Свирепый (ЛП) - Солсбери Дж. Б. - Страница 3

Хейс ловит меня на лету. Большие, сильные руки обхватывают меня.

— Вау, Несс. Что случилось? — Его голос срывается от беспокойства, что заставляет меня любить его еще больше.

Утыкаюсь лицом в его шею, сердце бьется где-то в горле.

— Я тоже тебя люблю.

Его объятия становятся крепче, и парень тихо выдыхает, как будто мое признание открыло клапан давления в его легких.

— Рад это слышать, детка. — Крепкое сжатие. Тихий стон. — Так чертовски счастлив. — Он ставит меня на ноги, продолжая обнимать за талию. В его глазах пляшет... Что это? Радость?

Мне следовало бы волноваться. Спонтанность — это не моя фишка. Нам нужно многое учесть, например то, что Хейс через несколько месяцев уедет в Гарвард, где будет знакомиться с другими женщинами, а я застряну здесь еще на год. И если все пойдет по плану, я закончу учебу и перееду через всю страну в Стэнфорд. Мы будем на разных побережьях. У нас ничего не получится на расстоянии, и все же я не могу найти в себе силы переживать из-за всего этого. Потому что я люблю Хейса Норта, а он любит меня.

И на данный момент этого достаточно.

ГЛАВА 1

Наши дни

Ванесса

Люди говорят, что нет ничего лучше, чем просыпаться рядом с любимым человеком.

Они лгут.

Или, полагаю, просто я делаю это неправильно.

Возможно, мой пульсирующий череп, сухость во рту и ноющее тело тоже не улучшают ситуацию. И просыпаюсь я не с красивым мирно спящим мужчиной, а с мужской ногой с волосами на пальцах.

Я хватаю пару волосков и тяну...

Нога исчезает под слишком маленьким флисовым одеялом, потом раздается протяжный стон.

— Это официально. Ты больше никогда не будешь выбирать фильм. — Я переворачиваюсь на спину и щурюсь от солнца, пробивающегося сквозь белые кружевные занавески. Надо было выбрать хлопок.

— Хм-м? — Тэг ерзает и потягивается, его нога снова оказывается у меня перед лицом.

Я щекочу ее снизу.

— Прекрати, — стонет он.

— Перестань совать свою ногу мне в лицо.

Я слышу, как тот снова ерзает.

— Что ты там делаешь?

— Я не знаю. — Я тру глаза. — Думаю, мы вырубились. О, боже, у меня в голове слышен пульс.

— Почему ты не пошла в свою кровать?

— Ты пропустил ту часть, где я сказала, что мы отключились?

— Мы праздновали хорошие новости. Официально это не праздник, если ты просыпаешься с похмельем.

— Да, и ничто так не располагает к вечеринке, как просмотр «Виноваты звезды». Дурацкий фильм заставил меня напиться. — Я потираю виски.

— Это объясняет, почему у меня опухшие и воспаленные глаза.

— Ты плакал на протяжении всех титров. — Одна из особенностей Тэга в том, что, несмотря на то, что парень кажется горцем со своей окладистой бородой, широкими плечами и склонностью к клетчатой одежде, он не из тех, кто стесняется своих эмоций.

— Хотел бы я сказать, что не помню этого. — Он двигается медленно, но умудряется поставить ноги на пол. — Я сделаю чай.

— Да, хорошая идея. Я побуду здесь, знаешь, пока комната не перестанет кружиться.

Парень встает, и я вижу, что на нем те же джинсы и футболка, что и вчера вечером. На мне тоже все еще леггинсы и толстовка. Никакое количество выпивки не заставит меня снова переспать с Тэгом. Мы уже пробовали это много лет назад, и ничего не вышло. Он нужен мне как друг больше, чем как любовник.

Парень шаркает на кухню, а я закрываю глаза, надеясь, что это поможет моей голове.

Безуспешно.

Мне нужно обезболивающее. Вода. Горячий душ.

Мне удается добраться до ванной, чтобы сделать все три действия в таком порядке. Одетая в спортивные штаны и майку, с мокрыми распущенными волосами, потому что завязывать их не вариант, пока не утихнет тупая головная боль, я присоединяюсь к Тэгу на кухне. Он склонился над iPad, пролистывая ленту новостей в интернете.

Его волосы тоже мокрые, на нем чистая одежда, которую я держу специально для него.

— Спасибо, что позволила мне переночевать здесь, — говорит он, пока я наливаю себе в кружку горячую воду.

Один пакетик искусственного подсластителя лежит рядом с чайником. Тэг всегда умудряется делать такие мелочи, чтобы дать мне понять, что ему не все равно.

— Ага. Хейван в гостях у друзей. — Я помешиваю чай, поворачиваюсь и прислоняюсь к стойке. Горячая жидкая энергия с каждым глотком разрушает мою вялость.

— Знаешь, — говорит он, отодвигая iPad, — даже если бы Хейван была дома, ей было бы все равно, что я остался.

Тэг прав. Я использовала свою дочь как оправдание, и он это знает. Конечно же знает. Иногда мне кажется, что парень знает меня лучше, чем я сама.

Если бы я оставила свою личную жизнь на усмотрение Хейван, мы с Тэгом давно бы поженились.

— Возможно, ты прав, но я не хочу, чтобы у нее сложилось неправильное представление. — В основном я не хочу, чтобы она на что-то надеялась.

Прячусь за своей кружкой, делая вид, что не замечаю вспышки обиды в выражении лица Тэга. Я не глупая и знаю, как он ко мне относится. Парень достаточно часто напоминает мне об этом.

Но он мой лучший друг. Моя единственная система поддержки. Тэг был экстренным контактом моей дочери с детского сада. Няней. И собутыльником, что становится очевидным, когда мы возвращаемся в мир живых. Он самый близкий человек к семье, который у меня есть.

Забавно, как меняется одиночество со временем. Я прошла путь от отчаяния в поисках спутника до удовлетворенности своим одиночеством, потому что риск завязать отношения, которые могут закончиться плачевно, больше не стоит того. Не из-за меня — у меня железное сердце — а потому, что теперь мне нужно думать и о сердце Хейван. Потерять Тэга было бы невыносимо и для Хейван, и для меня.

Секс — это одно. Это биология. Человеческая функция. Как чихание.

Но любовь? В моем разбитом органе есть место для любви только к одному человеку, и это всегда будет моя дочь.

Я прочищаю горло.

— Тэг, послушай...

— Нет, Вани. — Он качает головой и встает с барного стула. — Мы больше не будем об этом говорить, хорошо? — Парень по-братски обнимает меня, и я, как всегда, прижимаюсь к нему, получая все возможное утешение.

Рано или поздно он встретит кого-то еще. Кого-то, кто сможет любить его так, как он того заслуживает. Правда тогда для меня больше не будет объятий. Так что, пока я эгоистично принимаю их.

— Я всегда буду рядом с тобой и Хейван. Ничто в мире не изменит этого.

Он говорит это сейчас, но я знаю лучше.

Парень гладит меня по спине, прежде чем отпустить. Взгляд его голубых глаз всегда такой нежный и приветливый. Безопасный. Боже, как бы я хотела любить его так, как он того заслуживает. Всеобъемлющее адское пламя, которое игнорирует осторожность и полностью поглощает нас обоих. Он — идеальный мужчина.

Я была сломлена восемнадцать лет назад. И сколько бы времени ни прошло, все никак не могу собрать себя по кусочкам.

Почувствовав мое беспокойство, Тэг еще раз сжимает меня, а затем отступает.

— Мне пора идти.

— Да. Мне нужно кое-что сделать, пока Хейван не вернулась домой и не заперлась в своей комнате до конца выходных. — Подростки.

Когда она была маленькой девочкой, я была для нее всем миром. Теперь же получаю текстовые сообщения из ее спальни с просьбой принести еды.

— Она ведь больше не тусуется с Лией, да? — В тоне Тэга звучит беспокойство. В последний раз, когда Хейван и Лия тусовались вместе, ему пришлось забирать их пьяными с вечеринки.

— Нет. Она осталась на ночь с Мэг. Что-то связанное с марафоном страшных фильмов. — Я доливаю горячую жидкость, благодарная за облегчение, которое наконец-то наступило в моей голове.

— Мэг Портер?

Я киваю и делаю глоток.

Тэг хмурит брови.

— Портеры уехали из города. Уже несколько дней как. Они навещают семью Дункана каждое лето.