Непокорная для тирана (СИ) - Марика Ани - Страница 4

— Я всё спросить хотела, почему вы решили продать квартиру? — продолжает Оксана.

— Слишком большая для меня, — отрывисто отвечаю и выхожу из машины.

И не живу я в этой квартире уже шесть лет. Мы её покупали вместе с женой. Маша выбирала, чтобы район спокойный, чтобы садик в шаговой доступности и школа поблизости. Обставляла под свой вкус.

Всё так и осталось нетронутым.

Оксана выходит следом, подхватывает под локоть, щебеча о том, что скользко у подъезда. Можно было бы напомнить, что дворники каждое утро счищают дорожки, но я уже настроился на секс.

Меня останавливает окрик. Неуверенный, чуть дребезжащий, но знакомый голос. Риелтор первая реагирует и ведет себя слишком вызывающе. Отбивая всё желание. Или всё дело не в ней, а в стоящей в нескольких метрах маленькой занозе?

Кристина уверенным шагом подбирается, плечи распрямляет. Хороша бестия. И помню ведь её. Хотя прошло больше трёх месяцев. Каждый изгиб её тела помню. Каждый вздох, стон. И бутылку, что прилетела в меня на утро, тоже помню.

Сейчас она другая. Собранная, дерзкая, деловая. Не огрызается, лишь натужно улыбается. Точнее, скалится. И глазами своими серыми сверкает, ненавистью меня топит. Намалевала губы в блядский цвет и вырядилась как шлюха. Сорвать с неё тряпки, вымыть лицо. Потому что другой её помню. И член в штанах помнит, давит камнем на ширинку.

Запахиваю пальто и раздражённо бросаю про кофейню. Кристина дышит тяжело, но не огрызается. Молчаливо следует за мной. И даже делает заказ совершенно холодно.

Что же с ней за эти месяцы произошло? Терпеливо жду, когда начнёт свой рассказ, и куколка вываливает о своих проблемах. Все её эмоции отражаются на лице. Впервые вижу в глазах страх, но девчонка прячет их, опустив голову. Вертит дрожащими пальцами чашку, делает глоток кофе.

— Сколько? — перебиваю, чтобы отвлечь от собственных эмоций. Только слёз мне здесь не хватало. Не переношу их.

— Сто тысяч долларов, — оглашает Крис, вскинув голову. И блядские губы свои облизывает. А я представляю, как эти же губы смыкаются вокруг моего члена.

Чертыхнувшись, грубо стираю чёртову помаду. Естественно, она дёргается. Вскакивает разозлённо. Мнёт подол платья, ниже тянет, не замечая, как в вырезе её округлая небольшая грудь, закованная в совершенно простой бюстгальтер, выглядывает.

Чёрт! Это заводит сильнее, чем дорогое кружевное бельё и четвертый размер риелторши, что ждёт меня, возможно, уже без платья.

Перехожу к делу, стараясь отрешиться от этих длинных ног, которые так идеально смотрятся вокруг моего торса. Кристина сразу же подбирается. Озвучивает варианты погашения долга. Только что дрожала от негодования, готовая разразиться гневной тирадой. Но стоило о деньгах заговорить, сразу же изменилась. Вернулась холодность, некая надменность и деловая хватка. Умеет она перевоплощаться. И этим ещё сильнее заводит. Какой ещё может быть эта женщина?

— Я тебе деньги, ты своё тело. Скажем, на месяц, — решение приходит само собой. И я жду согласия. Сто кусков — это до хера за секс, причём по вполне обоюдному желанию. Ведь помню, с какой жадностью эта девчонка отвечала. Сама взбиралась и объезжала.

— Нет! — выпаливает Крис и, развернувшись, уходит.

Виляет еле прикрытой попкой, и даже спина выражает всю степень её злости. Завалить хочется прямо в кофейне. Нагнуть, дёрнуть платье наверх. И ведь позволит, сама кайфовать будет и кричать моё имя. Правда, потом одной рассеченной бровью не отделаюсь.

— Выйдешь из кофейни, куколка, и сделка потеряет актуальность. Будешь с корейцем сама разбираться, — оставляю последнее слово за собой.

Опрокидываю в себя остатки кофе и наблюдаю. Хрупкие плечи на миг опускаются. Тонкие пальцы пианистки сжимаются в кулак. И я предвкушаю, как уже через пять минут сорву с неё эти тряпки и трахну, прямо в лифте начну. Потому что до шестнадцатого этажа слишком долго. Я слишком голоден. И нет, секс у меня регулярный. Я голоден по ней.

— Боюсь, мне это не подходит, — отвечает почти равнодушно, обжигает меня своей ненавистью и злостью и выходит.

Не такого ответа я ждал. Раздражение на эту строптивицу перебивает всё возбуждение. Расплатившись, выхожу из кофейни. Маленькая стерва на всей скорости проезжает мимо меня, окатив ботинки и брюки грязной водой из лужи. И даже не тормозит на поворотах. Сучка!

Поговорили. Выслушал. Предложил вполне приемлемую сделку, где каждый из нас останется в выигрыше. Ей не нужно будет упахиваться на двух работах, пытаясь закрыть мой долг. И я получу то, что хочу. Чумная. И лучше забыть её. Меня Оксана ждёт. Вот она знает, чего хочет.

Только вместо того, чтобы подняться к себе, я сажусь в машину и еду к Кристине. По дороге уничтожаю полпачки сигарет, вырубаю к чертям вибрирующий телефон. Риелтор устала ждать клиента. Плевать. Всё потом решу. Доплачу за ожидание.

Заезжаю в тёмный двор. Ни одного фонаря нет. Останавливаюсь, заметив возню возле двух машин. Дальний свет включаю. И в венах кровь закипает от бешенства.

Вылетаю из внедорожника на каких-то немыслимых скоростях. Рывком вырываю из рук урода мою куколку и бью наотмашь, прямо кулаком по носу. Мужик с хрипом держится за поврежденную часть тела. Матерится и обещает меня урыть. Не слушаю.

— Кто он? — рявкаю, разворачиваясь. Дрожит, оленьими глазами смотрит снизу вверх. Дрожащую губу прикусывает. — Отвечай, Крис!

— Он деньги ждёт. Я сказала ему, что три дня ещё не истекли, — хрипит, дёргая подол.

Точно сорву сейчас эту чёртову одежду. Будет в парандже ходить. Прикрываю глаза на миг, чтобы на ней ещё не сорваться. Дура!

— Я согласна на сделку! — выпаливает. — Только внесем несколько дополнительных пунктов.

— Запомни эту мысль, — рычу и вновь разворачиваюсь к оклемавшемуся мужику. Бью по рёбрам, заставляя согнуться, давлю со спины на шею, прогибая ниже. И, склонившись, цежу: — Передай корейцу. Долг Артемьевой с Валиева спрашивать. Увижу тебя здесь ещё раз — закопаю вместе с машиной. Уяснил?

Отпихнув от себя, иду к Кристине. Запахиваю её полушубок, чтобы прикрыть. Дура, на дворе всего семь градусов, разоделась. Совсем мозгов нет.

— Куда ты меня ведёшь? — спрашивает, когда подталкиваю к машине.

— Ко мне.

— Я не буду сегодня с тобой спать! — сразу же заводится, плечами дёргает. — Сначала деньги, и ты примешь мои условия. А их мы можем обсудить и у меня дома.

— Ты как-то слишком быстро начала ставить мне условия, куколка.

— Я Кристина! Запомни, наконец, моё имя! — кусается.

— Сейчас ты больше похожа на куклу, — разворачиваю к себе, вынимаю платок и стираю чёртову размазанную помаду. — С этого дня никаких блядских цветов и шлюшьих платьев!

— Пошёл ты! — огрызается, — Ты тело моё хотел. А упаковку выбираю я!

— Внесем дополнительные пункты, как ты и хотела! — рявкаю и, больше не церемонясь, сажаю девчонку в машину.

Я только что продала себя за сто тысяч долларов. Докатилась, Крис. А ведь директриса детского дома с шестнадцати лет твердила, что скачусь до панели. Первый шаг сделан, что ли? Истерично всхлипываю, кутаюсь в полушубок, который не греет совсем. Саид реагирует моментально, взглядом обжигает и, даже не останавливаясь, тянется к заднему сиденью. Вытаскивает своё пальто.

— Снимай свой куцый полушубок и укутайся нормально, — приказывает отрывисто, пихая в руки верхнюю одежду. Вдобавок ещё печку включает. Замечает, что не тороплюсь выполнять его требования. — Оглохла или ждёшь, когда сам тебя раздену?

— Я не одна из твоих девок, которым ты привык приказывать!

— В этом права. Ты отличаешься от них… — хмыкает Саид, окидывая меня очередным сальным взглядом. — Ценой. — выплёвывает единственное слово, которое лезвием рассекает кожу, оставляя глубокую рану.

Прикрываю глаза и отворачиваюсь. Что ещё я ожидала от Валиева? Там вся семейка — жестокие социопаты. И этому мудаку я продала себя.

Остаток пути мы едем в молчании. В тягучем и давящем. Я стараюсь настроить себя на эту ночь. После случившегося в моём собственном дворе не уверена, что смогу расслабиться с Саидом.