору.

Площадь перед собором была полна голубей. Тысячи птиц, сытых, откормленных, словно куры, громко воркуя, садились на руки туристов, протягивающих им крошки хлеба и продающиеся здесь же кукурузные зерна.

Собор казался совершенно нереальным в своем великолепии. Множество игольчатых шпилей венчались фигурками незнакомых святых. Частые водосточные желоба и трубы были оформлены в виде химер, грозно разевающих пасти. Юра подумал, что во время дождя эти странные существа, изрыгающие потоки воды, наверняка, выглядят впечатляюще.

— Григорий Ефимович, — спросил Юра, — я все никак не могу понять: Миланский собор — второй по размерам христианский храм в мире после Собора Святого Петра в Риме. По значимости, получается, тоже. Почему же в его постройке использована языческая символика? Все эти знаки зодиака, химеры...

— Более того, — добавил Бондарь, — в Италии почти в каждом крупном соборе существуют традиции, я бы сказал, «талисманного» характера. Обратите внимание на входные ворота.

Все посмотрели на огромные бронзовые врата, закрывающие вход в собор. На них были отлито множество барельефов с библейскими сценами. В полутора метрах от земли было изображено Святое Семейство. Некоторые бронзовые фигурки этого барельефа были отполированы до блеска частыми прикосновениями.

— Видите? — указал Бондарь на эти светлые пятна на темной бронзе. — Считается, что прикосновения к этим фигуркам приносит удачу.

— Что-то похожее можно наблюдать в Москве, на станции «Площадь революции», — с улыбкой заявил Стас, — там стараниями гостей столицы до блеска отполированы морды собак у бронзовых пограничников и клювы петухов у колхозниц.

— Стас, до чего же ты циничен! Ведь у этих традиций совершенно разная природа... — попыталась возразить Тамара.

— Все-все... Молчу, только ногами не бейте! — Стас шутливо замахал руками.

— Григорий Ефимович, но Вы не ответили на мой вопрос... — Юра был настойчив.

Бондарь усмехнулся, достал карманные часы, но, почему-то, не взглянув на них, вновь положил в карман.

— Ну... если бы я все знал... — он развел руками, явно уклоняясь от прямого ответа. Юра тихо разозлился. Как журналист он привык к подобным фокусам, но Бондарь регулярно увиливал от ответов на самые важные вопросы.

— Если ты будешь дуться и делать такое напряженное лицо, — проворковала Юре на ушко Тамара, нежно погладив ладонью между лопаток, — то к концу нашего путешествия станешь похожим во-он на ту химеру.

Юра поднял глаза. Химера была противной. Он передернул плечами — нежное поглаживание дало себя знать приятными мурашками по всему телу. С правой стороны в воротах была устроена дверь, через которую путешественники вошли в полутемную прохладу собора.

Изнутри собор казался еще более огромным, нежели снаружи. В этот час он был почему-то практически безлюден — десяток разрозненных туристов, пара-тройка молящихся. Вдоль длинных рядов скамеек прошли несколько священников в темных сутанах.

После залитой солнцем площади интерьер собора выглядел темным. Смутные очертания готических сводов вздымались высоко вверх и терялись в сероватой полутьме. Четыре ряда широких колонн образовывали иллюзию коридора, который резко устремлялся вперед и разбивался где-то вдалеке тысячами мозаичных осколков витража огромной пятиугольной апсиды. Перед апсидой находился необъятных размеров алтарь. Справа и слева от алтаря — два мощных органа, украшенные цветным мрамором и резьбой по дереву.

Собор был настолько огромен, что одним взглядом его невозможно было охватить полностью. Стас встал возле входной двери и попытался подключить воображение. Через минуту он понял, что какая-то часть собора все равно остается вне восприятия.

— Даже странно... — задумчиво проговорила Тамара, — такой светлый снаружи... и такой темный внутри...

— А у людей это сплошь и рядом, — совершенно не к месту сказал Стас, — и это даже не странно.

Тамара покосилась на Стаса, но ничего не ответила.

— Под алтарем помещается подземная церковь и крипта, — тихо сказал Бондарь.

— А вот и то, что было упомянуто в документе.

В нескольких метрах от входа слева направо проходила линия, выложенная темным мрамором. Через равные промежутки ее покрывали мозаичные изображения знаков зодиака с латинскими подписями.

— Кан-цер... — прочитал Вовка. — Это «Рак», да?

— Рак, рак... — ответил Стас.

— А мой «Водолей» будет... — Юра прошелся вдоль линии, — «Акуа-ри-ус»...

— Мы увидим Сошествие Луча? — спросила Тамара.

— Надеюсь, — ответил Бондарь, — сегодня 23 августа, солнце как раз входит в знак Девы. Луч должен сойти вон через то окно. — Он указал рукой на правую часть теряющегося в полумраке потолка.

— Святой отец, — обратился Бондарь к проходящему мимо священнику, крепкому мужчине лет пятидесяти, — как нам увидеть отца Марка?

— К сожалению, это невозможно, — ответил святой отец. — Два дня назад он уехал в Рим на семинар, и вернется только в начале следующей недели.

— Какая жалость, — немного сник Бондарь.

— Может, я смогу Вам чем-нибудь помочь?

— Право не знаю... я хотел поговорить с отцом Марком... Ну что же... Значит, в другой раз... Да. И вот еще что, — оживился Бондарь, как будто что-то вспомнил, — ожидается ли сегодня Сошествие Луча на Зодиакальный Путь?

Священник внимательно посмотрел на Бондаря.

— Мои комплименты, — с достоинством произнес он, — Вы прекрасно осведомлены в том, как называли это явление в эпоху Висконтов, и называют до сих пор в некоторых тайных монашеских орденах.

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая