Валентинов день - Фэйзер Джейн - Страница 13

• Предыдущая
• 13/59
• Следующая

— Надеюсь, сэр, визит прошел ужасно. — Он принял у Аласдэра шляпу с пушистой бобровой оторочкой и дорожное пальто с капюшоном, на котором тотчас почтительно разгладил складки. Потом быстро покосился на господские сапоги и мрачно кивнул: кто бы ни ухаживал за ними во время путешествия милорда, он не понимал толка в настоящей чистке.

— По большей части скучно, Кранем, — ответил Аласдэр. Он переворошил на столике послания, быстро проглядывая каждое: приглашения, счета, пара запечатанных писем на надушенной бумаге. Одно, на простой бумаге в заклеенном конверте, он сунул в карман и прошел в салон, где за начищенной решеткой камина ярко пылал огонь, а на одноногом столе с мраморной крышкой красовался графин с кларетом.

Он швырнул почту на диван и налил себе бокал вина.

— Сегодня вечером я буду ужинать в «Уайтсе».

— Хорошо, сэр, — кивнул Кранем. — Я распакую ваш саквояж. Осмелюсь предположить, что одежда в печальном состоянии.

— Сомневаюсь, — улыбнулся Аласдэр. — К тому же думаю, что справлюсь и сам.

Столь немыслимое предположение Кранем не удостоил словами. Просто поклонился и вышел.

Улыбка Аласдэра угасла. Последние четыре дня он провел, колеся по Гэмпширу и останавливаясь на чертовски неудобных постоялых дворах, потому что не мог вернуться в Лондон немедля: надо было потянуть время, изображая поездку в Линкольншир. Эмма не оставила бы просчет без внимания. Конечно, она может узнать о его визите от Грэнтли, но Аласдэр считал это маловероятным. Хестер Грэнтли и ее племянницу связывало так мало родственных чувств, что их общение, по всей видимости, сводилось к рождественским поздравлениям. Но если правда все же всплывет, это произойдет тогда, когда его дело будет решено раз и навсегда.

Он вынул письмо из конверта и поддел облатку ногтем. Послание оказалось из конногвардейского полка. Аласдэр пробежал глазами каллиграфически выписанные строки. Чарльз Лестер, сутулый, со впалой грудью, совсем не походил на бравого военного, но невзрачная внешность маскировала острый как бритва ум. Он изъяснялся короткими, точными фразами и писал так же, как говорил.

Аласдэр скомкал листок и швырнул в огонь. Необыкновенно информативно, скучающе подумал он и вновь наполнил бокал. Предупредить, что необходимо соблюдать осторожность, но ни словом не обмолвиться, кого именно следует опасаться.

Он посмотрел на часы. Время близилось к семи. Интересно, Эмма ужинает дома? Когда-то ему ничего не стоило заскочить к ней и на правах сначала старинного приятеля, а потом и жениха сесть за стол. Аласдэр нетерпеливо тряхнул головой и прошел в соседнюю спальню, где Кранем выкладывал из дорожного саквояжа его вечернюю одежду.

Спустя полчаса он пересекал вестибюль, когда его сосед сверху словно по сигналу спустился по лестнице.

— Лорд Аласдэр, вы вернулись? — На лице Поля Дени сияла обворожительная улыбка.

— Как видите, — вежливо кивнул Аласдэр и пожал протянутую руку. — Я ужинаю в «Уайтсе». Вы там состоите?

— О да! Принц Эстергази внес мое имя в список членов. Он старинный знакомый отца. И так случилось, что я сам иду туда ужинать. Не мог бы я… — Он смущенно замолчал.

— Ради Бога, — ответил Аласдэр. После четырех дней одиночества он был вовсе не против компании. К тому же всегда полезно поддерживать с соседом добрые отношения.

Вечер получился дружеским, и, когда компания двинулась к карточным столам, Поль Дени не мешкая принял приглашение присоединиться к остальным. В карточной игре Аласдэр был таким же расчетливым, как и в игре на бирже. На самом деле оба эти занятия были неразрывно связаны: выигранное за карточным столом он вкладывал на бирже в акции и ценные бумаги. Это объяснило бы Эмме его возможность жить на широкую ногу, пожелай он ее просветить. Зато Нед очень хорошо знал о его способности превращать крохи в большие деньги и, вероятно, поэтому доверил другу состояние Эммы.

Но не только по этой причине. Хотя Аласдэр и не признался, он соглашался с Эммой, что, связывая их такими тесными узами, Нед надеялся восстановить их союз. Он бы опечалился, если бы узнал, насколько далек оказался от цели. Аласдэр поднял со вздохом карты.

Тема, как он и предполагал, возникла почти незамедлительно.

— Я слышал, что Эмма Боумонт возвратилась в Лондон. — Лорд Элвестон выложил на стол стопку гиней.

— Да. И вы, несомненно, слышали, что, согласно завещанию ее брата, я являюсь ее опекуном, — холодно ответил Аласдэр и тоже сделал ставку.

— Чертовски неудобная ситуация, — заметил джентльмен с нарумяненным лицом.

— Почему, Стречли? — Аласдэр приподнял бровь. Его голос был таким, что, казалось, разрезал бы сталь.

Виконт Стречли густо покраснел под румянами и весь пошел пятнами.

— Да нет… так… ничего…

Принимая ответ, Аласдэр насмешливо склонил голову и продолжал игру. Последовало короткое неловкое молчание. Потом герцог Бедфорд, который метал банк, объявил:

— Говорят, богата как Крез.

Аласдэр подтвердил его замечание холодным кивком.

— И если выглядит все так же… — продолжал герцог.

— Уверяю вас, все так же, — перебил его Аласдэр и открыл карты. — Банк мой.

— Я постоянно даю себе обещание не садиться с вами за стол и каждый раз забываю, насколько вы везучи, — посетовал лорд Элвестон и с отвращением отшвырнул карты.

— О, это не везение, Джордж, — со смехом возразил молодой человек. — Неужели вы не в состоянии распознать мастера?

— Значит, она хочет подыскать мужа. — Герцог никак не хотел оставить затронутую тему.

— Какая же одинокая женщина не хочет?! — ухмыльнулся виконт Стречли.

— А вы, Аласдэр, все еще не в числе претендентов? — в упор спросил Элвестон.

Оттого что вопрос был поставлен так прямо, Аласдэр почувствовал облегчение. Вопрос всплыл, на него получат отрицательный ответ, и есть надежда, что прошлое будет похоронено.

— Нет, не в числе. Мы с Эммой договорились, что не подходим друг другу. И ничто не изменилось. Герцог, вы сдаете?

Бедфорд взял новую колоду, положенную служителем у его локтя, и ловко перетасовал.

— Значит, путь свободен?

— Насколько я знаю, да, — согласился Аласдэр.

— И вы не сказали своего слова? — поинтересовался Стречли.

— И в мыслях такого не было. — Аласдэр сделал ставку и переменил тему. Он мучительно размышлял, насколько далеко в своем порыве готова зайти Эмма. Не настолько же, чтобы взять в мужья такого разукрашенного фата, как этот Стречли. Или в любовники? Аласдэр посмотрел на виконта и испытал отвращение, когда представил руки напыщенного глупца на великолепном теле Эммы. Нет, невозможно, чтобы она настолько потеряла рассудок.

Он обвел глазами залитый ярким светом салон. Хрустальные капли на канделябрах отражали огоньки мириад свечей. А был ли здесь мужчина, которого он бы потерпел в постели Эммы? Ответ напрашивался сам собой. Кажется, он оказался в положении собаки на сене.

— Но леди Эмма прислушивается к вашему мнению? — настаивал герцог. — Вы ведь ее опекун и ближайший друг ее брата. Если бы вы замолвили за кого-то слово…

— У леди Эммы свой ум, — решительно оборвал его Аласдэр.

Поль Дени играл внимательно, как и подобало человеку, у которого не слишком набит карман. Его положение эмигранта было всем известно, а редкий эмигрант оказывался богачом. По поводу Эммы Боумонт он так ничего и не сказал, но это не вызвало ехидных замечаний: нельзя же требовать от человека, чтобы он вступал в разговор о даме, которую совершенно не знает. И никто не догадался о молниеносных расчетах, которые совершались в его голове. Если леди Эмму атакуют ухажеры, он может влиться в их ряды без всяких объяснений.

— Лорд Аласдэр, вы возвращаетесь на Албемарл-стрит? — спросил он, когда еще не поздним вечером партия распалась. — Можно мне с вами?

• Предыдущая
• 13/59
• Следующая